Республика воров - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Линч cтр.№ 182

Человек в черном ничуть не походил на Локка: широкоплечий, смуглый, с чеканными чертами аристократа эпохи Теринского престола. Его бледнокожая красавица-жена глядела надменно и величаво.

На плечи волной ниспадали пышные кудри цвета крови.

– Я – именно то, чего Сабета и опасалась, – вздохнул Локк. – Скроен по мерке.

– Ох… прости! Ты из-за меня в это вляпался. Если бы я тебя не втянул… – сказал Жан.

– Прекрати! Если бы ты меня не втянул, я бы сдох. У нас другого выхода не было, вот и пришлось у Терпения на поводу идти. Что ж, свою игру она отыграла.

– Может, Сабету догоним? – предложил Жан. – За полчаса она далеко уйти не могла…

– Думаешь, мне не хочется? – спросил Локк, утирая слезы. – Ох, не могу больше… здесь все ею пропахло… Я так хочу ее вернуть! – Он в изнеможении повалился на кровать. – Но… я ей слово дал. Обещал ей во всем доверять. И ее решениям не перечить, даже если они меня ранят до глубины души. Если она считает, что нам нельзя быть вместе, то… Придется смириться. А если ей захочется меня отыскать и вернуться, то ее ничто не остановит.

Жан коснулся Локкова плеча, задумчиво склонил голову и, помолчав, произнес:

– Что ж, своим несчастьем ты будешь упиваться пару недель, а то и месяцев.

– Ага, – кивнул Локк. – Прости заранее.

– Тогда давай обшарим дом, заберем все ценное – одежду, еду, инструмент какой-никакой. Погони устраивать не будем, но до рассвета надо отсюда ноги унести.

– Это почему еще?

– Картену три сотни лет было без надобности войско содержать и городские стены охранять, – напомнил Жан. – А через пару часов горожане проснутся и сообразят, что за ночь остались без защиты. Представляешь, что здесь начнется?

– Охренеть… Ты прав, надо сматываться.

Локк встал и оглядел спальню.

– Тьфу ты! Ключ, венец и дитя… – пробормотал он, натягивая сапоги. – А ты, старая ведьма, прежде чем запугивать, три вещи мне облобызай: сапоги, яйца и жопу.

Он спустился по лестнице вслед за Жаном. Чем скорее Картен останется позади, тем лучше.

1

Мальчику шесть лет. Он смотрит на Аматель, вдыхает озерный воздух, напитанный запахами свежести и жизни. Он глядит на мерцающие огоньки: россыпи драгоценностей в темной воде, тайны Древних, скрытые в глубинах озера. Рыбаки говорят, что по ночам выходить на озеро опасно, что огоньки сводят с ума, манят к себе, что некоторые бедолаги не выдерживают, ныряют в воду, уходят на глубину – и тонут. Или исчезают.

Мальчик не боится огоньков. У него есть сила, о которой рыбаки не догадываются. Когда он глядит на озеро, то виски сжимает от напряжения. Он слышит чарующий низкий гул, совсем непохожий на мерный плеск волн и крики чаек над водой. Сила, скрытая в глубине, зовет силу, скрытую в мальчике.

Мальчик знает, что Аматель отнял у него отца. Мальчику об этом говорили, только он отца не помнит. Он слишком мал был. Помнить нечего, не о чем и скорбеть. Для него озеро Драгоценностей означает лишь жизнь, красоту и привычное умиротворение.

А кроме этого – скрытую в глубине силу, которая ждет, пока сила мальчика с ней сравняется.

Пока сила мальчика ее раскроет.

2

Мальчику четыре года, мальчику десять лет. Молодому человеку минуло двадцать. Он постоянно меняется. Иногда он целостен, иногда он всем доволен, иногда его воспоминания ярки и отчетливы, будто картины, в каждом мазке которых сияет пламя богов.

