Ночи дождей и звезд - читать онлайн книгу. Автор: Мейв Бинчи cтр.№ 59

— Хотелось бы, чтобы Барбара тоже побывала здесь со мной когда-нибудь, но без вас все будет иначе, — загрустила Фиона.

— Вонни будет всегда, и Андреас, Йоргис, и Элени. Полно людей. — Томас не унывал.

— Томас, а вы останетесь подольше? — спросила Фиона.

— Нет, не думаю. Собираюсь обратно в Калифорнию довольно скоро, — ответил Томас, и взгляд его был где-то далеко. Они не хотели расспрашивать его. Было ясно, что решение пока не принято окончательно.

— А когда ты возвращаешься в Германию, Эльза? — тихо спросил Дэвид, чтобы сменить тему.

— Я вообще не возвращаюсь, — просто ответила она.

— Остаешься здесь? — ахнула Фиона.

— Не уверена, но к Дитеру я не вернусь.

— Когда вы это решили? — Томас наклонился вперед и пристально посмотрел на нее.

— Прошлой ночью, на балконе, глядя на море.

— И вы кому-нибудь сказали, например Дитеру?

— Написала ему, отправила письмо сегодня утром, когда шла на встречу со всеми вами. Он получит его дня через четыре или пять. Так что теперь у меня много времени решить, куда направиться. — Она улыбнулась Томасу той неторопливой, теплой улыбкой, благодаря которой стала любимицей всей Германии.

— Вонни, ты не хочешь пойти в «Полночь» попрощаться с ними? — спросил Андреас, заглянув к ней в сувенирную лавку.

— Нет, надоела им всем, пока они тут жили. Пускай идут с миром, — бросила она, не взглянув на него.

— У тебя сложный характер, Вонни, колючий, как терновник. Фиона и Дэвид вчера вечером говорили, как они тебе благодарны. — Андреас покачал головой в недоумении.

— Да, очень вежливые, так же как и вы с Йоргисом, и я вам благодарна. Кстати, похоже, тяга к выпивке прошла, как летний дождик. Те двое, Томас и Эльза, кажется, я их действительно расстроила. Не хочу сидеть так, словно старая шляпа. Многие годы тому назад мы с тобой наслушались всяких советов, но хотя бы одному последовали? Нет, не слушали никого.

— А что бы ты изменила, если бы начала жизнь сначала? — поинтересовался он.

То была неизвестная зона для Андреаса. Обычно он воспринимал вещи такими, какие они есть. Без вопросов и не задумываясь.

— Я бы сражалась со Ставросом и Магдой. Я бы, конечно, не победила, но могла бы выиграть битву позднее. Устав от нее, он мог бы вернуться ко мне. И, конечно же, надо было отвоевать у Ставроса бензозаправочную станцию. Люди здесь справедливые, они бы знали, что это я купила ее для него. Я могла бы воспитать сына. Но нет, я думала, что решение на дне бутылки. Поэтому ничего этого не случилось. — Она грустно посмотрела вокруг.

— Кто-нибудь тебе тогда что-то посоветовал? — тихо спросил он.

— Да, отец доктора Лероса и твоя сестра Кристина, но я совсем утонула в вине и не послушала их.

— Ты не спросила, что бы я сделал, если бы мог начать сначала.

— Полагаю, постарался бы оставить Адониса здесь. Я права?

— Да, конечно, я бы это сделал. Но стал бы я слушать людей, которые мне это посоветовали? Нет, не стал бы. — Глаза его погрустнели. — И еще: двадцать лет тому назад мне надо было на тебе жениться.

Она посмотрела на него в изумлении:

— Андреас! Да ты что! Между нами никогда даже намека не было на любовь.

— Я и свою жену не любил, вовсе нет, это так. Ничего похожего на то, как об этом пишут. Мы просто хорошо ладили и были рады друг другу. Мы с тобой были бы отличными друзьями.

— А мы и есть друзья, Андреас, — подтвердила она тихим голосом.

— Да, но ты знаешь… — бормотал он.

— Нет, ничего бы не получилось, не за пять минут. Поверь мне. Ты здесь правильно все сделал. Понимаешь, я любила Ставроса именно так, как пишут, поют и мечтают. Я бы никогда не смогла принять никого другого.

Она произнесла это так просто, что их разговор снова перешел в нормальное русло.

— Значит, все было к лучшему, — заключил Андреас.

— Определенно. И послушай, Андреас, я знаю, что Адонис обязательно вернется повидаться с тобой. Уверена.

Он покачал своей большой головой:

— Нет, это всего лишь мечта, сказка.

— Парню тридцать четыре года, ты ему написал, конечно, он вернется.

— Так почему же он ни позвонил, ни написал до сих пор?

Он не хотел говорить Вонни про таинственный телефонный звонок, который подтверждал, что Адонис уже здесь. Это могла быть ошибка, недоразумение, он не хотел будить в ней надежды, как это случилось с ним и его братом. Но, даже ничего не зная про звонок, она продолжала твердо верить.

— Ему нужно время, Андреас. Чикаго далеко. Ему надо собраться с мыслями. Но он приедет.

— Спасибо, Вонни, ты действительно настоящий друг, — поблагодарил Андреас и громко высморкался.

— Эй, Димитрий?

— Да? — произнес Димитрий холодным тоном. Ему не приходилось видеть такой яростной атаки на нежную, влюбленную, верную девушку, которая пришла навестить Шейна.

— Можно написать письмо?

— Принесу бумагу.

Время от времени он заглядывал в камеру и видел, как Шейн пишет, раздумывает и снова пишет. Наконец он закончил и попросил конверт.

— Мы сами положим в конверт, просто скажи, куда отослать. — Димитрий не хотел тратить на него много времени.

— Черта с два вы это сделаете. Не хочу, чтобы вы читали мое письмо, — возмутился Шейн.

Димитрий пожал плечами.

— Можешь сам, — бросил он и ушел.

Через несколько часов Шейн позвал его.

Димитрий написал адрес: «Таверна Андреаса, Агия-Анна».

— Как странно! — удивился Димитрий.

— Ты просил гребаный адрес, хватит критиковать, — заворчал Шейн.

— Нет, просто я знаю сына этого человека, Адониса. Мы друзья.

— Да? Вот это да! Его папаша невысокого мнения о нем.

— Они разошлись во взглядах, такое часто случается между отцами и сыновьями, — произнес Димитрий с большим достоинством.

Они договорились встретиться на пароме за полчаса до отплытия, поэтому из кафе под названием «Полночь» они пошли в разных направлениях.

Фиона и Дэвид торопились попрощаться и собрать все подарки, которые им дали.

Мария испекла Дэвиду пирог для родителей. Элени связала для Фионы кружевной воротничок.

Йоргис подарил им четки из стекла цвета янтаря.

Андреас подарил фотографию в красивой деревянной резной рамке, на которой они с Дэвидом были вдвоем.

Доктор Лерос дал Фионе несколько расписных изразцов, которые она могла повесить на стену как напоминание о Греции.