Всего лишь женщина - читать онлайн книгу. Автор: Гали Манаб cтр.№ 64

После того случая прошло немало времени. Мужчина этот всегда проходил мимо, едва поздоровавшись. Как-то Васильна пригласила его на вахту, он нас угощал каким-то спиртным напитком. Я была уверена, что он не помнит событий той ночи, и мне стало любопытно, помнит ли он меня. Я спросила его, и он ответил:

– На память никогда не жаловался! Мы с вами познакомились наверху, когда вы пришли с Настей.

И назвал номер комнаты.

– А что было дальше? – поинтересовалась я.

– Потом вы ушли, а я спустился к вам, но вы меня не пустили, – усмехнулся он.

Но я все равно думала, что он все-таки не помнит своего хамского поведения, и продолжала:

– А потом? Вы помните, что мне говорили?

– Я сказал, что вы мне очень понравились, что я с вами хочу переспать и что вы не пожалеете, если попробуете, – ответил он мне прямо открытым текстом при Васильне, – а вы мне сказали, что это пьяный бред.

Я не знала, куда себя деть от неловкости. Странный мужчина. Странное поведение. Или это он только когда выпьет такой наглый? А в трезвый ведь проходил мимо, лишь кивком головы поздоровавшись. Даже не делал попыток подойти.

Однажды по старой дружбе ко мне на вахту заглянул Геныч, худой сосед бывшего моего «лучшего друга», мужчины моей мечты. Как в старые добрые времена, мы с ним долго сидели, общались. Геныч по своей сути очень интересный мужчина, с ним можно поговорить на многие темы, он неплохо разбирается в искусстве, много читает, и даже театры ему не чужды. Он засиделся, потом неизвестно почему его тоже потянуло на нежности. Боже, что это с ними со всеми, сговорились разве? Мне пришлось проявить твердость, чтобы выставить его прочь. Он даже обиделся, обозвал меня старой и ушел. Я не обиделась. Может, потому что у меня поменялась степень сексуальности. Вернее, сексуальности не осталось совсем. Либидо мое спало, и я была ко всем мужчинам безразлична. Они меня не волновали. К своему новому состоянию я должна была еще привыкнуть. И я тогда не знала, радоваться такому обстоятельству или огорчаться.

Потом в общежитие приехал в гости моя бывшая пассия Милый друг. Он у нас давно не жил, они всей бригадой уехали и работали где-то в Подмосковье. Я искренне рада была видеть его, но и к нему осталась равнодушной. Мужчина, с которым меня раньше связывали только сексуальные отношения, не волновал меня больше, как женщину. Мы с ним всю ночь просидели, вспоминая наши былые времена. В качестве эксперимента я даже решила попробовать с ним поцеловаться, затаив глубокую надежду, а вдруг… Я помню наши с ним «французские» поцелуи в те далекие времена, они у нас были страстными, обжигающими, мы оба обожали целоваться. Эксперимент мой потерпел крах. Наши поцелуйчики теперь были совершенно безвкусными, пустыми. Он, не посвященный в цели моего эксперимента, все пытался меня соблазнить, но тщетно. В отличие от Геныча, Милый друг не обиделся, он всегда умел адекватно реагировать на отказы женщин. Отвергнутым он себя не чувствовал.

А потом появился еще один друг. У него была кличка Кетчуп, потому что у него какой-то знакомый работал на предприятии, где производят кетчуп. И вот, как только он съездит к другу, всех нас, знакомых и друзей, снабжал кетчупом. Кетчуп по психотипу был полной противоположностью мне. Если я ко всем мужчинам оставалась безразлична, то Кетчуп был исключением: единственным мужчиной, который вызывал во мне хоть какие-то чувства, он меня здорово нервировал и раздражал. Мы с ним были совершенно несовместимы. Мне он не нравился ни внешне, ни поведением, ни манерой говорить. Я помню, как он пришел ко мне на вахту первый раз. Шел он с улицы, с пакетом. Сначала подошел к окошку и неуверенным голосом спросил:

– Можно к тебе зайти? – День был воскресный, когда по утрам обычно общага долго спит.

