Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Кенрик cтр.№ 45

Страница

Хотя я делал мало отчислений на свой пенсионный счет, зато истратил свыше полумиллиона долларов на двоих сыновей. С точки зрения классической экономической теории подобный способ распоряжаться деньгами является абсолютно неразумным. Возьмем, к примеру, случай с моим старшим сыном Дэйвом. Я мог бы настоять, чтобы он поступил в Аризонский университет, где кроме бесплатного образования декан одного из престижных факультетов предложил ему еще бесплатное жилье и питание. Я же согласился раскошелиться не на один десяток тысяч долларов, чтобы он учился на факультете кинематографии Нью-Йоркского университета (неразумное решение с экономической точки зрения). Позднее я выделил ему еще несколько десятков тысяч долларов, чтобы он поступил в магистратуру, сделал первый взнос на покупку дома, а сейчас помогаю ему с расходами на его собственных двоих детей. (Он подобно другим свободным художникам, окончившим режиссерское отделение, еще не способен зарабатывать столько, чтобы купить дом рядом с особняком Стивена Спилберга.)

Кроме этого я потратил и часть своих более ограниченных нефинансовых ресурсов — под этим я подразумеваю время, проведенное с внуками. (Я понимаю, что выполнение их непрекращающихся просьб дорогого стоит, учитывая, что у меня самого дома оставался маленький сын). Кстати, мне сегодня придется отложить книгу, которую я пишу, потому что Дэйв собирается подкинуть мне внука. Естественно, время — деньги; я мог бы потратить больше времени, чтобы пополнять свой пенсионный счет или заняться чем-нибудь еще, чтобы заработать больше, если бы мне не приходилось столько времени уделять младшему сыну и внукам.

Как я отношусь к этим потраченным времени и деньгам? С чисто прагматической экономической точки зрения мне бы следовало ежемесячно выставлять счета своим сыновьям и ругаться с ними по телефону, если они задерживают их оплату. Младшему пять лет, но у него уже есть велосипед, и может, стоит подумать о том, чтобы он занялся доставкой газет!

Я бы точно выразил возмущение, если бы кто-то из моих коллег или друзей раскрутил меня на пол-лимона долларов, но я не испытываю ни негодования, ни злости по отношению к своим сыновьям. Наоборот, я чувствую какую-то вину, что мало им помогаю. Я даже чувствую себя неловко, когда пишу эти строки, потому что мне не хочется, чтобы мои дети это прочитали и думали, что я рассматриваю их с точки зрения «финансовых инвестиций». Я испытываю к сыновьям самые теплые и нежные чувства. Да, это все неразумные экономические вложения, но я был бы рад делать их еще и еще.

Помимо своих «неразумных» вложений в детей я выделил тысячи долларов «Сьерра-клубу» ^[46], обществу защиты природы, Центру Брэди по предотвращению насилия и т. д. и т. п. Как раз на этой неделе я отправил чек в организацию, которая борется, чтобы убедить конгресс принять закон, обеспечивающий всеобщее право на медицинское обслуживание другим американцам. (У меня самого есть медицинская страховка, и я буду получать медицинскую помощь по правительственной программе страхования здоровья престарелых подобно другим старперам, которые так успешно выступали против государственной системы медицинского обслуживания для молодежи). И я пытаюсь научить своего младшего сына быть более щедрым по отношению к другим. Например, вчера сунул ему доллар, чтобы он положил его в коробку на нужды Армии спасения, когда мы вошли в магазин, где планировали купить рождественский подарок и передать его анонимно одной бедной семье в его школе.

Причислят ли меня к лику святых за подобную щедрость? Означает ли это, что мое более молодое, драчливое и одержимое сексом «Я» вдруг превратилось по волшебству в святого? Отнюдь. На самом деле мое на вид бескорыстное поведение с точки зрения эволюционной психологии настолько же эгоистично, насколько эгоистичны мои самые очевидные корыстные поступки. И вы в этом отношении от меня не отличаетесь. Как это все действует, можно увидеть на примере результатов ряда интересных исследований, проведенных на стыке эволюционной психологии и классической экономики.

Если отталкиваться от классической модели разумного человека, мы, люди, обладаем разумом, мы неплохо информированы и можем принимать такие решения, которые принесут нам максимальную пользу и удовлетворение. Эта общая модель совершенно замечательно объясняет такие вещи, как спрос и предложение, она помогает нам понять, как конфликт эгоистичных интересов продавца и покупателя приводит к установлению разумных цен на товары. Экономисты пользуются понятием полезности как разменной монетой: она позволяет им сравнивать такие несовместимые вещи, как вкусный ужин с друзьями, романтическое путешествие и «Порше Каррера Джи-Ти», с точки зрения психологической значимости разных желаемых последствий.

За последние несколько лет новые идеи в области бихевиористской экономики изменили лицо экономической теории. Оспаривая классическую модель разумного человека, экономисты-бихевиористы включили в свою сферу данные исследований в области когнитивной и социальной психологии, которые убедительно показывают, что люди склонны принимать упрощенные и разумные решения. К примеру, экономисты Ричард Талер и Касс Санстэйн в своей популярной книге «Толчок» ^[47] пишут: «Если вы почитаете учебники по экономике, вы узнаете, что Homo economicus (то есть человек, мыслящий экономическими категориями) может мыслить так же, как Альберт Эйнштейн, что у него такая же память, как у суперкомпьютера, и такая же сила воли, как у Махатмы Ганди». Талер и Санстэйн разделяют всех людей на эконов, разумно мыслящих, способных принимать тщательно обдуманные и взвешенные решения, и на обычных людей, которые принимают неосознанные и необдуманные решения, диктуемые интуицией и различными неразумными идеями.

Возможно, самым показательным примером бихевиористской экономики является демонстрация Даниэлом Канеманом и Амосом Тверски феномена боязни потери — они выявили, что люди психологически тяжелее переживают потерю ста долларов, чем находку или получение такой же суммы денег. С точки зрения разумной экономики сто долларов равны ста долларам. Однако Канеман получил Нобелевскую премию за свои работы, в которых он доказывал, что это на вид простое и разумное уравнение не всегда является таким. Совместно с Тверски Канеман провел ряд экспериментов с целью показать, что потеря ста долларов психологически действует сильнее, чем приобретение ста долларов, и продемонстрировал, что обычно человек готов заплатить гораздо больше, чтобы обезопасить себя от потери ста долларов, причем за такую же возможность получить дополнительные сто долларов он платить не готов.

Появление данных когнитивной психологии явилось толчком для появления нового взгляда на экономику. По моим прогнозам, если к этой смеси добавить еще и эволюционную психологию, то это будет равноценно новому сейсмическому толчку в земной коре. Я считаю, что бихевиористы-экономисты правы только отчасти, сосредоточивая свое внимание на ограниченности людей при принятии решений. Хотя я согласен с делением человечества на эконов и обычных людей, я бы предложил еще один бихевиористско-экономический вид — болваны и эволюционно-психологический — люди — смышленые обезьяны (или эволы). Экономисты-бихевиористы сосредоточили внимание на непосредственных склонностях, участвующих в принятии эвристических решений, и я не спорю, что люди часто принимают поспешные решения. Тем не менее новая эволюционная теория ближе к позиции, которую занимают Герд Гигеренцер, Питер Тодд и их коллеги: человеческие существа используют простые эвристические правила таким образом, что это делает нас удивительно умными.

Страница