История Галльской войны - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Цезарь cтр.№ 42

46. Стена города от начала покатости холма по прямому направлению, не принимая в расчет неровностей почвы, была не более как в тысяче двухстах шагах. Извилины же дороги, содействовавшие к смягчению крутизны холма, увеличивали это расстояние. Почти на середине холма, как позволяла местность, Галлами была проведена в длину каменная стена из огромных камней, в 6 футов высотой, на случай нападения с нашей стороны. Нижняя часть холма была совершенно пуста, но верхняя до самых стен города густо покрыта неприятельскими палатками. По данному знаку воины наши устремились на холм, поспешно перешли стену и овладели тройным неприятельским лагерем; быстрота их движения была такова, что Тевтомат, царь Нитиобригов, захваченный врасплох в палатке, когда он расположился на послеобеденный отдых, едва ушел от рук наших воинов, рассеявшихся по лагерю для грабежа, – полунагой сверху до пояса, на раненом коне.

47. Довольствуясь приведением в исполнение задуманного им предприятия, Цезарь велел играть отбой, а значкам десятого легиона, находившегося при его особе, приказал остановиться. Воины прочих легионов не слыхали звука трубы по дальнему расстоянию и с трудом удерживались по приказанию Цезаря военными трибунами и легатами. Обнадеженные удачей нападения и счастливыми сражениями прежних дней, видя неприятеля в бегстве, воины не считали никакого предприятия выше сил своих; они только тогда остановились в преследовании, когда достигли самих стен и ворот города. По всему городу поднялся крик испуга; жители, находившиеся подальше, пораженные внезапным страхом, полагая, что Римляне уже в стенах города, устремились из города. Матери семейств метали со стен одежду и серебро; обнажив груди, они протягивали руки к Римлянам с мольбой о пощаде; они боялись участи жителей Аварика, где смерти были преданы даже женщины и дети; иные, на руках спущенные со стены, отдавались нашим воинам. Л. Фабий, сотник восьмого легиона, говоривший, как позднее узнали, в этот день своим воинам, что его соблазняет добыча, ожидающая его в Аварике, и что он не допустит кому-либо первому, кроме него, взойти на стену, с помощью трех солдат взобрался на их руках на стену и, подавая оттуда руку, втащил и их с собой.

48. Между тем неприятель, устремившийся было к обороне своих укреплений с другой стороны, как мы описали это выше, слышал крики в тылу и узнал от многих беглецов, будто город в руках неприятеля. Сначала поскакала конница к городу, а за ней и все силы неприятеля: приходившие становились под стеной и ежечасно увеличивали число наших врагов. Видя множество своих, матери семейств, еще столь недавно протягивавшие со стены руки к Римлянам, распустив волосы по Галльскому обычаю, умоляли своих, вынося к ним детей, о защите. Бой для Римлян был неравный в отношении и условий местности, и численности; утомленные быстротой движения и продолжительностью битвы, с трудом выдерживали они нападение свежих сил неприятельских.

49. Цезарь, видя, что бой невыгоден по условиям местности и что силы неприятельские все прибавляются, стал опасаться за своих. Он немедленно послал приказание к легату Т. Секстию, которому поручена была защита меньшего лагеря, вывести тотчас когорты из лагеря и поставить их у подошвы холма с правой стороны неприятеля с тем, чтобы наши в случае, если будут сбиты, нашли бы в них опору, а неприятель, опасаясь их, остановил бы преследование. Сам же он, выдвинув немного вперед свой легион, дожидался результата битвы.

