Клятва Рыцаря - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Орчи cтр.№ 18

Вдруг из плотно сжатых губ Блейкни вырвался тяжелый вздох, и он непривычным жестом провел рукой по глазам.

– Может, вы и правы, Арман, – тихо сказал он, – может, я не знаю, что значит любить.

Сен-Жюст приготовился уйти, твердо решившись сдержать данную клятву, хотя был уверен, что, покидая Париж, навеки теряет Жанну. Он снова подпал под магическое влияние человека, невольно покорившего своей волей товарищей.

– Я пойду вниз, – сказал он, – и сговорюсь с Гастингсом относительно завтрашнего дня. Спокойной ночи, Перси!

– Спокойной ночи, дорогой мой! Кстати, вы еще не сказали мне, кто она.

– Ее зовут Жанна Ланж, – с неохотой ответил Сен-Жюст.

– Это молодая артистка из Национального театра?

– Да. Вы ее знаете?

– Только по имени.

– Она прекрасна, Перси, и ангельски добра. Вспомните мою сестру Маргариту!.. Она ведь также была актрисой. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

Они пожали друг другу руки. Арман еще раз устремил на Блейкни умоляющий взор, но вождь смотрел строго, и Сен-Жюст со вздохом удалился.

Блейкни еще долго неподвижно стоял на том же месте, где прощался с Арманом, и в его ушах все звучали его слова: «Вспомните мою сестру Маргариту!». На минуту он забыл обо всех совершавшихся в Париже ужасах, не слышал стонов невинных жертв террора, призывавших на помощь; не видел малютки-потомка Людовика Святого, в красной шапке на детской головке, попирающего ногами «королевские лилии» и циничными словами позорящего память матери. На минуту все это перестало существовать.

Перси снова был в своем ричмондском саду. Его жена Маргарита сидела на своей любимой каменной скамейке, а он – на земле у ее ног, положив голову ей на колени, будучи погружен в сладкие мечты. У ног его река делала красивый изгиб и несла дальше свои воды мимо склонившихся к ней прибрежных ив и высоких, стройных вязов. Вниз по реке плыл гордый лебедь, и Маргарита лениво бросила ему в воду несколько хлебных крошек. Она смеялась счастливым смехом, потому что любимый муж был возле нее. Он отказался от безрассудных предприятий ради спасения чужих жизней и теперь жил только для нее, для своей обожаемой жены.

Часы на башне Сен-Жермен л’Оксерруа медленным боем напомнили Блейкни, что настала ночь. Очнувшись от своей грезы, он быстро подошел к окну и посмотрел на улицу.

Народу, работавшему в лагере на набережной, разрешено было отдохнуть дома до завтрашнего утра. Женщины с детьми спешили по домам. Навстречу им попалась кучка грубых солдат и стала без церемонии расталкивать их. Один из солдат грубо оттолкнул с дороги ребенка, цеплявшегося за материнскую юбку; женщина, в свою очередь, оттолкнула обидчика и, собрав своих цыплят под свое крыло, приготовилась дать отпор. В одну минуту она была окружена, от нее оттащили плачущих детей; солдаты ругались, началась общая свалка, послышались крики раненых; многие женщины в испуге бросились бежать куда глаза глядят.

Блейкни захлопнул окно. Теперь перед его мысленным взором был уже не ричмондский сад, а мрачная тюрьма, в которой томился в заключении потомок французских королей.

– Пока я еще жив, я вырву у этих животных их добычу, – прошептал бесстрашный Рыцарь Алого Первоцвета.

Арман Сен-Жюст провел ужасную ночь. Его сильно лихорадило, от озноба зуб не попадал на зуб; в висках так стучало, что казалось, они готовы были лопнуть. Еще далеко не рассветало, когда он поднялся со своего жесткого ложа, не сомкнув ни на минуту глаз и чувствуя себя не в состоянии лежать. У него болела спина, глаза были красными от бессонницы, но он не чувствовал физической боли, будучи весь поглощен сердечной тревогой. В его душе страстная любовь к Жанне боролась с верностью к своему вождю, которому он был обязан жизнью и которому поклялся в безусловном повиновении. К счастью, погода была не холодная, и, когда Арман, наскоро окончив туалет, со свертком под мышкой вышел на улицу, ему было даже приятно почувствовать на разгоревшемся лице мягкое дуновение южного ветерка.

На улицах было еще совсем темно. Фонари давно погасли, а бледное январское солнце еще не прорезало своими лучами нависших над городом тяжелых облаков. Шел мелкий дождь, размывавший дорогу, и когда Арман спускался с высоты Монмартра, где тротуары являлись еще редкостью, ноги его скользили в грязи; это затрудняло ему путь, но он не обращал на такое неудобство никакого внимания, окрыленный одной мыслью – увидеть Жанну, прежде чем покинет Париж. Он не думал о том, как устроить это свидание в такой ранний час; он знал лишь одно: он должен повиноваться своему предводителю и в то же время увидеться с Жанной, чтобы объяснить ей, что вынужден немедленно покинуть город, и просить ее как можно скорее готовиться к отъезду в Англию.

Он не сознавал, как предательски поступал, стараясь увидеться с Жанной. Пренебрегая всякой осторожностью, он не видел, что подвергал большому риску не только успех плана, задуманного вождем Лиги Алого Первоцвета, но и саму жизнь благородного предводителя и его друзей. Расставаясь накануне с Гастингсом, Арман сговорился встретиться с ним вблизи заставы Нельи в семь часов; теперь было только шесть – времени у него было достаточно.

Со стороны улицы Сент-Оноре площадь дю-Руль заканчивалась высокими железными воротами, которые в те времена на ночь замыкались, и на обязанности состоявшего при них сторожа лежало охранение выходивших на площадь домов от ночных бродяг. В настоящее время ворота были сорваны с петель, железо продано в пользу всегда нуждающейся в деньгах казны, и никто не интересовался бездомными и голодными злоумышленниками, приходившими искать приюта под портиками домов, давно уже благоразумно покинутых своими богатыми или аристократическими владельцами.

Беспрепятственно проникнув на знакомую площадь, Арман быстро направился к дому, в котором жила Жанна, а затем, не обращая внимания на воркотню привратника, ругавшего раннего посетителя, помешавшего ему спать, быстро поднялся по крутой лестнице и громко позвонил. Ни одной минуты не думал он о том, что Жанна, вероятно, была еще в постели и что старушка Бэлом может просто не принять неожиданного посетителя; не сознавал он явной неосторожности своих поступков. Он твердо помнил только, что ему необходимо видеть Жанну, от которой теперь его отделяла лишь одна стена.

– Черт вас побери, гражданин! Что вы здесь делаете? – громко ворчал привратник, появляясь на площадке со свечой в руке. – Что вам нужно? – спросил он, приправляя свою речь ругательствами.

– Как видите, гражданин, – вежливо ответил Арман, – я звоню в дверь гражданки Ланж.

– В такой ранний час? – фыркнул привратник.

– Я желаю ее видеть.

– Ну, так вы не туда попали, гражданин, – с грубым смехом сказал старик.

– Как не туда? Что вы хотите сказать? – спросил озадаченный Арман.

– Ее здесь теперь нет и вы не скоро ее найдете! – объявил привратник и начал спускаться с лестницы.