Грааль клана Кеннеди - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Барсова cтр.№ 3

– Это было давно…

– И с тех пор ты кардинально изменила свое мнение?

Она молчала.

– Все понятно, ты думаешь, мы все тут слепые и глухие… Это тот самый смазливый брюнет, с которым ты однажды пришла на корпоративную вечеринку? Ты на него смотрела такими глазами…

– Какая разница, Марк. Все кончено…

И она всхлипнула.

– Кофейку? – предложил Марк.

После двух чашек кофе Маруся подняла на него глаза.

– Прости, мне так стыдно…

– Все нормально. – Он накрыл ее руку своей. – Может, останешься, а Руська? Мы будем скучать по тебе. Ну как это я приду на работу, а ты меня не подколешь, не опустишь язвительную шуточку. Ты же меня… терпеть не можешь.

– Ну да, – криво улыбнулась она. – А ты этого не забыл.

Было дело, когда она однажды так и брякнула в сердцах: «А Варкушина я терпеть не могу. В печенках он у меня уже сидит».

– Как видишь… – Он снял очки и помахал ими в воздухе.

– Марк! А у тебя плохое зрение, или это ты так? Для понта?

– А… поинтересовалась? Могу доложить: зрение и правда стало портиться. Особенно в последнее время. Ты нашла себе новое место работы?

– Нет, – она мотнула головой. – Я уезжаю.

– Куда?

Маруся поднялась со стула, обернулась в дверях и сказала:

– А куда глаза глядят!

Марусе хотелось уехать куда-нибудь далеко-далеко, так далеко, чтобы не было никаких знакомых – никого и ничего не видеть… Был май, поздняя весна, и все как-то сильно действовало на нервы, не помогали ни чай с ромашкой, ни чашка кипяченого молока – проверенные рецепты ее закадычной подружки в девичестве Нины Семеновой, а ныне Нины Веревкиной – многодетной матери с четырьмя детьми. Все у Нинки было очень складным и входило как одна частица пазла в другую: и муж Петя – работяга, души в ней не чаявший, и дети, которые шли один за другим – Василиса, Алена, Терентий и Григорий… Жили они в тесной квартирке – стояли в очереди на получение жилья. Но и в этой двухкомнатной хрущевке царило веселье, витал запах свежего теста, детский гомон и взрывы смеха.

Сейчас Маруся нечасто виделась с Ниной: на последнем курсе института подруга вышла замуж и с головой ушла в семью. Василисе было шесть лет, Алене – пять, Терентию – четыре, а Григорию – три.

Нина понимала Марусю как никто, но легче от этого не становилось. А все дело в нем – Константине, обаятельном, веселом, красивом парне. У которого была жена и трехлетняя дочка Настя. Он уже два с половиной года исправно морочил Марусе голову, что вот-вот разведется и женится на ней. И она, как дура, верила ему, пока однажды не столкнулась с Костей в парке. Она зашла туда случайно и вдруг увидела их – счастливую семью. Настя сидела на руках папы и сосала леденец. Его жена – блондинка с четким каре в узких брюках и курточке под «леопарда» – шла рядом и о чем-то ему рассказывала. А он… герой Марусиного романа – выглядел каким-то притихшим и серьезным. И не было его звонкого смеха, его волос, откинутых назад, и взгляда, подернутого поволокой. Он и вправду сейчас был другим – семейным…

Маруся стояла и смотрела на них как завороженная, а вокруг нее текла равнодушная толпа, и кто-то толкал ее, наступал на ноги, задевал руками. А она стояла, превратившись в столп.

Он тоже споткнулся об нее взглядом и чуть было не остановился. Но быстро взял себя в руки и резко развернулся в другую сторону. Корабль сменил курс, как сказал бы ее дед, когда-то ходивший в плавание…

– Корабль сменил курс… – шептала она всю ночь, ворочаясь с боку на бок. Все это не доходило до ее сознания, но было чувство вселенской катастрофы и чего-то ужасного, что нельзя исправить или зачеркнуть и жить дальше как ни в чем не бывало.

На другой день Костя позвонил ей и сказал, что нужно объясниться.

– Зачем? – пискнула она.

– Надо.

Не следовало ей ходить на то свидание; шептал же об этом внутренний голос, да что там шептал, кричал! А она, идиотка, поперлась, надеясь непонятно на что – на то, что реки потекут вспять? А зимой расцветут цветы? На что она надеялась, а?.. Хотелось услышать слова: я люблю только тебя, я ухожу из семьи и отныне и навсегда мы будем вместе? Наивная…

И – пошла, обмирая от страха и волнения. Но когда Костя объявил со своей обаятельнейшей улыбкой, что все останется по-старому, она не выдержала:

– По-старому – это как?

Да, Маруся была курицей. Временами овцой пушистой, как говорила ее бабушка. Но характер у нее имелся, и в самый неожиданный момент он вставал во весь рост.

– Все как обычно. – Они сидели на скамейке в парке и пили кофе в стаканчиках.

– Обычно – это что?

Костя пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Обычно – это обычно.

– Значит, ты на мне не женишься? – допытывалась Маруся.

Она так и слышала негодующий возглас Нинки: «Громова, ты сошла с ума, разве так можно говорить мужику?» и робкий голос бабушки: «Ну что ж ты ведешь себя так, как девица расхристанная». Но ей было уже все равно.

– Марусь, ну сама посуди… Настюхе три годика, как я могу ее оставить?

– А раньше, значит, мог, когда мне лапшу на уши вешал?

– Я думал… – И здесь он не закончил фразу…

Маруся резко дернула рукой, и черный кофе вылился на белоснежную Костину рубашку. Он вырвался к ней на свидание в обеденный перерыв.

Она встала со скамейки и пошла быстрым шагом, с трудом удерживаясь от рыданий.

Слезы все-таки прорвались наружу, Маруся свернула в какую-то подворотню и рыдала там, забившись в закоулок. Рыдала всю дорогу, когда ехала обратно домой. Бежать, бежать куда глаза глядят. Нужно срочно куда-нибудь уехать.

Дома какое-то время она бесцельно ходила из угла в угол. Затем разделась и юркнула под одеяло. План на завтра был прост. Ей нужно было снять наличность и забронировать тур на две недели на Мальдивы или Сейшелы, и там расслабиться по полной, чтобы в голове осталась лишь пустота и только ненавязчиво, убаюкивая, шелестели волны. Расслабиться, лежать в джакузи или маленьком бассейне и смотреть на океан – без всяких мыслей, пока в глазах не станет темно от напряжения. Просто смотреть. А потом есть фрукты и купаться. А можно и не купаться, просто погрузиться в воду: половина тела на берегу, половина – в океане. И качаться от прилива-отлива, как водоросль.

Это то, что ей сейчас позарез необходимо, – тупой отдых. А что будет дальше, она даже и не хочет загадывать, потому что «завтра» и «дальше» совершенно не для нее. Это для других – для тех, кто может и хочет строить планы. А у нее нет никаких планов, нет завтрашнего дня. Ее будущее украли, укоротили, обкорнали.

Маруся вновь зарыдала. И уткнулась носом в подушку.