Соломея и Кудеяр - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 64

– Дозволь о милости тебя попросить, Великий князь? Тебя и супругу твою прекрасную, Елену Васильевну, – нижайше поклонился победитель.

– Сказывай… – насторожился правитель.

– В Булаковском остроге оплечье красивое я взял на меч свой. Вестимо, скрали его где-то басурмане, да попортить не успели, спас вовремя… – Иван Федорович выпрямился, облизнул пересохшие губы. – Дозволь кравчей жены твоей его подарить, Анастасии Петровне?

– Кравчей?! – гневно сверкнув глазами, качнулась вперед государыня, и крылья ее точеного носика заиграли. Василий же, напротив, откинулся, облегченно прошептав:

– Ну, слава богу, образумился!

По залу пробежал веселый шепоток.

Елена Васильевна быстро пришла в себя, растянула губы в бледном подобии улыбки:

– Конечно же, княже, какие могут быть сомнения? Анастасия Петровна кравчая справная, знатная, красивая и во всем достойная. Ради дня такого сегодня от службы ее освобождаю… – Она поворотила голову и милостиво кивнула княжне Шуйской.

Та, залившись краской, тоже кивнула, отошла от трона в сторону.

– Отдыхай от службы ратной, храбрый витязь, – улыбнулся Василий Иванович. – Отныне токмо в главных воеводах твое место будет, Иван Федорович! Отдыхай, жди походов новых…

Князь Овчина-Телепнев-Оболенский поклонился, шагнул от трона вправо, к думным боярам. Вслед за господином рассеялась и свита, влившись в общую толпу гостей. Под общими взглядами воевода и кравчая почти вплотную подобрались друг к другу, еле слышно заворковали…

– Ты обезумел вовсе, княже?! – с нежной улыбкой зашипела княжна Шуйская. – Прилюдно внимания моего ищешь. Опозорить хочешь на старости лет?

– Мочи моей нет вовсе, Анастасия Петровна! – с искренней страстностью прошептал воевода. – Видеть, слышать, даже запах ощущать – и не прикоснуться! Облик ее постоянно в мыслях моих, взгляд, губы, голос… Умру, коли снова встретиться не смогу! Как бурьян осенний высохну…

– Ты сохнешь, а я на посмешище должна выставляться?

– Не знаю пути иного к тебе, Анастасия Петровна, ты уж не сердись. Послал бы дядьку Кудеяра, да токмо он в сече той безумной со мною рядом в крови по колено шел и пикой удар над сердцем получил… Три дня кровью кашлял, жаром полыхал… Причастился даже. Но Перун милостив к нему оказался, обошлось. Однако же ходить пока не может. В обитель Покровскую повезли, там сестры у смерти отмолят.

– Бедный Кудеяр, – перекрестила одно только лицо кравчая. – Но я-то в чем виновата? Как я после внимания твоего такого родичам в глаза смотреть стану? Что люди подумают? Ты же, почитай, избранницей своей прилюдно меня огласил! Жениться же не можешь. Блуд?

– Не придумал пути иного подступиться, княжна, – опять покаялся мужчина. – Прости!

– Вот ведь удружил на старости лет!

– Да никакая ты не старая!

– А то я лет своих не знаю!

– Сделай милость такую, Анастасия Петровна, спиной ко мне повернись.

– Это еще зачем?

– Нешто трудно?

Кравчая вздохнула, послушалась.

Иван Федорович взмахнул руками, щелкнул застежкой – и на плечи женщины опустилось трофейное украшение. Красные и синие самоцветы, окруженные белыми жемчужинами, янтарная зернь между ними, изумрудные подвески по краю. И вся эта роскошь – на ширину в две ладони.

Стоящие округ бояре восхищенно охнули, в свите Великой княгини кто-то завистливо фыркнул, еще кто-то одобрительно защелкал языком.

Княжна Шуйская опустила глаза, провела по оплечью ладонью – и лицо ее расправилось, смягчилось.

– Ох, погубишь ты меня, добрый молодец! Век от позора не отмыться. – Она опустила ладонь, крепко взяла князя за руку. – Ну пойдем, коли первый начал…

* * *

Чем развлекались весь день княжна Шуйская и лучший русский воевода – так и осталось неведомо, однако же вечером Анастасия Петровна ко службе все-таки вышла и даже ухаживала за Великой княгиней на ужине, накладывая и пробуя копченую белорыбицу и тушеные щечки судака, сыто и сладкое вино. Государыня кушала без настроения, и потому кравчая заподозрила:

– Уже не серчаешь ли ты на меня, Елена Васильевна, что отвлеклась ненадолго на мысли иные, не служебные? – Княжна чуть помедлила, ожидая ответа, не дождалась, но все равно продолжила: – Однако же поверь, государыня, даже в отдыхе о долге своем я не забываю. Так вина нового фряжского, что тебе так понравилось, мне еще бочонок доставили, а также специально для отдыха твоего книгу заказала я еще месяц тому. Чудеснейшая «Повесть об Акире Премудром», с приключениями, мудростями и картинками, о персах и египтянах повествующая. Коли пожелаешь, Елена Васильевна, слуге я велю в покои твои сии предметы принести. Кубок вина и книга интересная перед постелью зело душу утешают и сну крепкому благоприятствуют.

Елена Васильевна презрительно хмыкнула, неспешно накалывая щечки судака на острие ножа. Однако спустя несколько мгновений вдруг с интересом приподняла голову:

– Слугу пришлешь?

– То не из лености моей, государыня, – поспешила оправдаться кравчая. – Книга тяжела, да стол для нее надобен, и вино еще. Тяжелое оно все. Для работ таких я холопа крепкого подле себя держу.

Великая княгиня промокнула губы и с любопытством глянула на Анастасию Петровну.

– А желаешь, я сама тебе перед сном почитаю? – предложила княжна.

– Приключения персов и египтян?

– Персов в Египте, – уточнила кравчая.

– Интересная, должно быть, история, – заколебалась государыня и махнула рукой: – А ладно, побалуюсь! Распорядись, пусть слуги все потребное в опочивальню доставят. Перед сном сказку послушать забавно получится.

Княжна согласно поклонилась.

Остаток дня государыня посвятила выслушиванию жалобщиков, сетующих на Кирилло-Белозерскую обитель, что отнимала у крестьян ловы на Шексне, присылая целые бригады насельников, не пускающих местных жителей к собственным сетям.

– На тебя одна надежа, матушка, – кланялся седой курчавый коротышка в сереньком кафтанчике. Говорил он один, однако же пробились ко двору больше десятка обиженных. – Государю не поклониться, занят больно. Воеводы, знамо, приезжают, уезжают. Не ведают они, чья отчина по берегам значится. В приказе же Поместном у игумена везде родичи…

– Я поговорю с мужем своим, крестьянин, – пообещала Великая княгиня. – Княгиня Гончарова по просьбе моей росписи поднимет, кто тягло в годы прежние за места эти платил. Коли вы, то на обитель штраф наложен будет.

– Благодарю, матушка, век за тебя бога будем молить, – попятились просители.

Юная государыня милостиво улыбнулась…

Вот она, власть настоящая! От нее, Елены, зависело, вернется ли достаток в дома этих жалких смердов или по миру они с сумой отправятся. Их судьба, их жизнь. От мановения ее тонкого белого пальчика…