Ленин. Самая правдивая биография Ильича - читать онлайн книгу. Автор: Александр Клинге cтр.№ 24

Тем временем в России революция пошла на спад. Царское правительство понемногу возвращало себе контроль над ситуацией. Находиться в Петербурге становилось для Ленина все опаснее. В конце концов весной 1906 года он вместе с другом и соратником Александром Богдановым поселился на даче «Вааса» в поселке Куоккала. Сегодня этот поселок носит название Репино и находится в Курортном районе города Санкт-Петербурга. Тогда, несмотря на близость к имперской столице, это была наполовину «заграница». Куоккала располагалась на территории Великого княжества Финляндского, входившего в состав Российской империи, но обладавшего широкой автономией. Возможности российских властей здесь были довольно ограниченны, а местные власти откровенно недолюбливали царизм и сочувственно относились к социал-демократам, в которых видели союзников. Владелец дачи также сочувствовал большевикам и позволил превратить ее фактически в конспиративный центр. Здесь, в Куоккала, Ленин пробыл до ноября 1907 года.

На финской территории он чувствовал себя в безопасности. Дверь дачи даже не запиралась на ночь, чтобы прибывшие в любое время суток сподвижники могли спокойно зайти внутрь. Многие пользовались этим правом. На даче побывало почти все руководство большевистской фракции. Отсюда потоком шли инструкции, письма, статьи. Ленин писал: «Еще Чернышевский сказал: кто боится испачкать себе руки, пусть не берется за политическую деятельность. Кто участвует в выборах и боится испачкать себе руки, раскапывая грязь буржуазного политиканства, тот пусть уходит прочь. Наивные белоручки только вредят в политике своей боязнью прямо смотреть на суть дела». Эти слова можно с полным на то правом назвать политическим кредо Ильича.

Весной 1907 года в Куоккала появился Лев Троцкий, бежавший из сибирской ссылки. А в июне сюда привезли большую сумму денег. Они были получены в результате дерзкой экспроприации в Тифлисе, организованной местными большевиками под руководством Тер-Петросяна и Сталина. Правда, значительная часть суммы была в крупных купюрах, сбыть которые было попросту нереально, и их пришлось сжигать.

С растущим разочарованием Ленин наблюдал за угасанием русской революции. Шанс, которого так долго ждали, не был использован. Естественно, Ильич обвинял в этом своих политических противников. Отношения с меньшевиками вновь начали обостряться, тем более что особой нужды поддерживать единство уже не было. «Революция закончилась. Нового подъема революционной волны можно ожидать не раньше чем через десять лет», – сказал по этому поводу Ленин.

В мае 1907 года в Лондоне состоялся Пятый съезд РСДРП. На нем присутствовало более 300 делегатов, многие из которых представляли еврейских, польских и латышских социал-демократов. Силы большевиков и меньшевиков были примерно равными. Борьба между ними развернулась по всем вопросам, начиная с повестки дня. Ленин обвинил меньшевиков в извращении принципов марксизма. Те не остались в долгу, заклеймив его за беспринципность и «грязные» методы финансирования партии (имелись в виду те самые экспроприации). На съезде меньшевики одержали победу, но она оказалась пирровой: большевики все увереннее вели дело к отделению, «Большевистский центр» активизировался еще сильнее. К слову, само это название появилось именно после Пятого съезда.

Тем временем над головой Ленина сгущались тучи. В начале 1907 года Яков Житомирский, провокатор в рядах большевиков, сообщил царской «охранке», что Владимир Ульянов скрывается в Куоккала. Через несколько месяцев полиция уже располагала всей информацией относительно точного местонахождения, контактов, корреспонденции Ильича. С арестом медлили только потому, что это неизбежно привело бы к раскрытию ценного агента. К слову, Житомирский был разоблачен только после революции 1917 года.

Однако большевики тоже были настороже. Активность полиции в окрестностях Куоккала не прошла незамеченной. Ленин в срочном порядке уехал в ноябре в Гельсингфорс (Хельсинки), а Крупская вместе с супругами Богдановыми сожгла компрометирующие документы. Становилось ясно, что избежать очередного отъезда в эмиграцию не получится.

Пути супругов разделились: Крупская отправилась в Петербург, чтобы встретиться с остававшимися в столице соратниками, а также навестить больную мать. Ленин же продолжил путь в Або (Турку). Он чувствовал за собой слежку, нервничал и старался соблюдать все возможные меры конспирации. Так, по пути в Або он сошел с поезда раньше времени и проделал последние несколько километров пешком. Отсюда он рассчитывал отправиться в Швецию.

На протяжении всего пути Ленину по мере сил помогали финские социал-демократы. Если бы не их помощь, он вряд ли смог бы успешно уйти от полицейских агентов. Последние дежурили повсюду, в том числе и в гавани Або, отлавливая пытавшихся уплыть в Швецию представителей революционных партий.

После короткого совещания с финнами было решено добраться до островов в Ботническом заливе, а там уже сесть на идущий в Стокгольм паром. В начале декабря залив уже покрылся льдом, который, правда, местами был еще весьма непрочным. В качестве провожатых Ленин взял двух местных жителей, которые перед путешествием изрядно выпили. Это чуть не погубило вождя большевиков: лед под их ногами стал трескаться, и они чуть не ушли под воду, лишь чудом сумев добраться до безопасного участка. Как вспоминал Ленин впоследствии, в этот момент он ощущал в первую очередь сожаление – слишком глупо приходится погибать.

12 декабря Ленин сел на паром до Стокгольма. Начался очередной, наиболее продолжительный, период его эмиграции.

В шведской столице к мужу присоединилась и Надежда Константиновна. Через Берлин они вместе добрались до Женевы. Здесь их скосил тяжелый грипп. Волнения и тревоги, напряжение проведенных в России лет, как это часто бывает, подорвали их здоровье. К этому добавлялось осознание поражения. «Чувствую, вернусь сюда и лягу здесь в могилу», – говорил Ленин о Швейцарии. Впрочем, приступы его пессимизма никогда не бывали продолжительными.

Чтобы поправить свое здоровье, Ленин в апреле 1908 года вместе с Богдановым отправился в гости к писателю Максиму Горькому на маленький итальянский остров Капри. Благоприятный средиземноморский климат должен был помочь ему восстановиться. В отличие от многих других революционеров, считавших отдых непозволительной роскошью, Ленин полагал иначе. Он знал всю справедливость пословицы «Хорошо работает тот, кто хорошо отдыхает». Даже оказываясь в сложной материальной ситуации, Ленин и Крупская никогда не экономили на отдыхе и на здоровье. Каждое лето они хотя бы на короткое время уезжали на отдых – к морю, в горы или просто в сельскую местность.

На Капри Ленин, Богданов и Горький много беседовали, часто играли в шахматы. Богданов оказался более сильным игроком, и, как вспоминал Горький, Ленин, «проигрывая, сердился, даже унывал как-то по-детски». О политике говорили немного – в конечном счете Ленин приехал сюда отдыхать. Он с удовольствием общался с местными рыбаками, и даже незнание итальянского языка ему не мешало. «Кози: дринь-дринь. Капиш?» – говорили местные рыбаки, показывая Ленину, как надо ловить рыбу без удочки, наматывая леску на палец. «Ага! Дринь-дринь!» – воскликнул Ленин, когда рыба наконец клюнула. Рыбаки так и прозвали его – «синьор Дринь-Дринь». Политический эмигрант из России пришелся им по душе, и уже после отъезда Ленина они не раз спрашивали Горького: «Как там синьор Дринь-Дринь? Царь не схватит его?»