Последний Катон - читать онлайн книгу. Автор: Матильда Асенси cтр.№ 112

— Довольна! Да как я могу быть довольной? Я из-за тебя столько намучилась!

Фараг рассмеялся, как довольный ребёнок.

— В этом-то и была задумка, Басилея! Господи, я ведь думал в Афинах, что всё потеряно! Ты даже не представляешь, как плохо мне было, когда ты встала с шоссе и сказала: «Побежали?» В ту минуту, глядя на тебя, я понял, что, чтобы убедить такую упрямицу, как ты, мне понадобится атомная бомба. И Дория отлично сработала, разве не так? Хуже всего то, что после этого обстрела ты даже не смотрела на меня, а если и смотрела, то с таким… — Появился Кремень. — Я потом тебе объясню.

— Не нужно, — с величайшим достоинством ответила я, вставая и вытаскивая из сумки косметичку. — Ты жулик.

— Конечно! — весело воскликнул он. — И не только жулик!

Кремень плюхнулся в кресло и фыркнул.

— Пойду приведу себя в порядок, — объявила я, не оборачиваясь.

— Не забудьте, что во время взлёта вам нужно сидеть здесь.

— Не волнуйтесь.

До александрийского аэропорта мы долетели приблизительно за три часа. Во время пути мы обедали, говорили, смеялись, и мы с Фарагом чуть не устроили бунт, когда капитан достал из рюкзака «Божественную комедию» и предложил нам проработать следующий уступ Чистилища. Несмотря на то что, проспав двенадцать часов, я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, мной овладело ментальное истощение. Если бы это было возможно, я попросила бы отпуск и уехала с Фарагом в какой-нибудь уголок, где никто не напоминал бы мне о жизни, которую я оставила позади. Потом, вероятно, уже став другим человеком, я была бы более готовой к окончанию оставшихся испытаний, которые приведут нас к Раю Земному. У меня было странное ощущение, будто я отвязала лодочный трос, но не знаю ещё, к какому причалу плыву. Моим домом в этот момент был этот самолёт; моей семьёй — Фараг и капитан Глаузер-Рёйст; моей работой — охота за этими удивительными похитителями реликвий, которые проходили через века, как через улицы… Воспоминания о Сицилии были для меня болезненными и навевали грусть, и я знала, что никогда не вернусь в квартирку на площади Васкетте. Что я буду делать, когда всё это кончится? Хорошо хоть, что у меня был этот бессовестный жулик, Фараг Босвелл, подумала я, глядя на него. Я была уверена, что он любит меня и что он будет рядом со мной, пока я заново не построю всю свою жизнь. Он был сейчас единственным, кого я любила.

Около пяти вечера капитан корабля объявил по динамикам, что мы собираемся приземлиться в аэропорту «Эль-Нуза». Погода солнечная, температура на взлётной полосе тридцать градусов.

— Мы уже дома! — радостно воскликнул Фараг.

Пока мы садились, его было не удержать в кресле, хоть бедная Паола и тысячу раз просила его об этом. Но он хотел видеть свой город, хотел обогнать самолёт и ни за что на свете не дал бы себе помешать.

Даже в самых странных моих мечтах я никогда не могла вообразить, что Александрия станет для меня особым городом, потому что я влюблюсь в мужчину родом оттуда. Конечно, я читала Лоуренса Даррелла и Константиноса Кавафиса и, как и все, знала некоторые любопытные факты о городе, основанном Александром Великим в 332 году до нашей эры: я слышала о его знаменитой библиотеке, где хранилось более полумиллиона томов, посвящённых всем отраслям знаний, доступных человечеству; и о маяке, бывшим одним из семи чудес света и служившим ориентиром для сотен купеческих судов, заходивших в этот самый большой в классической древности порт; знала, что на протяжении веков этот город был не только столицей Египта и Средиземноморья, но и важнейшим мировым центром литературы и науки, и что его дворцы, особняки и храмы поражали своим изяществом и богатством. Именно в Александрии Эратосфен измерил окружность Земли, Эвклид систематизировал геометрию, а Гален написал свои медицинские труды, и именно в Александрии расцвела любовь Марка Антония и Клеопатры. Сам Фараг Босвелл являл собой яркий пример того, чем до недавнего времени была Александрия: потомок англичан, евреев, коптов и итальянцев, он воплощал смесь культур и черт, которые, по крайней мере в моих глазах, делали его таким замечательным и неповторимым.

— Капитан, нас встречают? — спросила я Кремня, который довольно долго проговорил по телефону из кабины.

— Разумеется, доктор. Нас встретит автомобиль Александрийского православного патриархата и отвезёт в резиденцию, где мы встретимся с Патриархом Петром VII, с Его Святейшеством Стефаном II Гаттасом и с Его Святейшеством Папой Шенужей III, главой Коптской православной церкви. Мне также подтвердили присутствие нашего старого друга архиепископа Дамиана, настоятеля монастыря Святой Екатерины на Синае.

— Как вечеринка какая-то… — проворчала я. — Знаете что, капитан? Я в жизни бы не поверила, что на свете столько Пап, святейшеств и высокопреосвященств. Сейчас у меня в голове куча мала из святых понтификов.

— А скольких вы ещё не встречали, доктор! — иронично ответил он, кладя ногу на ногу. — Православные считают, что все апостолы были равны между собой и имели одинаковую власть над своей паствой.

— Знаю, но мне трудно приравнять их к Папе Римскому, потому что я католичка, и нас всегда учили, что у Петра есть только один законный наследник.

— Я уже давно понял, что всё относительно, — сказал он в редком для него приступе доверительности. — Всё относительно, всё временно и всё меняется. Наверное, поэтому я ищу стабильности.

— Вы? — поразилась я.

— Что с вами, доктор? Вы не можете поверить, что я тоже человек? Я не такой злодей, как рассказал вам ваш брат Пьерантонио.

Я онемела, потому что он поймал меня на горячем.

— Всегда есть какое-то объяснение нашим действиям и нашей сущности, — продолжил он. — А если это не так, посмотрите на себя.

— О моей семье вы тоже знаете? — пробормотала я, опуская голову, и тут же поняла, что не хочу говорить об этом ни с кем и, уж конечно, не с Глаузер-Рёйстом.

— Естественно! — сказал он, издав свой странный смешок. — Знакомясь с вами в кабинете монсеньора Турнье, я уже обо всём знал. А также знал, что вы сестра Пьерантонио Салины, кустода Святой Земли. Это моя работа, не забыли? Я обо всём знаю и за всем слежу. Кому-то нужно делать грязную работу, и она досталась мне. Мне это не нравится, абсолютно не нравится, но я уже привык. Вы не единственный человек, собирающийся в корне изменить свою жизнь. Однажды я тоже уйду и буду спокойно жить в маленьком деревянном домике рядом с Леманским озером и заниматься тем, что мне по-настоящему нравится: ухаживать за землёй, пробовать новые сорта растений и способы их выращивания. Вы знали, что до того, как стать военным и швейцарским гвардейцем, я изучал агрономию в Цюрихском университете? Вот моё настоящее призвание, но у моей семьи были на меня другие планы, и не всегда легко улизнуть от того, что навязывают тебе с детства.

Несколько минут я молчала, глядя в окошко и обдумывая слова капитана.

— Почему мы думаем, что живём свои жизни, — наконец произнесла я, — когда это наши жизни проживают нас?