Созидательный реванш - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Поляков cтр.№ 149

…Сегодня только отечественным «соросятам» не понятно, что мы втянуты в новую мировую войну — не атомную, а информационную. Информационная война — это война идеологий. Наша конституция вообще никакой идеологии не предполагает. Уже смешно! В информационной войне побеждает та страна, где люди, владеющие даром убеждать словом, приравнены к элитным войскам, к гвардии. А наша вербальная гвардия пока в обозе…

СВЕТЛАНА ВРАГОВА. Меня как режиссера трудно удивить зрительским успехом. Режиссер может его предсказать, спрогнозировать. Но чаще зрительский успех, все-таки, связан с классикой, с пьесами, которые проверило само время. Мне интересно, Юрий Михайлович, как вы как драматург оцениваете успех спектакля «Одноклассники»? Может ли драматург предсказать зрительский успех своей пьесы?

ЮРИЙ ПОЛЯКОВ. «Одноклассники» в Театре Российской армии являются одним из лидеров репертуара, одним из хитов. Признаюсь, что хотя мои пьесы ставятся довольно много и по России, и в СНГ, и за рубежом, но «Одноклассники» Бориса Морозова принадлежит к числу самых удачных постановок. Очень многое совпало: ощущение времени, режиссерский стиль Морозова, его понимание моего текста — словом, тот редкий случай, когда пьеса находит своего режиссера. Поверьте, такие удачи с моими пьесами случаются не всегда. Но даже когда постановка откровенно слабая или просто невнятная, все равно мои пьесы идут с аншлагами и делают кассу. Знаете почему? Потому что сегодняшний зритель истосковался по актуальной, современной пьесе — не «драматургическому материалу», а именно по пьесе, сделанной, написанной в соответствии со всеми законами театра. Таких пьес очень мало.

С. В. Согласна! Я постоянно нахожусь в поиске современных актуальных пьес. Их действительно очень мало. Хотя проводятся фестивали новой драмы, разнообразные читки, конкурсы, но пьесы, которая бы захватила, увлекла, не давала бы спать, — такой пьесы нет!

Ю. П. Сейчас объясню почему. Отчасти в этом виноваты сами режиссеры. С конца девятнадцатого века мы живем в ситуации постоянного усиления режиссерского диктата. Сначала режиссер определял лишь моменты, связанные с актерской игрой, с ансамблем. Затем начал влиять на решение пространства, костюмов, музыкального оформления. Наконец, наступил период, когда и в рамках целостной, драматургически выстроенной пьесы режиссеру стало тесно. Я неоднократно сталкивался с ситуацией, когда режиссер ради хронометража сокращал несколько реплик в моей пьесе, ему казалось, что они лишние. К примеру, «ты вернулся раньше на три часа», а потом выяснялось, что за эти три часа все и произошло. Режиссер говорит: «Да, как-то мы отвыкли от того, что у драматурга все продумано». В результате сложился новый жанр «современная драма», который не является жанром литературы. Это не пьесы, это темы для режиссерских импровизаций, иногда оригинальные. Но если нет диалогов, нет характеров, нет интриги, нет проблемы, нет языка, кроме мата, — единственный выход, который остается режиссеру, придумывать некую «новаторскую» форму, оправдывающую отсутствие смысла в пьесе. Но, такое «новаторство», как вы понимаете, никак не спасает ситуацию, заложником которой оказывается и режиссер, и, самое главное, зритель. Это как лезвие ножа, которое нельзя затачивать бесконечно, — рано или поздно сточится, лезвия просто не станет. Так и в искусстве нельзя бесконечно искать новые формы.

С. В. Режиссер обычно знает, получился у него спектакль или нет. У драматурга есть такое понимание удачи или неудачи?

Ю. П. Конечно! Я сразу почувствовал: пьеса «Одноклассники» — удача. Но ее мне вернули тринадцать театров! Почему? Потому что эта пьеса требует от режиссера уважения к драматургу…

С. В. А без такого уважения нельзя ставить ничего — ни Андреева, ни Полякова, ни Ибрагимбекова, ни Разумовскую. А главное, такое уважение, на мой взгляд, нисколько не ограничивает творческую свободу режиссера.

Ю. П. Именно! И мне Борис Морозов, принимая к постановке «Одноклассники», сказал: «Я двадцать пять лет не ставил современную пьесу — со времени „Смотрите, кто пришел!“ Арро в Театре Маяковского…»

С. В. Мне этот интерес Морозова к «Одноклассникам» очень понятен, потому что он режиссер, которого всегда интересует серьезная драматургия: Шекспир, Чехов, Островский, Толстой, Солженицын. Кстати, вслед за «Одноклассниками» он поставил «Вечно живые» Розова — еще одна знаковая для нашего театра пьеса. В качестве примера вспомню, что при постановке «Катерины Ивановны» Леонида Андреева я не изменила ни одного слова. Мне это было не нужно. Но я нашла манеру произнесения текста, стиль спектакля, эту удивительную атмосферу иного времени, разную во всех трех актах. Нашла, используя свое актерское Я, пропустив этот текст через себя. Кстати, Борис Морозов — замечательный актер! Сейчас об этом мало кто знает, а мы с ним учились в ГИТИСе в одно время, и я помню, как он играл Гамлета. Замечательно! Этот незаурядный актерский дар, думаю, и дает ему такую страсть к хорошей драматургии, к выписанным ролям, к выпуклым характерам. Я по себе это знаю.

Ю. П. Но вернемся к Театру Российской армии. Я туда ходил, будучи школьником, студентом. Там, кстати, шел и Леонид Андреев — его пьеса «Тот, кто получает пощечины». Мы сидели на галерке, и оттуда были видны только белые перчатки, которые носил герой Андрея Попова. Но сейчас, когда я оглядываюсь на историю Театра Российской армии, меня поражает одно обстоятельство. Несмотря на то, что армия в нашем обществе, да и в любом обществе, является структурой жестко регламентированной и пронизанной железной дисциплиной, Театр Российской армии был одним из самых свободомыслящих театров страны. Конечно, были спектакли к датам, спектакли, посвященные определенным темам, но были и совершенно неожиданные, актуальные постановки — и по своему театральному языку, и по проблематике.

С. В. Один только спектакль «Смерть Иоанна Грозного» чего стоил! И Борису Морозову, как мне кажется, удалось эту традицию творческого свободомыслия сохранить. У него великолепная школа, он очень сильный человек, который прошел, как говорится, «огонь, воду и медные трубы». И он уверенно выстраивает репертуарную политику, ориентируясь на классику мировую — его «Гамлет» был самым неожиданным «Гамлетом» в сегодняшней театральной Москве, на классику советскую — тончайшее прочтение «Вечно живых» Розова, на классику русскую — недавняя премьера «Царь Федор Иоаннович», словно подхватывающий эстафету того знаменитого спектакля тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года, и на высококлассную современную драматургию — «Одноклассники» Полякова. Вот вам анализ репертуара Театра Российской армии!