Ведьма с Лайм-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Джаэр cтр.№ 67

Марджери пыталась доказать, что ее брат продолжает жить после смерти, в то время как трюки великого Гудини должны были убедить зрителей в том, что он сам умрет, если не выдержит созданное им же испытание. В каждом его выступлении зрители боялись, что Гудини погиб, но всякий раз он восставал из мертвых. Однажды в Калифорнии его связали и закопали в песок на глубину почти два метра. Он выбрался из этой ловушки – бледный, оглушенный, окровавленный, являя собой «потрясающую имитацию воскрешения». В другой раз в Австралии, спрыгнув с моста закованным в цепи и кандалы, Гудини случайно задел на дне реки труп утопленника, и тот всплыл на поверхность воды рядом с ним. Посчитав это частью представления, зрители аплодировали, восхищаясь этим «эффектом Лазаря».

Теперь же Гудини и Орсон Мунн направлялись в Бостон – город, где великому иллюзионисту не раз приходилось выдерживать странные и жуткие испытания. Тут его приковывали к «стулу ведьмы» – пыточному инструменту с шипами и наручниками. Его помещали в смирительную рубашку и вывешивали за окнами Бостонского оперного театра, наблюдая, как он дергается в воздухе в ста футах над землей.

На глазах у мэра и восторженной толпы санитары Уорчестерской психиатрической лечебницы завернули его в два одеяла, привязали к койке и вылили на него десять ведер ледяной воды. Гудини с легкостью выбрался из этой ловушки. Закованный в наручники и цепи, он позволил поместить себя в мертвого 725-килограммового кита и сбросить тело животного в Бостонскую гавань. Он выбрался оттуда, точно пророк Иона из китового чрева.

На том этапе своей карьеры, когда Гудини приходилось ехать куда-то на поезде, он обычно тренировался в дороге – подтягивался на полках или делал отжимания в рядах между сиденьями. Он не мог долго оставаться на одном месте: стоило ему немного отдохнуть после такой тренировки, и опять в нем разгоралось желание двигаться. Но на этот раз ему не понадобится физическая сила, поэтому по дороге в Бостон Гудини отказался от привычной гимнастики в поезде. Ему предстояло предоставить свой отчет в комиссию, но он отнюдь не собирался оставаться пассивным наблюдателем. Он хотел добиться чего-то большего, разоблачить медиума той же ночью, пусть Малкольму Берду это и не понравится. Когда они с Мунном сошли с поезда на вокзале, Берд ждал их в машине, чтобы сразу отвезти на Лайм-стрит. Выходя из здания вокзала, Мунн видел, как прохожие приветствуют Гудини широкими улыбками и выкрикивают его имя. У иллюзиониста сразу улучшилось настроение.

Прибытие Мунна и Гудини стало важной вехой на пути Марджери к славе. Хотя Рою и не нравилась сложившаяся ситуация, Мина принимала в своем доме новых гостей – знаменитостей из мира СМИ и развлечений. Конечно, миссис Крэндон волновалась по поводу приезда знаменитого иллюзиониста, но она очень гордилась тем, что может принять его у себя дома. О таких ученых, как Макдугалл, Принс и Комсток, она узнала только в прошлом году, но слава великого Гудини гремела в Америке еще в те времена, когда она была ребенком. Более того, Гарри, как и она сама, казался чужим в этом кругу интеллектуалов и ученых. Он признался Мине, что ничего не слышал о Макдугалле до тех пор, пока гарвардского психолога не пригласили в комиссию для проведения соревнования экстрасенсов. Кстати, сам Макдугалл, как и другие члены комиссии, не очень-то хотел посещать сеанс в присутствии Гудини. Психолог не отвечал на звонки Берда, пытавшегося пригласить его на эту встречу. Каррингтон уехал из Бостона еще до прибытия Мунна и Гудини. Принс сослался на неотложные дела в Нью-Йорке. Даже Комсток, обожавший подобные сборища, прислал на первый сеанс с Марджери своего ассистента Уилла Конанта, сказав, что сам не сможет прийти.

