Гордая птичка Воробышек - читать онлайн книгу. Автор: Янина Логвин cтр.№ 113

— В шестьсот девятнадцатой. Только она, кажется, еще утром уехала, спешила куда-то. А я Лиля, а вот она Настя. А ты…

— Спасибо, Лиля.

Нужная мне комната оказывается в конце длинного, слабо освещенного коридора. Я подхожу к ней медленно, чувствуя внутреннее напряжение от ожидания встречи с птичкой, волнуясь, что не застану девчонку здесь. Останавливаюсь у двери с просевшими петлями, искрашенной семью слоями белой краски, и коротко стучу. Не в силах вынести безответную тишину, сам толкаю дверь и захожу внутрь пустой полутемной комнаты, где в отсутствие хозяек на столе одиноко горит настольная лампа.

Шкаф, стол, маленький телевизор на выдвинутой к окну тумбочке, рукомойник с овальным зеркалом, две койки, два стула и старенький холодильник. Все очень скромно даже по нынешним временам. Я сразу догадываюсь, где спит воробышек. В отличие от стены соседки, увешанной яркими постерами брутальных киногероев, дорогих авто и звезд спорта, со стены птички мне одиноко улыбаются известный писатель и два киношных героя знаменитой саги о властелине колец — мужественный Арагорн и красавица Арвен, намекая, чем заняты мысли птички.

Куртка воробышка сброшена на стул у стола, ботинки стоят у стены… Девчонка вернулась, а значит, можно унять сердце и спокойно сказать:

— Привет.

Она входит в комнату и испуганно вздрагивает от звука моего голоса, прозвучавшего у ее плеча, прижимается спиной к захлопнувшейся за ней двери, стягивая у шеи в комок широкий ворот плюшевого халата. На ней банное полотенце, обмотанное вокруг головы, знакомый светло-голубой халат и принадлежности для душа в неуверенных руках — птичка только что пыталась отмыть себя, понимаю я.

— Я напугал тебя? Извини, дверь была открыта.

Она поворачивается и смотрит на меня, качает головой, расслабляясь в плечах:

— Нет. Конечно, нет. — Замирает на месте, не отводя от моего лица распахнутых глаз, и вдруг выдыхает еле слышно. — Ты все-таки пришел.

— Пришел, — я тоже отвечаю ей прямым взглядом. — Я обещал.

— А…

— Не думай о нем, птичка. Больше никогда.

— Но…

— И об этом тоже. Это не твоя вина, вовсе нет.

Но она не соглашается со мной, опуская глаза.

— А мне кажется, моя. Ты мог пострадать из-за меня.

Воробышек медленно проходит в комнату, на минуту останавливается у окна и садится на койку, тут же прогнувшуюся под ней. Опустив плечи, говорит тихо, глядя на свои руки.

— Наверно, я должна рассказать тебе.

— Не должна, — мягко возражаю я. — Только если хочешь.

— Хочу, — она откладывает гель для душа и мочалку в сторону от себя, прямо на постель. Поднимает голову, упирая взгляд перед собой в стену, в яркие цветные постеры подруги. — Хочу, Илья, я устала от своих воспоминаний. В них нет ничего хорошего, и мне очень жаль, что тебя коснулась неприглядная сторона моей жизни. Если ты выслушаешь, я расскажу.

Я отвечаю молчанием, и воробышек начинает:

— Виталик Климов… Моя детская привязанность и первая юношеская любовь. Партнер по танцам, красивый мальчик, воспитанный, скромный и обходительный. Когда мы встретились и встали в пару — нам было двенадцать. Достаточный возраст для того, чтобы учиться чувствовать и испытывать друг к другу если еще не любовь, то нежную привязанность. В пятнадцать лет я уже знала, что Климов — моя судьба и выбор на всю жизнь. Уже не дети, еще не взрослые, я чувствовала, что любима, и радовалась этому, думала, так будет между нами всегда. Что он никогда не оставит и не предаст. А потом…

Я сглатываю подкатившийся к горлу ком. Подхожу к столу и тяжело опускаюсь на стул.