50. Битва была рукопашная и упорная: неприятель полагался на выгодную позицию и численное превосходство, а наши – на свое мужество. Вдруг с нашего неприкрытого фланга показались Эдуи, посланные Цезарем с правой стороны по другой дороге, чтобы не дать соединиться неприятельским силам. Хотя у них правое плечо было обнажено – признак покорных нам племен, но воины наши считали это со стороны неприятеля военной хитростью. В это время сотник Л. Фабий и те, кто вместе с ним взошел на стену, были окружены врагами, умерщвлены, а тела их сброшены со стены. Петрей, сотник того же легиона, старался проломить ворота, но, окруженный и стесненный многочисленным неприятелем, видя смерть неизбежную – он уже получил несколько ран, – обратился к воинам своей сотни, которые за ним следовали, и сказал им: «И вам и мне вместе невозможно спастись, итак, я обеспечу вам безопасность, вам, которых подвергла опасности моя жажда к славе. А вы, пользуясь случаем, радейте о вашем спасении». Сказав это, он бросился в середину врагов, убил двух и несколько прочих оттеснил от ворот. Когда воины хотели ему помочь, то он им сказал: «Напрасно вы заботитесь о жизни моей, человека, которому уже изменяют кровь и силы. Уходите отсюда, пока есть возможность, и спешите к своему легиону». Сражаясь, он вскоре погиб, но своим доставил возможность спастись.

51. Наши, теснимые со всех сторон, потеряв 46 сотников, были сброшены с занятой ими позиции; жаркое преследование Галлов остановил десятый легион, расположенный для вспоможения на месте, более ровном; а его подкрепили когорты тринадцатого легиона, легатом Т. Секстием выведенные из меньшего лагеря и занявшие более возвышенное место. Легионы, как только достигли ровного места, остановились и обернули значки к неприятелю. Верцингеторикс от подошвы холма возвратил своих в укрепления; в этот день мы лишились немного менее 700 человек воинов.

52. На следующий день Цезарь в собрании воинов упрекал их за самонадеянность и алчность: «Они сами себе предписывали, как поступать и где остановиться; слыша сигнал военачальника, не остановились и не могли быть удержаны ни трибунами военными, ни легатами. Им внушено было, что значит неблагоприятная местность, что испытал и он сам (Цезарь) у Аварика, где хотя неприятель и был захвачен без конницы и полководца, однако он (Цезарь) не решился и на верную, судя по видимому, победу, чтобы не понести и малого урону вследствие невыгодных условий местности. Отдавая должную дань похвалы и удивления мужеству тех, кого не могли остановить ни укрепления лагеря, ни высота горы, ни стены города, однако не может не осудить их своевольства и дерзости, что они сочли себя вправе лучше его, главного начальника, судить и о победе, и о ходе событий. В войне послушание, умеренность и скромность для него столько же дороги, сколько храбрость и присутствие духа».

53. В заключение речи Цезарь счел нужным ободрить воинов: «Дабы они не смущались духом о том, что случилось, и урон, который потерпели от неблагоприятной местности, не приписывали доблести неприятелей». Исполняя давно задуманный план отступления, Цезарь вывел войска из лагеря и в удобном месте выстроил их в боевом порядке. Верцингеторикс, однако, не решился спуститься в равнину и, ограничившись схваткой конницы, закончившейся благоприятно для Галлов, удержал войска в лагере. Цезарь и на следующий день предлагал бой неприятелю, и полагая, что он достиг цели, то есть убавил самонадеянности у Галлов и ободрил мужество своих воинов, двинулся в область Эдуев. Неприятель и тут не преследовал его; на третий день Цезарь достиг реки Элавера, исправил на ней мост и переправил войско.

54. Тут Цезарь узнал от Эдуев, Виридомара и Эпоредорикса, что Литовик со всей конницей отправился склонять Эдуев к восстанию; они представили Цезарю, что и им необходимо ехать разуверить своих соотечественников. Цезарь по многим обстоятельствам подозревал коварство Эдуев и догадывался, что удаление Виридомара и Эпоредорикса только ускорит отпадение их племени, но не стал их удерживать, не желая ни оскорбить их явным подозрением, ни обнаружить перед ними робости. Когда они отъезжали, то Цезарь только счел за нужное вкратце напомнить им свои в отношении к ним благодеяния: «В униженном состоянии были они при его приезде в Галлию; лишенные большей части земель и пожитков, они были согнаны в города, вынуждены платить дань и к величайшему унижению давать заложников. Теперь же они поставлены на такую степень могущества и славы, что не только получили все, что потеряли, но и далеко превзошли все, чего только могли ожидать сравнительно с прежним». Внушив им это все, Цезарь отпустил их от себя.