Учитывая, что многие считали Гудини грубияном, Марджери была приятно удивлена, когда оказалось, что Гудини может быть столь же вежлив, как Каррингтон, интересен, как Берд, и очарователен, как Китинг. До возвращения мужа с работы она отправилась с гостями из Нью-Йорка на прогулку и всю дорогу мило болтала с Гудини. Похоже, они прекрасно поладили. Всем казалось, что Марджери и Гудини отличаются по социальному статусу, но на самом деле культура жителей Бикон-Хилл была для Мины Крэндон куда более чуждой, чем многие полагали.

Во время той прогулки Гудини рассказал Мине, почему заинтересовался миром духов, и поделился горечью своей утраты. Берду сентиментальность Гудини казалась неуместной, особенно когда иллюзионист использовал в отношении своей покойной матери такие слова, как «любимая мамочка» или «эта святая женщина», но Марджери сочувствовала Гудини, понимая его разочарование в медиумах, которые не сумели установить контакт со столь важным для него человеком. В общем, Гудини все нравилось. За ужином он ничуть не напоминал скандалиста и ненавистника медиумов, каким его описывал Рой. Напротив, Марджери сочла его человеком весьма достойным, и казалось, что это чувство взаимно. В своем дневнике тем вечером Гудини отметил хороший вкус Крэндонов и упомянул красоту Марджери – по его словам, это могло объяснить позитивные отзывы Берда о ее медиумических способностях. Хотя Гудини позиционировал себя как исследователя, неподвластного чарам бостонской обольстительницы, он явно отлично проводил время на Лайм-стрит.

Он очень удивился, когда Марджери спросила его, не медиум ли он сам – мол, ей об этом рассказал сэр Артур. Гудини ответил отрицательно, но поделился с Миной своей историей о голосе, подсказывавшем ему, когда приступать к выполнению трюка. Он рассказал, как стоял на мосту и ждал, когда этот хранитель подаст ему знак, что пора прыгать. Кроме того, они прекрасно пообщались с доктором Крэндоном – тот с гордостью показал ему свою коллекцию вещей, некогда принадлежавших Линкольну. У Крэндонов была лучшая частная коллекция вещей Линкольна в Бостоне. Гудини же, в свою очередь, похвастался своей коллекцией вещей Джона Бута – безумца, который убил Линкольна. Осмотрев дом, Гудини сказал, что не обнаружил ничего подозрительного. Соответственно, тем вечером двадцать третьего июля Марджери провела свой первый демонстрационный сеанс для Гудини и небольшого круга участников – Мунна, Берда, Конанта и ее мужа. Рой обычно присутствовал на всех ее сеансах, и считалось, что он и сам немного медиум – по крайней мере, Марджери необходимо его присутствие, чтобы проявлять свои способности, как рассказали Гудини. На этот раз медиум оказалась между двумя участниками сеанса, один из которых придавал ей силы, другой же негативно влиял на энергетику процесса: этим вечером доктор Крэндон сидел справа от Марджери, а Гудини, проверявший ее руки и ноги, – слева. Сегодня сеанс проходил в темноте. Все началось с привычных астральных шепотов и свиста, ознаменовавшего прибытие Уолтера. Призрак сразу поприветствовал иллюзиониста и издателя.

– Интересные разговоры вы вели сегодня в поезде. Я был там. Я всегда появляюсь там, где обсуждают что-то интересное для меня, – насмешливо прошептал голос.

Прежде чем кто-то успел ответить ему, Уолтер принялся за Гудини, предупредив, что сейчас дотронется до его ноги. Гудини подтвердил, что чувствует прикосновение. Через некоторое время, когда участники сосредоточились, Уолтер выкрикнул:

– Проверь!

В этот момент Марджери отодвинулась от Роя в сторону Гудини, чтобы тот мог контролировать обе ее руки и ноги. Медиум была фактически обездвижена, и Уолтер объявил, что в воздухе парит рупор.