Клятва Рыцаря - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Орчи cтр.№ 27

Действительно, все было «просто»! И мужество, и отвага, и необыкновенный героизм, и находчивость, и хотя Фоукс и Дьюгерст привыкли к подвигам Блейкни, но даже и они не находили слов для выражения своего восхищения.

– А когда поднялась суматоха на улицах из-за пропажи дофина? – спросил Тони, немного помолчав.

– Когда мы выходили из Парижа, ничего еще не было слышно, – задумчиво ответил Блейкни. – Мне это было даже непонятно. А теперь довольно болтать, – весело прибавил он. – Садитесь на коня, а ты, Гастингс, помни, что в твоих руках будет судьба Франции, хотя и заснувшая.

– А вы? – в один голос воскликнули все трое.

– Я не поеду с вами. Доверяю ребенка вам. Поезжайте прямо в Мант; вы будете там часов около десяти; отправляйтесь на улицу Ла-Тур и позвоните в дом номер десять; дверь вам откроет старый человек; скажете ему одно слово: «Enfant» [6] , на которое он должен ответить: «De roi» [7] . Передайте ему ребенка, и да благословит вас Бог за оказанную сегодня ночью помощь!

– А вы, Блейкни? – повторил Тони, и в его голосе зазвучала искренняя тревога.

– Я отправляюсь прямо в Париж, – спокойно ответил он.

– Для чего? Перси, ради Бога, понимаете ли вы, что собираетесь сделать?

– Прекрасно понимаю.

– Да ведь там все вверх ногами перевернут, чтобы разыскать вас; там уверены, что это – дело ваших рук.

– Я это знаю.

– Блейкни!

– Ты лишь теряешь время, Тони. Ведь Арман в Париже; я сам видел его в коридоре в Тампле в обществе Шовелена.

– Боже! – воскликнул Гастингс.

Все молчали, понимая, что Перси не оставит друга, брата Маргариты, в руках врагов.

– Один из нас останется с тобой? – немного погодя спросил Эндрю.

– Да! Я хочу, чтобы Тони и Гастингс, передав ребенка, как можно скорее добрались до Кале и поддерживали там связь с «Мечтой». Шкипер предупрежден. Скажите ему, чтобы он не уходил из Кале. Я надеюсь, он скоро мне понадобится. А теперь на коней! – весело прибавил Блейкни. – Гастингс, когда ты будешь готов, я передам тебе ребенка. Он будет в полной безопасности у тебя на седле, если ты его привяжешь к себе ремнем.

Больше ничего не было сказано. Гастингс и Тони вывели лошадей из рощи на дорогу, вскочили в седла, а маленького мальчика, ради спасения которого они потратили столько времени и выказали столько бескорыстной преданности и героизма, устроили на седле лорда Гастингса.

– Придерживай его рукой, – посоветовал Блейкни, – хотя лошадь твоя кажется очень смирной. Ну, скорее в Мант, и да хранит вас Господь!

Обменявшись последними приветствиями и еще раз пожав руку своему вождю, молодые люди скрылись в темноте.

Помолчав несколько минут, Фоукс отрывисто спросил:

– Что мне теперь делать, Блейкни?

– Прежде всего, дорогой, запряги одну из оставшихся трех лошадей в угольную повозку, а затем тебе, пожалуй, придется возвращаться по той же дороге. Потом продолжай выгружать уголь; таким образом, ты не будешь привлекать к себе внимания. По вечерам поджидай меня с повозкой там же, где мы сегодня встретились. Если через три дня ты ничего обо мне не услышишь, возвращайся в Англию и скажи Маргарите, что я отдал свою жизнь, спасая ее брата.

– Блейкни!

– Тебя удивляет, что я говорю не так, как обыкновенно? – спросил Перси, дружески положив руку ему на плечо. – Я совсем развалился, Фоукс. Во мне словно что-то надломилось, когда я нес на руках этого несчастного ребенка. Мне было невыразимо жаль его, но в то же время меня не покидала мысль: не спас ли я его от одной беды, чтобы он попал в другую? На его бледном личике было такое выражение, словно судьба предопределила ему никогда не быть счастливым. И я подумал: как ничтожны все наши усилия, когда Господь не хочет нам помогать!

Пока Блейкни говорил, дождь перестал; по небу быстро неслись тучи, и мрак немного рассеялся. Эндрю, внимательно всматриваясь в лицо друга, заметил на нем совершенно такое же выражение, о каком только что говорил сам Блейкни.

– Перси, вы беспокоитесь об Армане? – мягко спросил он.

– Да! Ему следовало доверять мне, как я доверяю ему. Он много повредил нам, не исполнив моих приказаний, так как вообразил, что может один спасти любимую женщину. Я же знал, что могу освободить ее, и в настоящую минуту она в сравнительной безопасности. Старушка Бэлом была освобождена на следующий же день после того, как их обеих арестовали, а Жанну Ланж я сегодня утром поместил на улице Сен-Жермен л’Оксерруа, недалеко от моей квартиры. Мне не трудно было вывести ее из тюрьмы под видом своей дочери, так что изящная мадемуазель Ланж ушла из Тампля за руку с неотесанным деревенщиной Дюпоном.

– Но Арман не знает, что она освобождена?

– Нет, не знает. Я не видел его с тех пор, как он в субботу рано утром пришел мне сказать, что Ланж арестована. Поклявшись, что будет повиноваться мне, он отыскал тебя и Тони, но несколько часов спустя вернулся в Париж и своими безумными поисками Ланж привлек к ней всеобщее внимание. Бедняга Арман! Он сам полез в когти льва, и Шовелен со своей шайкой пользуются им, как приманкой, чтобы поймать меня. А ведь ничего этого не было бы, если бы он доверял мне!

При этих словах Блейкни тяжело вздохнул.

Фоукс знал, что Перси страстно желал вернуться в Англию, чтобы провести с любимой женой несколько счастливых дней. Арман разрушил все эти планы.

– А каким образом ты сам намерен возвратиться в Париж? – спросил Эндрю, запрягая лошадь в повозку.

– Я и сам еще не знаю, – ответил Блейкни, – но безопаснее идти пешком. На крайний случай у меня в кармане благонадежный паспорт. Остальных лошадей мы бросим здесь; если ими воспользуется какой-нибудь бедняк, спасающийся от виновников террора, – в добрый час! При первой возможности я вознагражу моего друга фермера за потерю лошадей. А теперь прощай, мой дорогой! Не сегодня, так завтра, а то и послезавтра ты услышишь обо мне. Прощай, и да хранит тебя небо!

– Да хранит вас Господь, Блейкни! – горячо произнес Эндрю.

На душе у него тяжелым гнетом лежала тревога за друга, и какой-то странный туман застилал глаза, когда он бросал прощальный взгляд на одиноко стоявшего на дороге Рыцаря Алого Первоцвета.

Около полудня уставший и голодный Блейкни благополучно добрался до Парижа. Войдя в незатейливую таверну, посещаемую по большей части рабочими, и где его грязный костюм не мог привлечь ничьего внимания, он с аппетитом пообедал, несмотря на то, что готовили в таверне скверно. Вокруг него шли оживленные разговоры о тирании, которую проявляли представители «свободной» Республики, причем имена Эрона и его помощников произносились с отвращением; но о Капете не упоминалось вовсе, из чего Блейкни заключил, что агенты Комитета сохраняли в величайшей тайне исчезновение дофина.