Google для разбитых сердец - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Гарсия cтр.№ 25

Наконец дверь распахивается.

– О! Вив! Как я рада!

Она прижимает меня к себе так крепко, что я ощущаю прикосновения ее костлявых ключиц. Ласково касается моего лица рукой, и я улавливаю легкий цветочный аромат ее крема.

– Вот сюрприз! – восклицает она. – Мы ждали тебя вчера!

Очень забавно, что она говорит «мы». Дедушка умер два года назад. В то утро бабушка принесла ему чашку чая и полчаса болтала с ним, прежде чем его упорное молчание заставило ее насторожиться.

– Да, я знаю. Прости, – киваю я.

Бабушка с улыбкой смотрит на меня, ожидая объяснений. Но не могу же я сообщить, что не могла приехать, потому что мучилась похмельем. Я вытираю потные руки о подол платья. Проходит несколько мгновений. Мы стоим в холле, где пол устлан старым ковром, стены увешаны выцветшими фотографиями, а в воздухе носятся призраки и воспоминания.

– Главное, ты все же приехала. Я так рада, так рада, – повторяет бабушка.

Она скользит по моему лицу изучающим взглядом, потом вновь заключает меня в объятия.

– Вив, идем скорее! Идем! Наконец-то ты дома.

Вслед за ней я спускаюсь по лестнице в кухню, замечая, как крепко она цепляется за перила при каждом шаге. Вздувшиеся вены у нее на руках похожи на спицы сломанного зонтика.

– Уверена, ты с удовольствием выпьешь кофе! – восклицает она.

В детстве ее привычка громогласно восклицать по любому поводу выводила меня из себя. На улице она могла неожиданно остановиться и заорать во всю глотку: «Смотри, какая красота!», указывая на висящую на кусте паутинку или что-нибудь в этом роде. «Давай скушаем по пирожному, детка!» – предлагала она как раз в тот момент, когда все мое внимание было поглощено какой-нибудь телевизионной передачей. Помню, я ужасно стеснялась, что из школы меня забирает пожилая леди. Мне так хотелось, чтобы у меня была такая же мама, как у моих друзей, – молодая, стильно накрашенная, на высоких каблуках. Но каждый день бабушка в своем платье-балахоне стояла на игровой площадке, несмотря на все просьбы дожидаться меня в машине. И каждый день я пыталась проскользнуть мимо, сделав вид, что не имею к ней никакого отношения.

В кухне, как всегда, царит запах сушеных трав. Связки этих самых трав свисают с потолка вместе с сетками, наполненными красными яблоками. Я сажусь на скамью за массивным дубовым столом и смотрю в сад. Солнечные лучи играют на дорожках и на кустах разноцветной герани. Бабушка, тихонько насвистывая, приводит в действие свою кофейную машину – пугающе древнее сооружение из трубок. Машина начинает сердито шипеть и кашлять, но в конце концов выдает порцию превосходного капучино.

Бабушка садится напротив, расправив на коленях складки своего синего льняного платья. Ее глаза, устремленные на меня, лучатся от счастья. Мы молча прихлебываем капучино. На верхней бабушкиной губе остается белая полоска.

– Сад в этом году хорош, как никогда, Вив, – сообщает она. – Каждый день распускаются новые розы.

Я ставлю чашку на стол.

– Твои розы всегда были хороши.

– Но этот год какой-то особенный! Такой красоты ты еще не видела! – Бабушкино лицо сияет. – А запах! Это что-то божественное!

Я окидываю взглядом сад. Лужайку давно не подстригали, под деревьями – груды неубранных сухих листьев.

– Тебе здесь не одиноко? – спрашиваю.

– Милая, неужели ты считаешь, что старики любят говорить о своем одиночестве?

– Конечно нет. Просто я подумала… Твоя жизнь сложилась так, как тебе хотелось бы?

– Я стараюсь не думать о том, что все могло быть как-то иначе. От подобных размышлений нет никакого толку.

– Значит, ты ни о чем не жалеешь?

– Ни о чем. Я живу в мире с собственной душой. Мне не в чем себя упрекнуть. И я совершенно счастлива.

Бабушка водит пальцем по царапине на столе.

– А почему ты вдруг об этом заговорила? – спрашивает она, внимательно глядя мне в глаза. – Ты что, о чем-нибудь жалеешь?

– Да, – киваю я.

– Ох, я совсем забыла, у меня же есть имбирное печенье.

Бабушка встает, чтобы принести печенье. Я замечаю, что двигается она скованно, и почему-то это меня раздражает.

– По телефону ты сказала, что Роб нашел другую женщину? – спрашивает она, роясь на полках буфета.

– Нашел… – вздыхаю я. – И собирается на ней жениться.

Подбородок у меня начинает дрожать, и мне приходится опустить его на сложенные ладони. Бабушка ставит на стол тарелку с печеньем, несколько секунд с сочувствием смотрит на меня и неуверенно спрашивает:

– И ты… очень переживаешь?

– Еще бы. Я чувствую себя никому не нужной. Обреченной на вечное одиночество.

– Потому что ты хотела выйти за него замуж?

– Я должна была выйти за него замуж… три месяца назад.

Бабушка испускает тяжкий вздох и отводит взгляд в окно.

– Ой, погляди, погляди! – восклицает она. – Вот там, на ветке, крапивник!

Как всегда в таких случаях, я вздрагиваю и начинаю испуганно озираться по сторонам. Бабушка успокоительно берет меня за руку.

– Дорогая, я знаю, сейчас тебе кажется, что настал конец света. Но поверь мне, вскоре ты поймешь, что все не так страшно.

Мы смотрим друг другу в глаза, и мои начинают наполняться слезами. Что касается бабушкиных, они поражают голубизной и ясностью. Она крепко сжимает мою руку и поглаживает ее.

– Очень скоро ты поймешь, что твой Роб – самый обыкновенный засранец.

От неожиданности у меня перехватывает дыхание.

– Ба!

– И в этом нет ничего из ряда вон выходящего, – продолжает она. – Засранцев вокруг полным-полно!

– Ты не должна употреблять такие слова.

Она улыбается, очень довольная произведенным эффектом.

– И ты не должна так говорить о Робе. Я его любила… То есть я и сейчас его люблю.

– Слушай, да зачем он тебе сдался! Ведь ты у нас красавица, умница и вообще просто прелесть! Стоит только захотеть, найдешь себе дюжину мужиков.

– Но мне нужен он!

– Понимаю.

Бабушка проводит пальцем по краям чашки, собирая молочную пену, и облизывает палец.

– И насколько я тебя знаю, ты сможешь его вернуть, если захочешь. Зачем, вот в чем вопрос.

– Я выйду за него замуж и рожу ему детей, – быстро рапортую я.

– Ты и правда этого хочешь? – роняет она, грустно глядя в пространство.

– Ба, похоже, ты забыла, сколько мне лет. Тридцать четыре, к твоему сведению! Роб – единственный человек, когда-либо сделавший мне предложение. Скажу тебе честно, мужчины не выстраиваются в очередь у моих дверей.