– Заходи, – сказала я без особого энтузиазма, но с некоторой учтивостью, чтобы не казаться невежливой. Он зашел, встал у порога и, стоя, начал беседу. А потом как бы невзначай спросил:

– Пива хочешь?

– Хочу, – ответила я, думая, может, теперь он присядет. А он из пакета вытащил бутылку пива, поставил на стол и продолжал стоять.

– И что, мне одной пить?

– А можно, я тебе компанию составлю?

– Ну, конечно, садись.

Он неуклюжей походкой подошел к столу и наконец-то присел. Впоследствии он стал моим постоянным посетителем, как, впрочем, и других вахтерш. Возможно, он пытался за мной ухаживать, не знаю. Но некоторые женщины общаги именно так интерпретировали его частые посещения вахты в мою смену и даже готовились открыто конфликтовать со мной, как с соперницей. Но разборка не состоялась. Какие могут быть раздоры, если с моей стороны – полное безразличие к их источнику?

Скука. Скукотища. Как я боюсь этого понятия – скука. Сегодня воскресенье. Сижу на вахте. Утро раннее. Народ в общежитии спит. Отдыхает после трудовой недели. А я только заступила на вахту, у меня целые сутки, как целая вечность, впереди. Боже, дай мне силы и терпения пережить эту тоску! За окном серый дождь стеной. Дождь, как и сама осень, вселяет в душу непреодолимую осеннюю тягость. Скука. Невольно вспоминается анекдот, когда-то рассказанный Несмеяной:

«Приходит новый русский, одолеваемый скукой, в ресторан. Подзывает официанта и говорит: “Принеси мне ведро человеческого дерьма, любые деньги заплачу”. Официант, в погоне за длинным рублем, рад услужить, выполняет его просьбу. “Теперь найди дохлого кота и принеси, заплачу, не обижу”, – говорит новый русский, зевая. При виде зелененьких бумажек официант опять, обо всем позабыв, выполняет заказ. Новый русский берет кота за хвост, макает его в содержимое ведра, вынув, поднимает над головой и начинает крутить приговаривая: “Эх, скукота, скукотища-а-а”».

От воспоминаний у меня на душе становится еще тяжелее. Но признаться даже в душе, про себя, что мне скучно, я боюсь. Боюсь гневить Бога. У меня когда-то был горький опыт, когда мне показалось, что невыносимо скучно жить, и я легкомысленно подумала: «Что же это у меня в жизни не происходит никаких событий, ни плохих, ни хороших?» За что была немедленно наказана. И мне дорого пришлось поплатиться за такие необдуманные, беспечные мысли. Буквально в тот же день вечером у меня начались проблемы.

В то время я не работала, сидела дома с маленькими детьми. Дочь только в первый класс пошла, а сыночек был еще детсадовский. Хотя я активно занималась развитием детей, и мне физически скучать не приходилось, но, тем не менее, вдруг стало невыносимо тоскливо от однообразия быта, от этой монотонной рутины. И меня посетила греховная мысль о скуке.

В тот день вечером, делая уроки, мы напоследок с дочкой сели за чтение. С ним у нее были большие проблемы. Она вообще не любила читать. И, по природе медлительная, отставала в чтении от своих сверстников. Каждое занятие с букварем у нас с ней заканчивалось слезами. И на этот раз все шло из рук вон плохо. Она начинала беспричинно плакать, капризничала, то ей требовалось срочно попить, то удовлетворить другие физиологические потребности, в общем, она тянула время, как могла, только бы не заставляли ее читать. Она находила кучу причин, чем меня выводила из себя. В конце концов я, не выдержав, ударила ее кулаком по голове. Она расплакалась еще больше и отправилась в ванную комнату, умыться.