Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей - читать онлайн книгу. Автор: Салман Рушди cтр.№ 67

Следя за тем, как Зумурруд в образе Болтливой Бестии сотней разных способов нападает на Дунью, а та кружится, вращается в вихре, отражает удары, как могучая валькирия или богиня Олимпа или Кайласа, прикидывая, долго ли она выдержит такое свирепое нападение, внимая воплям Терезы Сака «А вам каково», мистер Джеронимо вдруг пережил внутреннее откровение. Врата восприятия открылись, и он увидел, что все дурное и чудовищное в джинне – лишь отражение дурной и грешной стороны человеческой природы: в человеке точно так же намешаны иррациональность, безответственность, своеволие, жестокость и злоба, а потому война против джиннов – точный слепок с войны внутри человеческого сердца, и это значило, что джинны одновременно и реальность, и абстракция, их появление в нижнем мире помогло понять, от чего следует избавиться самому этому миру, от той иррациональности, которая и есть злой джинн внутри человека. И когда Джеронимо увидел это, ему стало ясно, почему Тереза Сака ненавидит саму себя, и он осознал, как сознавала это и она, что придется им избавляться от джинна у себя внутри, что иррациональное в человеке тоже надо победить – как и в джинне – и только тогда наступит век разума.

Мы слышали его рассказ. Мы до сих пор, спустя тысячу лет, прислушиваемся к нему. Ведь это же мистер Джеронимо Садовник, как-никак. Мы все теперь знаем то, что он понял в ту ночь, в Тысячную ночь, когда Дунья, Повелительница Молний, Аасмаан Пери – то есть Небесная Фея – сражалась против Зумурруда Великого.

Она выбивалась из сил. Зумурруд это заметил. Тот самый момент, которого он ждал, как матадор ждет, пока в глазах быка не появится готовность сдаться. В этот момент он отбросил ипостась Бестии, вернул собственный облик, вынул из складки красной рубахи синюю бутылку, вынул пробку и завопил во все горло:

Он произнес эти слова на тайном языке джиннов, на котором были написаны самые мощные заклинания: чтобы они сработали, заклинатель должен вложить в них все свои силы. Люди, следившие за схваткой, не поняли слов, но увидели их действие: Дунья пошатнулась и упала, и некая сила повлекла ее по траве к маленькой бутылочке, раззявившей на нее дьявольскую пасть.

– Что он сказал? – крикнула Госпожа Философ Омару Айяру, но тот лишь смотрел во все глаза на то, как Дунью затягивает в бутылку. – Скажи мне, – потребовала Александра, и Омар рассеянно повиновался, шепотом повторил могущественные слова и кое-как их перевел.

Зумурруд, торжествуя, провозгласил вновь:

– Что? – переспросила Александра, и Омар ответил: все кончено, она проиграла. И тут Дунья вскрикнула – тот же сильнейший вопль мистер Джеронимо слышал, когда умер ее отец. Люди и джинны повалились навзничь, и чары Зумурруда прервались. Он отшатнулся, зажимая руками уши, маленькая синяя бутылочка взмыла в воздух и оказалась в правой руке Дуньи, а пробка – в левой. Дунья поднялась на ноги и прочла обратное заклинание:

– Что она сказала? – вскричала Александра, и Омар ей ответил. Теперь уже Зумурруд скользил, распростершись на траве, к бутылке, головой вперед, борода тянулась впереди него, словно невидимая рука ухватила ее и тащила, вместе с хозяином, прямиком в бутылку. Дунья вскрикнула снова, вложив в это заклятье последние силы:

Она тут же поняла – все это поняли, – что переборщила. Силы изменили ей. Она рухнула в глубокий обморок. Чары разрушились. Зумурруд начал подниматься во весь свой гигантский рост. А бутылка ко всеобщему изумлению, лениво покружившись в воздухе, очутилась в правой – протянутой ей навстречу – руке Александры Блисс Фаринья, Госпожи Философа, а пробка в левой руке, – и к изумлению всех и к радости своих союзников Александра повторила слово в слово, идеально, первое заклинание, произнесенное Повелительницей Молний, и Зумурруд снова рухнул на землю, изнемогший, как только что от его колдовства изнемогла Дунья, и та же власть неумолимо повлекла его вперед, пока все огромное истощившее силы тело не втянулось в маленькую бутылку, и тогда Александра заткнула ее пробкой – ифрит попался, битва завершилась, его приспешники бежали. Их потом отыщут и с ними разделаются, но не стоит об этом.

Мистер Джеронимо, Омар Айяр и Джимми Капур окружили Александру, восклицая: Как? Как ради всего святого? Как это вообще? Как это? Как? Как? Как?

– Я всегда легко усваивала языки, – бессвязно отвечала она, слегка посмеиваясь, словно флиртовала с юнцами на садовой вечеринке. – Хоть кого спросите в Гарварде, – хихикала она. – Раз – и подхватила новый язык, словно яркий камушек на берегу.

И на этих словах она окончательно отключилась, и мистер Джеронимо успел подхватить ее, а Джимми Капур поймал бутылку, не дав ей удариться оземь.

На том все могло бы завершиться, но Джеронимо Манесес заметил, что среди них недостает одного человека, и – Где Тереза Сака? – вскричал он, и тут все увидели, что она завладела оставшейся после бегства джиннов урной, собственной урной Зумурруда, и несется на ней в небеса, в ту воронку, что соединяла нижний мир с верхним, и если бы они сумели заглянуть ей в лицо, они увидели бы, как ужасающе наливаются кровью ее глаза.

Если бы ваш мир изничтожали вот так, вспомнилось мистеру Джеронимо.

– Она нападет на Волшебную страну, – вслух произнес он. – Она попытается ее уничтожить.

В каждом сражении бывают и незримые жертвы, и духовные раны, сравнимые числом с павшими и с телесными ранами. Вспоминая те события, мы чтим Терезу Сака-Квартос как одну из героинь войны, ее заряженные электричеством пальцы принесли немало побед в боях против армий джиннов, но мы также видим в ней трагическую жертву этого конфликта: ее разум был сломлен не только катастрофой, очевидицей которой она стала, но и той жестокостью, которой она, по приказу Повелительницы Молний, должна была ответить на несчастья войны. Подобно тому, как любовь творит каждого человека заново, так ненависть умаляет его и разрушает. И вот завершилось кульминационное сражение в Войне миров, Зумурруд Великий заточен в бутылке, бутылку крепко сжимает в кулаке Джимми Капур, Дунья медленно приходит в себя после обморока, а Тереза – Тереза слетела с катушек и устремилась в воронку небес.

Она должна была знать, что это – самоубийство. На что она могла рассчитывать? Что проникнет беспрепятственно в высший мир – и ароматные сады, дворцы и башни разрушатся от ее гнева, не оставив и следа? Все, что есть там плотного, растворится в воздухе, прозрачней воздуха, от жара ее мстительной ярости? А дальше? Она вернется на Землю и будет прославлена, как величайшая героиня – сокрушительница Волшебной страны?