Искусство семейного воспитания - читать онлайн книгу. Автор: Шалва Амонашвили cтр.№ 22

Порой он сам рекомендует нам: «Почитайте эту книгу. Она интересная!» И мы принимаем рекомендацию, читаем.

В семье устанавливается традиция: среди разных подарков, по случаю или без, дарим друг другу книги с доброй надписью. Надо уметь принимать такой подарок от нашего Ребёнка: с чувством радости, восхищения, признательности.

И когда мы убедимся, что он умеет выбирать книги, покупает и читает хорошие книги (ибо есть и плохие), делится с нами и друзьями своими мыслями о прочитанном, и когда нам то и дело приходится говорить ему: «Хватит читать, прогуляйся немножко», или же – «Хватит читать, поздно уже, завтра тебе рано вставать!» – то в душе в это время можем торжествовать: нам удалось взрастить в нашем Ребёнке такое великое личностное качество, каковым является любовь к Книге и Чтению. Он прильнул уже к величайшему источнику духовно-нравственной пищи – к Книге, к Культуре.

Ребёнок проявляет хорошие качества – надо их закрепить. Ребёнку не хватает каких-то хороших качеств – надо их взрастить.

Какие-то качества в нём искажены – надо их выправить.

Ребёнок набрал дурные качества – надо их отстранить от него.

Как нам это сделать?

Назовём приём этот дорисовыванием.

Писатель Михаил Пришвин прекрасно выразил идею дорисовывания: «Тот человек, которого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше самого себя».

Мы ещё не видели нашего Ребёнка, ему предстоит родиться, но мы уже любим его таким, каким он представляется нашему воображению. А воображению рисуется самое прекрасное.

У нас уже есть Ребёнок – он родился.

Мы любим его таким, какой он есть, но лелеем в нём такого, каким хотим его видеть.

Ребёнок будет расти. Но в период взросления он будет расти ещё и в нашем воображении: там он более совершенный и прекрасный.

Не было бы у нас более совершенного воображаемого образа нашего Ребёнка, проблема воспитания исчезла бы бесследно. Наши воспитательные старания, как правило, направлены к тому, чтобы приблизить Ребёнка к этому образу, к образу Благородного Человека.

Дорисовывание отчасти поможет нам сделать так, чтобы Ребёнок дальше сам занялся бы своим совершенствованием.

Что же для этого нужно?

Вспомним слова Льва Николаевича Толстого: «Родившись, человек проявляет собой первообраз гармонии, правды, красоты и добра».

Кому он несёт этот Первообраз?

Всем нам, кто его примет, всему миру.

Потому этот Первообраз (разумеется, образ Творца), в котором мы видим нашу мечту, имеет импульс к проявлению. Но ему – носителю Первообраза – понадобятся от нас стимулирующие ориентиры.

Чтобы понять наше отношение к Первообразу, представим следующее.

Великий Художник – Бог – создал эскиз будущей картины и сказал своему ученику – то есть – нам:

– Дорисуй и доведи до совершенства! Мы поняли, что Учитель испытывает нас. Но мы верим в нашего Учителя и чувствуем, что в эскизе скрыт шедевр.

Мы призвали все наши способности и попытались представить этот шедевр.

И начали дорисовывать эскиз: осторожно наложили первый штрих, первую краску, отошли в сторону, чтобы взглянуть, что получается.

И видим: эскиз оживает.

Без спешки, осторожно, с верою и любовью делаем другой штрих и накладываем краску.

Эскиз ещё более оживает.

Но нам понадобится не день, не месяц, а долгие годы, чтобы закончить весь эскиз. Ведь надо, чтобы у нас получился шедевр!

О чём же мы будем молить Творца, чтобы довести дело до конца?

О трёх вещах. О том, чтобы даровал Он нам: веру в Первообраз, веру в себя, что делаем всё правильно, и творящее терпение.

Мы, конечно, поняли, что шедевр – раскрытый в Ребёнке Первообраз, Образ Творца.

Кто же тогда мы – родители, воспитатели?

Мы – художники жизни, мы – соработники у Творца.

Младенец наблюдает, как красиво мы его любим и как бережно о нём заботимся.

Не только любим, не только заботимся, а делаем это красиво, бережно, мудро.

Это наши первые штрихи и краски.

Видим: он оживляется, улыбается нам, тянет к нам ручки.

Значит, Первообраз порадовался нам.

Он взрослеет – видит и слышит: мы говорим с ним о том, какой он у нас хороший и чего мы ждём от него; рассказываем сказки, читаем молитвы, учим стишкам; говорим не по всякому, а чисто, красиво, умно, ласково; показываем, какие мы у него хорошие, добрые; любим друг друга, помогаем друг другу. Мы не знаем, что такое грубость, что есть ненависть. Делаем так, чтобы он всё это замечал, запечатлевал в себе.

Это – наши краски.

В ответ он начинает говорить. Говорит чисто, образно, радует отзывчивостью и любовью к нам. Интересуется миром, цветами, бабочками, птичками, животными. Мы замечаем, как он удивляется и восхищается.

Он уже школьник.

В нём тяга к учению. Надо закрепить это состояние. Потом мы радуемся, удивляемся и восхищаемся его познавательной воле, советуемся, спрашиваем и внимательно слушаем, соглашаемся. Звоним по телефону близкому человеку, чтобы сказать, какой он у нас пытливый, как любит книги. Говорим тихо, чтобы он «не услышал», но он слышит.

Но что-то мы упустили – может быть, это возраст, может быть, влияние среды – он начинает грубить. Надо дорисовать его. Грубость грубостью не искоренишь. Нагрубил маме. Мама удивлена: от него такого не ожидала, села в углу и тихо заплакала. Он видит – мама плачет.

Что в нём сейчас происходит? Дорисовывают ли слёзы матери красками благородства его чувства? Пройдёт время, папа скажет: «Сынок (доченька), меня восхищает твоё великодушие!» И будет ждать проявления великодушия. А потом мама, забыв о прошлом, присядет перед сном на кроватке, посмотрит в глаза с надеждой и верой и шепнёт: «Глаза – зеркало души. В них вижу – какое у тебя доброе сердце». Дорисовывание великодушием – кипяток для грубости.

Жизнь прекрасна, священна, она создана для возвышенной любви, вдохновлённого творчества, духовного подвига. Но многие люди, может быть, большинство, мусорят её, загрязняют, затмевают, насаждают в ней соблазны и ставят непорочным тенета.

А Ребёнок уже Подросток. Когда же ему понять, что есть предательство и что есть служение, что есть долг и что есть совесть? Надо будить в нём эти чувства. Мы верим, они в нём есть в прекрасном Первообразе. Они помогут ему прожить возвышенную, а не падкую жизнь. Надо дорисовывать Эскиз Великого Художника. Бабушка «случайно» находит пачку треугольных писем погибшего на фронте мужа, достаёт коробочку с его орденами. Читает письма и плачет. Плачет она и вместе с ней плачет сама жизнь. Подросток до глубины души тронут слезами бабушки. Забирает письма и коробочку с орденами, запирается в комнате и долго не выходит. Нелегко познавать в себе чувство долга и совести, преданности и служения. И он расспрашивает всех – не только бабушку, но и незнакомых ветеранов. И недоволен учебником истории, где нет достойных слов о служении, о долге, о преданности и о совести, а только о разрушителях и разрушениях. Возмущение его – это пробуждение и бунт совести в нём, понимание священного смысла духовных понятий.