Морпех. Зеленая молния - читать онлайн книгу. Автор: Иван Басловяк cтр.№ 93

Матаохо Семпе, Верховный вождь племенного объединения ава-гуарани, предложил мне договориться о дальнейшем сотрудничестве и о поддержании торговых отношений. Очень уж вождю понравились бердыши! И вообще оружие из железа. Что ж, кое-что из запасов лагеря на мысу я мог ему продать. Но не бердыши и не огнестрел. Первых лишних просто нет, а огнестрел, ввиду отсутствия у индейцев пороха, им будет бесполезен. Вождь подумал и согласился. О цене решили договориться после, когда я приплыву за своими изумрудоискателями. Обговорили лишь ассортимент интересующих меня и его товаров. Но его дочку заберу с собой сразу. Без предоплаты!

Сегодня рано утром, попрощавшись с вождём, в сопровождении охраны вышел на берег Изумрудной речки. Там меня встретил Олег, остающиеся с ним разведчики и Сатемпо. Работа артелей шла полным ходом, о чём свидетельствовала широкая мутная полоса, образовавшаяся с началом промывки породы, поднятой со дна реки. Олег показал первые найденные сегодня камни. Забирать их я не стал: это уже не только моя добыча. Нечего людей обижать. Обнялся с Олегом, пожал руки остальным и, закинув за спину ружьё, пошагал вниз по течению. Вперёд меня прошмыгнули бойцы передового дозора и авангарда. Позади пристроился арьергард. А я посерёдке. Ну, с Богом!

Быстрым шагом отмахали километра три по видимой на твёрдой земле тропинке. Потом начались болотистые участки, и тропинку выдавал лишь потоптанный тростник. Речка стала гораздо шире, а берег всё больше превращался в болото. Грязь чавкала под сапогами, зудели над головой мириады комаров, в траве шуршали какие-то убегающие животные. Взлетали, громко хлопая крыльями, птицы, оповещая округу о нашем присутствии истерическими воплями.

В зарослях высокой травы обнаружились десять лодок-долблёнок. Грубо вырубленные из цельных древесных стволов плавсредства оказались довольно большими и грузоподъёмными, даже не осели толком в воду, когда мы в них загрузились со всем снаряжением. Индейцы взялись за вёсла, и вскоре берега реки потерялись в высокой траве, а сама она распахнулась бескрайним озером. Я пытался найти ориентиры, по которым потом смог бы определить вход в русло Изумрудной, но ничего, что могло запомниться, на глаза не попалось: сплошняком трава болотная. На корме моей лодки в качестве рулевого сидел младший сын вождя Такомае. Я спросил, сможет ли он потом найти вход в покинутую нами речку. На что получил ответ, что он в этой деревне родился и знает все окрестности. А вход в речку найти очень просто: у неё на одном берегу растёт трава с белыми полосами по краям, а на другом – тростник, из которого плетут циновки. Для меня это были очень точные ориентиры!

Второй день водного путешествия прошёл так же, как и первый: созерцание заросших травой берегов, мерные синхронные движения гребцов и птицы. Сотни тысяч птиц всевозможных видов, обитающих на воде или около неё. Обнаглевшие или не знакомые с человеком ещё не совсем вылинявшие гусиные стаи неторопливо расплывались в стороны, давая дорогу лодкам, и возмущённо гоготали вслед. Довольно часто встречались стоявшие без движения на мелководье белые и серые цапли, а по большим листьям, плававшим на поверхности воды, резво бегали небольшие чёрные птички с красным клювом – болотные курочки. Высоко в небе парили какие-то пернатые хищники, явно высматривая добычу.

Довольно насыщенной была и подводная жизнь. То здесь, то там раздавались громкие всплески, а в воде мелькали серебристые блики: крупная рыба охотилась на мелкую. И не только на рыбу. На моих глазах нечто подводное мощным броском выскочило на поверхность воды, схватило утку и вместе с ней пропало в мутных водах. Размер этого нечто, насколько успел заметить, впечатлил. Может, тут какие-нибудь завры водятся? Вполне возможно. Ведь на тех камнях с рисунками, Ики, что будут обнаружены в Перу в двадцатом веке, люди изображены вместе с динозаврами. А ведь рисункам всего несколько тысяч лет, а не миллионов. Так что не удивлюсь, увидев торчащую из озера на длинной шее голову плезиозавра или ещё кого, не знающего, что он вымер миллионы лет назад.

