Сегодня и вчера, позавчера и послезавтра - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Новодворский cтр.№ 35

«Давай оденемся, уже все спят, в бараке устроимся поудобнее». Мой голос звучал уже не таким убедительно, но она покорно следовала моим предложениям. Она одевалась, а я про себя сокрушался, какое тяжелое испытание выпало на мою голову. Шли молча. Проходя мимо очередного стога сена, услышали в нем смех. Я еще удивился, что кому-то весело. Коридор встретил нас полумраком и тишиной. Она прижалась ко мне, и тепло быстро привело меня в чувство. Начали все сначала. Пол деревянный, твердый, коленям больно, но тут не до мелочей. Время шло, а результат всё тот же. Колени стер. Не знаю уже, куда податься. «Пойдем в комнату, ляжем на нормальную кровать». Слышал, на хорошем пружинном матрасе лучше как-то получается. Может, подбрасывать будет ее навстречу, а то лежит бревном, и ни туда, ни сюда. Прокрались в комнату, все спят, тихо забрались на мою кровать. Опять все по новой. Скрип пошел такой, что пришлось линять, пока никто не проснулся. «Я пойду, – говорит, – скоро рассвет. Надо часок-другой поспать, да и тело все болит». Поцеловала меня и побежала в сторону женского барака. А я, терзаемый горькими мыслями, двинулся следом и тайком провожал, пока она не скрылась за дверью. Тут я понял, что сильно болеть может не только голова. Идти было трудно – прямо хоть в холодный пруд ныряй.

Тяжело вздохнув, Виктор помолчал и продолжил:

– На следующий день мой однокурсник, провожавший блондинку, похвастался, какая ему досталась замечательная девушка. И умеет все, и большой рот ее вовсе даже не недостаток, вопреки моим утверждениям. Как же я проклинал свое неумение разбираться в женщинах! Наступил вечер, иду на свидание. Сомнения одолевают, но ведь если кому сказать, засмеют. Встретились у клуба. Она краше прежнего, легкое платье, а в руке пакет. «Что это у тебя?» А она смеется: «Одеяло». Мне тоже стало весело. Чего я, думаю, напрягаюсь? Она-то к этому спокойно относится. Опять пошли на поле, забрались в стог. Быстро разделись, она расстелила одеяло, стало как-то по-домашнему, только самовара не хватало. Я с новыми силами принялся проявлять свои боевые качества. Но хоть убейся – как об стену горох. А она такая: «Не расстраивайся». Обняла руками колени и положила на них голову. «Дело не в тебе, – говорит. – Я думала, мой первый парень был просто не опытным. А, похоже, это я дефектная».

И знаешь, странная штука. Груз неудач, сковывавший все тело, исчез, появилась нежность. Голова перестала командовать, физические упражнения уступили место нежным поцелуям, поглаживанию волос. Успокаивая ее, я и не заметил, как мы превратились в одно целое, и никакой матрас не понадобился. Соломенный домик передвигался вместе с нами по полю. Она вскрикнула несколько раз, мокрые волосы прилипали к лицу. А потом нас как от электрической розетки отключили, и оказалось, что все получилось.

– Почти готовое пособие по лишению девственности, – послышалось за спиной, – после таких рассказов трудно уснуть. Как ни странно, но дурной пример заразителен. Готов принять участие в конкурсе рассказчиков.

Мы опять переехали. Поселились недалеко от Казанского собора. Ветер с канала Грибоедова доносил гул Невского, грохот трамваев с Садовой затихал в колодце небольшого двора, нашпигованного маленькими окошками.

За металлической решеткой несколько деревьев и снулых от пыли кустов. В центре стол и скамейка, их обитатели старушки и коты. Замкнутые пространства квартир дышали через небольшие окна. Люди вдыхали, вылетали из домов, попадали в замкнутые кабинеты и цеха и выдыхали, ожидая что-нибудь получить на рубли или отоварить талоны. И все бегом, потому что нельзя стоять, когда идешь, и нельзя кричать, когда плывешь, можно только верить и ждать, что завтра будет лучше, чем было вчера. Окна нашей квартиры, располагавшейся на первом этаже, грустно всматривались в асфальт, отражая лужи и силуэты прохожих и котов. Мы попали в зону их влияния, а они в зону нашего внимания. Брежневская эпоха с кухонными исповедями не распространялась на их жизнь. Они не изменились со времен знакомства с людьми. Глядя на них, можно понять, какими мы были или будем. Если мы оккупировали квартиры, то они подвалы и дворы. Если мы прячемся за фасадом благопристойности, то они ведут беспорядочную, развязную жизнь, наполненную потасовками и любовными похождениями.

