Google для разбитых сердец - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Гарсия cтр.№ 42

– Прощай, моя любовь, – шепчу я, задвигая ящик.

Теперь мне придется выискивать те участки собственной души, которые по-прежнему надеются на его возвращение, и подвергать их шоковой терапии, например электролизу. Я сама позволила ему уйти. При мысли об этом мне хочется реветь в голос.

Окидываю взглядом свой стол. На нем царит полнейший беспорядок, ведь в пятницу у нас был жуткий переполох. Пятница! Тогда я была полна самых радужных надежд! Собиралась на свидание с ним. Мечтала о том, что наступающий уик-энд проведу в его объятиях. Теперь у меня нет будущего. Я – брошенная женщина. Все, что у меня есть, это работа. Что ж, мне остается один выход – стать трудоголиком. Пишу в блокноте «придумать рекламный слоган для съедобных трусов» и проверяю электронную почту. Два письма от поставщиков, в одном сообщается, что шотландки, которую мы заказали, сейчас нет в наличии. В другом говорится, что свечи со скандинавским узором сделаны тюремными заключенными в Норвегии. Поставщик осведомляется, не противоречит ли это этическим стандартам «Барнса и Уорта». Я погружаюсь в задумчивость. По-моему, ничего безнравственного тут нет. Заключенные ведь должны чем-нибудь заниматься, верно? Мы же не покупаем их органы или что-нибудь в этом роде. Тем не менее, прежде чем сделать заказ, стоит посоветоваться с руководством. Я иду в кухню, чтобы сделать себе кофе. Горячую воду я беру из висящего на стене бойлера. Роб всегда говорил, что такие бойлеры – источники инфекции. Потом шарю в холодильнике в поисках пакета с молоком, на котором была бы наклеена бумажка «пей кто хочет». Надпись на единственном пакете, который обнаружился в холодильнике, гласит: «Только за наличный расчет». Я размешиваю кофе в чашке и слышу за спиной хихиканье Кристи. Выхожу из кухни и вижу, как она оживленно болтает со Злюкой. На Злюке сегодня носочки леопардовой расцветки и босоножки под шкуру зебры.

– Жизнь так коротка! – изрекает Кристи, развивая какую-то глубокую мысль.

Обе поворачиваются ко мне, и разговор прерывается. Я смущенно улыбаюсь.

– Доброе утро, – говорю я.

– Доброе утро, Вивьен, – отвечает Злюка и, прежде чем уйти, сжимает руку Кристи повыше локтя.

Я растерянно смотрю ей вслед.

– По-моему, она слишком увлекается звериными шкурами, – говорю я, когда Злюка скрывается из виду.

– А по-моему, сегодня она выглядит классно, – заявляет Кристи.

У меня приступ паники. Нечто подобное, наверное, ощущает отбившийся от стада буйвол, услыхавший в зарослях утробное рычание льва.

– Что происходит? – спрашиваю я напрямик, когда мы возвращаемся в свой закуток.

Щеки Кристи заливаются румянцем.

– Ничего, – отвечает она.

– Вот как? Я смотрю, вы со Злюкой стали закадычными подругами?

– Нет, мы только… – Кристи осекается и начинает сосредоточенно перебирать бумаги на своем столе.

– Что вы «только»?

– О Вив, ты сегодня несносна. Я хотела сказать, что Руфь, то есть Злюка, пригласила меня сегодня на заседание, совмещенное с чаепитием. Обсудить в непринужденной обстановке идеи относительно новых коллекций.

– Заседание, совмещенное с чаепитием?

– Именно так. Она уже купила круассаны.

– Круассаны?

– Ну да. С шоколадом.

Я в упор смотрю на Кристи. С какой это стати Злюка вздумала встречаться с моей помощницей, не поставив меня в известность, и обсуждать с ней вопросы, которые находятся в моем ведении? Несомненно, происходит что-то неладное. На прошлой неделе Злюка хотела уволить Кристи. А теперь жить без нее не может. Наверное, все дело в том, что Образину очаровала идея со съедобными трусиками и ее автор. Злюка всегда заодно с начальством. Сама она не способна питать симпатию к кому бы то ни было. Щеки Кристи не просто полыхают румянцем, на них выступила лихорадочная сыпь. Она открывает рот, готовясь что-то сказать, но потом вспоминает, что молчание – золото.

– Полагаю, в пятницу вы отлично провели время в пабе? – спрашиваю я.

– Да, – неопределенно роняет Кристи.

– И о чем вы говорили, если не секрет?

Мы стоим лицом к лицу, я нервно барабаню по столу пальцами.

– Ну, в пабе было полно народу, и выяснилось, что Марион… то есть Образина, знакома почти со всеми. В общем, было очень прикольно. Зря ты не пошла, Вив.

– Зря, зря. А о работе вы говорили?

– Так, немного.

– И о чем?

Кристи собирает пылинки со спинки своего стула.

– О рождественских предложениях, о чем же еще. Ну и обо мне. О том, что у меня такие удачные идеи… и это открывает передо мной возможности роста и все такое…

– Продолжай!

– А потом Злюка предложила мне заглянуть к ней в понедельник на это самое совещание с чаепитием.

– А насчет твоих карьерных возможностей она говорила что-нибудь конкретное?

– Да нет, по-моему, она просто трепалась.

Кристи явно избегает смотреть мне в глаза.

– Понятно. Все, что я могу тебе сказать на это, Кристи, – будь осторожна. И помни о том, что от твоей обожаемой Руфи можно ждать любых неприятных сюрпризов.

Кристи меняется в лице. Она сдувается, как воздушный шарик, который проткнули булавкой. Теперь я понимаю: какие бы интриги ни плелись вокруг меня, исходят они не от Кристи. Она всего лишь жалкая пешка в чужих руках. Кристи потупила голову, смотрит на свои туфли на головокружительно высоких каблуках. Я чувствую к ней что-то вроде жалости.

– Уверена, они предложат тебе что-нибудь, хотя… – говорю я с улыбкой.

– Они сказали, что в последнее время твоя работа оставляет желать лучшего, – наносит Кристи сокрушительный удар после того, как колокол возвестил конец раунда. – Сказали, что у тебя голова другим занята… что ты ставишь личные дела выше работы.

– Так и сказали?

– Да.

– И что же ты ответила?

– Сказала, что у тебя сейчас сложный период.

– Правильно.

К горлу у меня подкатывает колючий ком. Отворачиваюсь к окну, пытаясь сдержать слезы.

– Кристи, ты молодец. Дай мне пару минут, и мы с тобой обсудим, что тебе говорить на этом самом совещании. Идет?

Я сажусь за стол и смотрю на экран компьютера, сглатывая слезы.

Прекрати немедленно, твержу я себе. Не смей плакать! Но обида жжет меня изнутри. Как они могли перемывать мне косточки, потягивая пиво в каком-то дрянном пабе! Конечно, в последнее время я не проявляла особого служебного рвения, но ведь у меня были на то веские причины. У меня душевный кризис! Выходит, если бы я была замужем и развелась, они бы вышвырнули меня на улицу без всякого сочувствия? Я потеряла любовь всей своей жизни, я не представляю, как мне жить дальше, а эти жестокосердные твари недовольны, что я мало интересуюсь рождественскими подарочными наборами. Я отчаянно шмыгаю носом. На экране вспыхивает значок, сообщающий, что поступила новая почта.