Вечером индейцы устроили ночную охоту на подводных обитателей с помощью факела и гарпуна. Попавшая в пятно света рыба замирала, и в этот момент индеец бил её гарпуном. С двух лодок рыбы набили довольно много, потом пекли её на угольях. Хватило всем. Утром я завтракал экземпляром местной аквафауны килограмма на два. Всё было хорошо, кроме вкуса. Я больше морскую рыбу люблю или, на крайний случай, костлявого карася в сметане с укропчиком и чесночком. Пресноводная рыба, особенно озёрная, сильно отдаёт травой, которой питается. А если её ещё и без соли приготовить, да без чеснока или острого лука есть – закрой глаза, и полное ощущение, что ты жуёшь молодую травку. Но голод не тёща, в лес не убежит. Напихал желудок, запил большой чашкой матэ. И – в путь! Вечером устроили праздник живота: Ахмет подстрелил капибару, по каким-то делам выплывшую в озеро. Её даже в лодку втаскивать не стали, а привязали сзади плавсредства и так буксировали до места ночной стоянки. А потом разделали, приготовили и съели.

К полудню четвёртого дня лодки ошвартовались в деревне, из которой начался поход. Нас не ждали, но откровенно обрадовались. Особенно дочь вождя, Ларита, и Фидель с Камило. Пока нас не было, оба матроса тут подженились и от нечего делать снабжали рыбой всю деревню. В воздухе витал ядрёный запах их сушащегося на сквозняке под навесом улова. Сами индейцы рыбой не запасаются. А зачем, когда каждый день можно свежую есть? Так что это была полностью инициатива матросов. Запасливые мужички готовились к дальней дороге. Да и мне сушёная рыбка пригодится – кормить полоняников, не отвлекаясь на охоту-рыбалку и готовку на кострах по пути следования на мыс. А вот Киса меня не встретила. На мой вопрос, куда она делась, мне ответили, что через несколько дней, как я ушёл в поход, она и исчезла. Больше её не видели. За мной ушла, что ли? Так давно бы, ещё в первой захваченной деревне объявилась. Жаль, конечно, пропажу, но кошка гуляет сама по себе.

С помощью Такомае произвёл подсчёт запасов в деревенских закромах и реквизировал половину. Население не роптало, основной урожай ещё не собирали, а он под реквизицию не попадал. Голод от моего самоуправства людям не грозил. Организовал из мужчин старшего возраста и подростков несколько охотничьих артелей и вместе со своими лучниками-разведчиками послал обратно в озеро, за не отрастившими пока на крыльях маховых перьев гусями. Ловить их посоветовал сетями. Гуси не ныряют. И улететь не смогут. Только в камыши забиться. А чтобы не уплыли – их надо окружить сетью, хватать и совать в мешки и большие крепкие корзины с крышкой. За сутки, что необходимы для доставки добычи в деревню, с живыми птицами ничего не случится. Ну а здесь уже будет подготовлен цех по заготовке гусятины. А если кто из гусиков с рук есть начнёт, так тех в клетках с собой возьмём в качестве живого провианта. Остальных мужчин, включая и прибывших со мной воинов, отправил в лес валить деревья, выносить их к реке и вязать плоты.

Отпросился на лесоповал и могучий Дюльдя. Маялся богатырь от безделья, вот и искал себе занятие по силушке. Снял он свою блестящую броню, убрал бердыш в чехол, сшитый заботливой рукой какой-то его подружки, и, ухватив простой топор для рубки деревьев, ломанулся с индейцами в лес. Я рассказал ему, какой длины и какого диаметра нужны брёвна, и потянулись к реке вереницы несущих на руках длинные куски бывших деревьев людей. Дюльдя рубил, а индейцы выносили и вязали плоты. Маховик машины по депортации покорённого народа завертелся. И я был рад, что задуманное мной продолжает осуществляться.