Кофе уже остыл.
– Интересно… – протянула Маруся.
– Очень. Но это все засекречено. У вас что-то еще?
– Нет, спасибо. Я пойду. Но если будут вопросы…
– Обращайтесь!
Домой Маруся вернулась в начале девятого. Поужинав, она решила посмотреть информацию о Кеннеди в Интернете. Проверила почту. Было несколько писем от Кости: «Ты куда пропала?» и смайлик. «Я соскучился!» – уже два смайлика. «Я все понимаю, но мы предназначены друг для друга!» – стервец, стервец, без примеси и надежды на исправление.
«И как я могла ему подарить почти два года своей жизни?!» – со вздохом подумала Маруся.
Самое удивительное, что перемена мест (в буквальном смысле) изменила ракурс проблемы, а точнее – чувств. Недаром люди с разбитыми сердцами, если позволяет кошелек, стараются уехать куда-нибудь подальше. Видимо, и впрямь флюиды чужого воздуха благотворно действуют на душевные раны, залечивая их, как бальзамом.
«Эх, открыла бы я эту истину чуть раньше, – размышляла Маруся, – сберегла бы и нервы, и силы. Увы, увы…».
Одно письмо было от Марка: «Как моя дражайшая поживает? Не забыла ли своих коллег по цеху?» – и подмигивающий смайлик. Ну, Марк в своем репертуаре. Ни строчки без ехидства и подкола. Что от него ждать еще?
Маруся ответила Марку: «Поживаю прекрасно, скоро напишу отчет. Коллег забыть невозможно. Как ни старайся». И тоже смайлик. Пусть знает наших!
Она взяла ноут и легла на кровать, чуть не утонув в подушках. На подоконник запрыгнул Деметрий.
– Где был, красавец? – спросила она. Говорят же, что одинокие люди разговаривают с животными, а иногда сами с собой, чтобы не отвыкнуть от звука человеческого голоса. Похоже, это происходит и с ней.
Деметрий спрыгнул с подоконника и подошел к хозяйке, распушив хвост.
– Хорош! – Маруся протянула руку, чтобы его погладить, но кот уже запрыгнул на кровать и смотрел на нее немигающим взглядом.
– И чтобы я без тебя делала? – вздохнула она. – Ты сегодня ел? Или голоден?
Кот открыл пасть, демонстрируя розовый язычок.
– Все ясно, товарищ! Где-то наелся. Голодный ты бы всю душу вытряхнул. Сиди и не мешай мне.
Марусе показалось, что кот в ответ подмигнул.
Она пробежала глазами информацию о Джоне Кеннеди, тридцать пятом президенте США. Наткнулась на любопытные факты: странных сходствах между двумя убийствами – Авраама Линкольна и Джона Кеннеди. Более того, эти трагические параллели так и бросались в глаза. Их разделяло сто лет. Целый век. Почти вечность! Но в чем-то все повторялось!
Оба мужчины стали президентами с интервалом в сто лет: Линкольн – в 1860-м, Кеннеди – в 1960-х годах. Обоих президентов убили в присутствии жен и в один и тот же день недели – пятницу. Кеннеди, когда был убит, ехал в автомобиле «Линкольн». У Линкольна был секретарь по фамилии Кеннеди. После Авраама Линкольна и Джона Кеннеди в обоих случаях у власти оказался человек с именем Джонсон.
«Бывают же совпадения! – поразилась Маруся. – Какая-то петля истории!»
Она набрала в поисковике «Джон Кеннеди» и пробежалась по открывшимся ссылкам. Самый молодой президент за всю историю США, президент-католик, кумир миллионов, яркая харизматичная личность… Маруся начала читать его биографию и остановилась на тысяча девятьсот пятьдесят шестом годе, когда Кеннеди проиграл борьбу за пост вице-президента, но вместе с тем, это стало его первым серьезным шагом на пути к более высокой ступени – выборам в президенты США. Несмотря на неудачу, Джон Кеннеди обрел сумасшедшую популярность.
Маруся решила вернуться к дневнику. Странный документ. Почему он оказался у бабушки? Этот вопрос не давал ей покоя. Но спросить было не у кого…
Она поправила подушку и, взяв в руки листы, продолжила чтение.
«Я поступил на службу в Корпус морской пехоты Соединенных Штатов Америки 24 октября 1956 года, в день своего семнадцатилетия. Я хотел стать похожим на старшего брата Роберта и стремился подражать ему. Мне нравилась форма пехотинцев, нравилось, что они такие крутые ребята. И еще мне хотелось избавиться от опеки матери. Она стала на меня давить, и я все острее чувствовал на своей шее удавку.
Я проходил обучение как оператор РЛС. Меня направили на базу Макас Эль Торо, а затем на базу военно-морской авиации в Японию.
По-прежнему я ощущал, что с людьми мне сходиться непросто, я никак не понимал их и чего они от меня хотят. Да, я был не таким, как все, и поэтому мне было откровенно трудно.
Когда же началась эта таинственная игра со шпионажем, которая мне так нравилась? Если честно, я и не помню. Как я уже говорил: страдая провалами в памяти, я не могу восстановить картину в полном объеме. Только обрывками. И как ни странно – многое уже забыто… Но ведь я же не старик! И впереди меня ждет яркая увлекательная жизнь. Разве не так?..
Я не помню, как я познакомился с этой японкой. Кажется, в баре или на улице… Она была красива тонкой завораживающей красотой. Недаром мне стали завидовать, дразнить и распускать слухи. Я не помню даже ее имени. Стерлось из памяти. Да и была ли она на самом деле? Вдруг это все игра моего воображения? И снова я возвращаюсь к тому же вопросу: разве я псих и что творится у меня в голове? Но лучше об этом не думать.
Я вызывал раздражение тем, что не походил на других. Я не был таким грубым, склонным к примитивным шуточкам и развлечениям, как большинство пехотинцев. Мне хотелось добиться чего-то большего, стать отличным от других, подняться выше. И я знал, что этот момент наступит. Как-то после свидания с Мацуко, кажется, ее звали так, ко мне подсел человек, лица которого я не запомнил. Я только помню, что сидел на скамейке в парке, когда вдруг обнаружил его около себя… Он был похож на музыканта Гая Баннистера. Да, точно, он был похож на Гая, и поэтому я сразу расположился к нему. Он улыбнулся мне как старому знакомому. И странное дело – меня это даже не насторожило, напротив, я ему невольно обрадовался. Может быть, потому, что хорошее отношение видел к себе редко. Особенно со стороны чужих людей. И я улыбнулся в ответ. Беседа была довольно долгой, только подробности тоже стерлись из памяти. Странное дело – я помню ветер в деревьях, какие-то звуки, похожие на лопающиеся цветы, и легкое шипение, как скрежет шин по асфальту… И – все. Все?
Беседа оставила впечатление чего-то легкого и приятного. У меня всегда были проблемы с компаниями. Я не любил шумные сборища, но невольно вынужден был участвовать в них. А здесь – приятная беседа со знакомым человеком. Он точно был мне знаком, иначе я бы не смог так легко и непринужденно с ним разговаривать. Я со всем соглашался, и мы пришли к какой-то договоренности. Но вот какой? В конце разговора мой собеседник рассмеялся, и я почувствовал эйфорию. Все непременно будет хорошо. Я в это уверовал. И когда он ушел, я явственно слышал его голос: «Ты сможешь, ты добьешься!»