Иногда он говорит глубоким раскатистым голосом. Иногда он двигает пальцами, чувствует, как они скользят по поверхности, как подхватывают какие-то вещи. Он не знает, почему ему это нравится, почему накатывает горячая волна слез, почему радость так горька.

Иногда он забредает в туман. Мысли путаются в плотной вате. Иногда он на улице и не понимает, как там оказался. Он связан какими-то путами, ему больно, руки и рот в крови. В его собственной крови. Люди смотрят на него, изучают, боятся. Идет дождь.

Иногда он глядит на Аматель, впервые пробует жизнь птицы. Белая чайка стремительно кружит над водой. Мальчик ощущает ее желания, ее голод, изящную простоту ее средоточия. Мальчик представляет его колесиком, шестеренкой, частью механизма, которая безостановочно вращается, не испытывая ни сожаления, ни раскаяния, раз за разом повторяя простейшую логическую последовательность: напасть, изловить, жить на ветру.

Напасть, изловить, жить на ветру.

Мальчик шевелит пальцами, призывает необученную силу. Хватает звенящую ниточку птичьей жизни невидимой рукой – рукой силы. Матушка научила его управлять рукой силы.

Птица напугана.

Она неловко складывает крылья. Стремительно падает вниз, ударяется об утес, отскакивает в воду, бьет крыльями, встревоженно кричит. Хорошо, что крылья не сломаны.

Мальчику надо упражняться.

3

Мальчику десять лет. Всю ночь он, с окровавленной пастью, носится по лесам и холмам к северу от Картена. Он неподвижно, как камень, сидит в центре паутины, наливаясь ядом, ощущая едва заметное колыхание воздуха, когда добыча подлетает ближе. Он взмывает в небо, гоняется за солнцем, учится нападать, ловить, жить на ветру.

– Так нельзя, – настаивает матушка.

Матушка сильная. Она передает ему свои знания, но не позволяет учить ее тому, что он узнал сам.

– Среди нас это не принято, – говорит она. – Ты – человек. Ты должен думать как человек. Человек не вместится в крошечный рассудок.

– А я разделяю и властвую, – возражает мальчик. – Я не чувствую себя крошечным. А если они и правда крошечные, может быть, их увеличивает то, что я к ним присоединяюсь.

– У тебя разовьется чувствительность, – предупреждает матушка. – Ты к ним привяжешься – сильно и накрепко, понимаешь? Их жизни станут твоей жизнью, их чувства станут твоими. Если их подранят или покалечат, ты будешь чувствовать их боль. Если их убьют, то… ты тоже пропадешь.

Он не понимает. Матушка говорит все так, будто эти вещи совместить нельзя. Мальчик знает, что он, один-единственный из всех магов, готов разделить жизнь со зверями и птицами.

Переубедить его невозможно. Он наслаждается жизнью без сожалений, жизнью без раскаяния, жизнью на ветру. Это он, он сам – после каждого единения он возвращается в себя, чувствуя, что частица дикой, непокоренной природы остается с ним, живет внутри его.

Матушка может его остановить. Десятилетний мальчик знает, что она над ним властна, что она этого стыдится. И что она своей властью не воспользуется. Она читает наставления, убеждает и угрожает, однако никогда не произносит того, что запрет его волю в железный ларец.

Да, она не может или не желает этого делать, но мальчик все равно ее не прощает. Его сознание рыщет по укромным местам, отыскивает сов, воронов, соколов. Он устремляется в небо, уносит ввысь злобу, и по когтям его струится горячая кровь. Он парит, чтобы не думать о ходьбе. Он убивает, чтобы не думать о заповедях и требованиях. Он об этом никому не рассказывает, ни с кем этим не делится. Он в одиночку уходит в лес, и сотни певчих птиц бездыханными падают наземь. Когда его ругают за грубость или за нерадивость в учении, он вспоминает кровь на когтях и сносит упреки с улыбкой.