Заговорщики. Перед расплатой - читать онлайн книгу. Автор: Николай Шпанов cтр.№ 97

— Вы ставите вопрос на голову. Не ученые заставляли и будут заставлять нас бросать бомбы, а мы заставляем их выдумывать эти бомбы. Не тактика и стратегия превратились в орудия науки, а наука превратилась в их помощника.

— Но вы должны признать, дорогой мой Шверер, — фамильярно проговорил Винер, — что именно открытия и изобретения становятся основными элементами тактики. Скоро ученые дадут вам возможность уничтожать врага, не видя его.

— Я не сторонник мистера Винера, но на этот раз он прав, — сказал Роу. — Ученые с их лабораториями оттеснили генералов на второй план.

Генерал заносчиво вскинул было голову, но тут же совладал со своим раздражением против не в меру развязного победителя и, насколько мог спокойно, проговорил:

— Мышление господ цивильных профессоров так организовано, что они не знают, когда следует привести в действие их собственные изобретения.

— Этот момент никогда не определялся и военными, — сказал отец Август. Он сбросил пиджак, расстегнул манжеты и, закатав рукава, воскликнул: Ну–ка, господа, позвольте вместо этой "Устрицы" приготовить вам кое–что по старому монашескому способу.

Даже Роу крякнул, задохнувшись от крепкой смеси, которую взболтал патер. Обязанности бармена перешли к Августу. Настроение быстро повышалось. Запылал даже острый нос Шверера, и на лоснящихся желтых щеках Винера появился легкий румянец. Он воспользовался первым случаем, чтобы вернуться к прежней теме.

— Все старые представления о факторах войны и победы, вроде искусства полководцев и мужества армии, дисциплины и сытной пищи, румяных щек и крепких икр солдата, — все это отходит на задний план по сравнению с фактором оружия, стреляющего на тысячи километров.

Роу лукаво подмигнул:

— А вы не преувеличили насчет выстрела на тысячу километров и прочего?

— Мы сможем произвести его не сегодня–завтра, если…

— Если?..

— …если получим инженера Шверера, — сказал Винер.

— Вы полагаете, — насмешливо спросил Блэкборн, — что один инженер может заменить миллион солдат?

Винеру хотелось изобразить на своем лице презрение, но вместо того черты его сделались попросту злыми, и непримиримая зависть прозвучала в его голосе, когда он сказал:

— Вам не понять!.. Мы говорим о Шверере, об Эгоне Шверере!

При этих словах генерал гордо выпятил грудь, как если бы речь шла не о сыне, навсегда потерянном для него. Генерал с нескрываемой неприязнью посмотрел на старого ученого, который, кажется, оспаривал гениальность его отпрыска Блэкборн действительно сказал:

— Неужели вы полагаете, что, будь этот ваш инженер хотя бы трижды гением, он сможет заменить народные массы, без участия которых вы не овладеете даже квадратным сантиметром чьей бы то ни было земли?

— Наши снаряды…

Блэкборн повелительным жестом остановил Винера:

— Даже миллионы снарядов остаются только снарядами. Не они воюют, а народ. Разве вы в этом еще не убедились на опыте последней войны? Неужели вы не поняли, что воля народа побеждает любую технику, любые "снаряды".

— Не понимаю, что вы имеете в виду!

— Волю русского народа, поставившего на колени всю немецкую машину войны.

Винер пожал плечами и с гримасой проговорил:

— Мы говорим о науке и о войне, а вы занимаетесь агитацией.

Тогда, пренебрежительно махнув в сторону Винера рукою, с видом, говорившим "бесполезно спорить", Блэкборн снова опустил взгляд на закрытую было книгу.

— Значит, — спросил Роу Винера, — все дело в том, чтобы добыть для вас этого Эгона Шверера?

— Ну, конечно же! — воскликнул, оживляясь, Винер. — Эгон Шверер увез с собою свои расчеты, очень важные расчеты! Это звено, которого нам теперь нехватает. Конечно, мы восстановим его и сами, но сколько времени нам на это нужно! Да, Шверер нам необходим с тем, что осталось в его голове. Дайте нам Шверера, и мы очень скоро сможем стрелять на три и на четыре тысячи километров. Генералы смогут побеждать, не выходя из своих вашингтонских кабинетов.

— Вот мы и договорились до полной чепухи! — с пьяной откровенностью воскликнул Роу, крепко стукнув стаканом по столу.

Шверер поморщился. Глаза Августа, критически наблюдавшего, как пьянеет Роу, сузились.

Винер насмешливо поднял бокал, чтобы чокнуться с Роу.

— Вам не кажется верным, — начал он, — что если ваши союзники поставили Японию на колени двумя бомбами образца сорок пятого года, то…

— Если вы не знакомы с действительным положением вещей, милейший доктор, то могу вам сказать, — ответил Роу: — в тот день, когда "Летающие крепости" еще только начинялись атомной дрянью, Япония, ничего не зная об этом, уже подогнула ножки. Она уже намеревалась просить пощады. Так что бомбочки падали уже на ее склоненную шею.

— Совершенно верно! — раздался из угла, где сидел Блэкборн, его уверенный голос. — К тому времени победа над Японией уже была решена на материке, где ее армия была разгромлена русскими.

— Ну, это уж слишком! — сердито крикнул Винер. А Август Гаусс, чтобы перебить физика, протянул ему стакан с коктейлем:

— Попробуйте моего сочинения.

— Не пью, — сказал Блэкборн и книгою, как если бы брезговал прикоснуться к священнику, отвел его руку и настойчиво продолжал: — Удар Советской Армии был решающим и там, в победе на востоке. Ни для кого из нас не было в этом сомнения уже тогда.

— Для кого это "нас"? — поднимаясь из–за стола, визгливо крикнул Шверер.

— Для огромного большинства людей в Европе и в Америке, для всех, кто не имел тогда представления об истинном смысле игры, ведшейся за спиною русских.

— Здесь нехватает только микрофона передатчика какой–нибудь коммунистической станции! — сказал Август.

Блэкборн усмехнулся:

— Не думаю, чтобы они пожелали транслировать такого старого осла, как я, но я бы от этого не отказался. Однако продолжаю свою мысль: в значении удара русских не было сомнений уже тогда, а теперь нет сомнений и в том, что истинным назначением атомных бомб, сброшенных на головы японцев, было устрашение русских. Мы уже тогда помышляли о том, чтобы, воздействуя на нервы русских, помешать им спокойно трудиться по окончании войны. Да, да, господа, я отдаю себе полный отчет в том, что говорю: мы хотели испугать русских. — Презрительная усмешка искривила его губы, когда он оглядел присутствующих. — Мне очень стыдно: бомба, сброшенная на врагов, предназначалась нашим самым верным, самым бескорыстным союзникам — русским!

— Вранье! — проворчал Паркер, но так громко, что его могли слышать все, в том числе и сидящий в отдалении Блэкборн. И еще громче повторил: — Вранье!

Но Блэкборн и ему ответил только пренебрежительной усмешкой.

— Выходит, что вы пошли в своих догадках дальше, чем сами русские, стараясь попасть в иронический тон ученого, проговорил Август.