— Что потом, воробышек?

— А потом появился он — Игорь, и все изменилось. Навсегда. Точнее, он был раньше, — он жил со мной по соседству, и я много раз замечала его у своего дома, пока он с семьей не переехал в дорогой район. Когда мне было лет тринадцать, Игорь часто встречал и провожал меня похабными шуточками, задирал перед дворовыми девчонками, но он был старше, не распускал рук, и я никогда всерьез не воспринимала его. До тех пор, — воробышек поджимает губы и отворачивается к окну, — пока однажды не оказалась в его постели.

Я снова чувствую это проклятое чувство, когда невидимый кулак врезается в грудь, вышибая дух и начисто лишая дыхания, и почти рву на себе ворот свитера, освобождая горло.

— Это произошло просто. Гораздо проще, чем можно представить, — тихо признается птичка. — Мне было пятнадцать и Игорю легко удалось заманить меня в машину, поймав после урока танцев у дома культуры, сказав, что пропустивший занятие Виталик попал в страшную беду. — Она умолкает, опустив глаза. — Совсем как Яков. Видно, жизнь меня ничему не учит. Игорь что-то рассказывал о карточном долге, о серьезных людях, которым Виталик проиграл уйму денег, — уже тогда я замечала за Климовым страсть к игровым автоматам, поэтому легко поверила. О том, что если он не рассчитается с ними тем же вечером, утром его найдут мертвым в петле, потому как карточный долг — долг чести. Говорил, что мой партнер по танцам просил временно спрятать меня, а Игоря помочь через старшего брата Михаила решить дело с парнями.

Он оставил меня на даче на самые долгие в моей жизни два часа, а когда вернулся, сказал, что решил все вопросы. Что взял долг Виталика на себя, и, если я хочу, чтобы он простил все моему парню, то неплохо было бы отблагодарить его за дружескую помощь.

Все было непонятно и страшно, сегодня я плохо помню далее произошедшее. Только темную комнату, жадные губы Игоря и его руки… везде. И себя голую под ним.

Воробышек поднимает голову и смотрит на меня. Устало стаскивает с головы полотенце, позволяя влажным прядям волос упасть на плечи. Улыбается горько непослушными губами:

— А ты думал, что я… что никогда. А я вот, Илья, видишь как.

Теперь я смотрю на свои руки, отпуская взгляд птички. Не позволяя ей прочесть то, что сейчас пляшет в моих глазах — сожаление о собственной несдержанности и гнев на того, кто заплатил сегодня куда меньшую цену, чем задолжал девчонке. И кто еще расплатится, пожалев, что не сдох во время нашей первой встречи.

— Он был жесток с тобой?

— Нет, — отвечает птичка. — Он не был жесток в прямом смысле этого слова. Старался, чтоб мне понравилось, так он говорил. Позволял себе слишком много для первого раза и все ждал ответной реакции. Удовольствия и россыпи благодарности от вынужденного секса в пятнадцать-то лет!..

Воробышек вздыхает, встает и подходит к окну. Замирает спиной ко мне, опустив ладони на подоконник, разрешая мне вновь смотреть на нее. На удивительно гордую, стройную девчонку, откровенно рассказывающую мне в полумраке маленькой комнаты свою историю.

— Потом я долго плакала, просила Игоря оставить меня в покое, и он согласился. С условием отсрочки на несколько лет. Сказал, что давно любит меня, никогда не откажется, и что в будущем… намерен сделать своей женой. И убил напоследок признанием, что никакого карточного долга не было, а трус Виталик просто испугался и согласился «продать» ему меня за двести баксов. (Да, я забыла сказать, что Климов позвонил и попросил довериться Игорю, сказав, что ему нужна помощь.)