Не знаю, кто кому подражает, но без борьбы за власть не обходится и у котов. Королем неприлично оравшей по весне шайки в нашем дворе являлся Василий. Чистокровный русак в серую полоску. Особые приметы: шрамы, следы бесчисленных драк, гордая походка и острый взгляд, признаки успеха и ума. Однажды ясным летним днем, греясь в лучах солнца и славы, Василий растянулся на столе – по сути, на троне. Ничто не предвещало беды, как вдруг на безоблачном небе возникла туча в виде огромного пушистого сибиряка. Наглое дефиле по чужой территории с гордо поднятым хвостом не могло оставить равнодушными местную элиту. Однако, друзья короля сделали вид, что ничего особенного не происходит – кстати, нам это тоже свойственно. Гость решил, что король голый, и прямиком направился в садик, вспрыгнул на скамейку, а оттуда на трон. Казалось, король потерял контроль над ситуацией, и вот-вот, в момент блаженного расслаблении, грянет трагическая развязка. Перед тем как нанести решающий удар, сибиряк еще и для пущего унижения посмотрел в глаза противнику. Что он в них увидел, трудно сказать, но возникла пауза, которая оказалась роковой. Передними лапами Василий схватил противника за холку и, используя задние, выполнил классический бросок через себя. Гость потерял время, положение в пространстве, а вместе с ними уверенность и гордость. Крики и оскорбительное мяуканье сопровождали его бегство. Василий не опустился до вразумления свиты, а улегся на троне в прежней позе, подчеркивая незначительность инцидента и собственную важность, что выгодно отличало его от наших королей.

Время показало, что представление о строгом разграничении наших миров ошибочно. Они пытаются перенять у нас то, что мы пытаемся усвоить от них. В нашей квартире внезапно прописалась принцесса. Благородное домашнее воспитание и незаурядные внешние данные отличали ее от уличных кошек. Мечта о собаке свелась к попыткам дрессировки имеющегося зверя. Затея потерпела провал, но один трюк мы демонстрировали: на угрожающее движение кулаком, ее высочество принимала боевую стойку и отбивала зубами чечетку. Когда дрессируешь женщину, тоже что-то получится, только вот не то, чего ждешь. Если результат соответствует поставленной задаче, значит, дрессируешь собаку. Кошкам нередко приписывают мистические свойства. При резком движении хвоста, как и при взмахе хлыста, пропадает ощущение законченности, кратности мер длины и мелькает призрак бесконечности. Невидимая нить нашей причастности к вечности возникает и исчезает, как след трассирующей пули или реактивного самолета.

Ранней весной нашей принцессе потребовался принц, из хорошей семьи. Мама долго искала достойную кандидатуру и в результате нашла. Кошки, как и женщины, странно себя ведут в этот период, пытаясь показать всем своим видом, что им это сто лет не надо. Ешьте своего кота сами, заявила она посредством шипения и выгибания спины и нанесения оскорбительных пощечин. Как известно, разногласия наедине разрешаются быстрее, и царственным особам предоставили необходимые условия. Пять часов спустя, вхожу в квартиру. Принца нет. Солнечные лучи редко гостили у нас, а если и случалось, то заглядывали в виде отраженного и преломленного света. Поэтому я не сразу заметил мокрые следы на линолеуме. Когда коты потеют, пот у них, в отличие от людей, выступает не на лбу, а на подушечках лап. Похоже, товарищ натерпелся, подумал я и пошел по следу. В туалете следы кончились. Отгоняя тяжелые мысли, заглянул в унитаз. Повторяя, как мантру, «не может быть», обследовал кухню, ванную и коридор. Увы, поиски ничем не увенчались. Переживания вызвали желание воспользоваться уборной по назначению. Процесс завершался дерганием ручки, которая висела на веревке, а веревка тянулась от бачка, прикрепленного к стене под потолком. Вода шумно ринулась вниз – вместе с протяжным «мя-а-ау». Солист, он же принц, обняв всеми лапами водопроводную трубу, висел под бачком, моля о пощаде.