Инстинкты и смысл жизни. Почему в нас так много животного - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Кенрик cтр.№ 17

Люди отличаются восприимчивостью к болезням. Некоторые, такие как мой друг Шаллер, считают, что их иммунная система позаботится о них, поэтому нет нужды волноваться, если ты пьешь из чьего-либо стакана или пожимаешь руку незнакомому человеку. Шаллер и его коллеги создали психологическую шкалу для оценки ощущения восприимчивости к болезням и инфекциям. По этой шкале я получил высокую оценку, а выполняя соответствующий тест, вспомнил, как Шаллер начал подшучивать надо мной за ужином в одном китайском ресторане, когда я с гримасой обратился к другим сидящим за столом с просьбой не лезть в общую тарелку облизанными палочками.

Чтобы изучить связи между тем, насколько человек считает себя предрасположенным к болезням, и предрассудками, Шаллер и его ученики попросили канадских студентов поделиться своим мнением по поводу притока иммигрантов в Канаду. В одном случае этим студентам, обучающимся в Университете Британской Колумбии, главным образом выходцам из Европы или Азии, говорили, что речь идет об иммигрантах из дальних и незнакомых им мест, таких как Восточная Африка, Шри-Ланка или Перу, в другом случае иммигрантами были лица из более знакомых стран Европы или Азии. И всякий раз Шаллер обнаруживал, что студенты, считающие себя хронически предрасположенными к заболеваниям, проявляли большую ксенофобию по отношению к чужеродным группам, чем к тем, кто прибывает из более знакомых стран Европы и Азии.

Исследователи из группы Шаллера также провели пару экспериментов, чтобы выяснить, насколько внушение испытуемым мысли о возможности заболеть влияет на их мнение об иммигрантах. Некоторым из них предлагали фотографии на тему инфекционных заболеваний (паразиты на волосах человека, грязные тряпки для мытья посуды). Контрольной группе предлагали снимки, изображающие происшествия из повседневной жизни (к примеру, в ванну падает радиоприемник). Затем испытуемых просили поделиться мнением об иммигрантах либо из известной им страны (например, Шотландии), либо из далекой и неизвестной (например, Нигерии). Только те испытуемые, которым внушили мысль о заболеваниях, проявляли больше враждебных чувств по отношению к людям из незнакомых стран.

Эти результаты получили развитие в другом очень интересном исследовании — изучении поведения беременных женщин. Во время первого триместра беременности плод особенно подвержен опасности заражения через контакты матери. У женщин есть определенные биологические и психологические механизмы, позволяющие уменьшить риск заражения. Так, беременные становятся особо щепетильными в выборе пищи, избегают употреблять новые продукты, а также мясо и рыбу, в которых могут содержаться бактерии. Первый триместр беременности часто сопровождается тошнотой и отвращением к некоторым видам пищи. Да, это неприятно, но функционально оправданно. У тех женщин, которые испытывают большинство подобных симптомов, сопровождающих беременность, вероятность выкидыша меньше, а шансов на рождение здорового ребенка больше.

Судя по тому, что вы прочитали в этой главе, вы, наверное, ожидаете, что беременные женщины склонны с подозрением воспринимать незнакомых людей. Карлос Наварет, Дэн Фесслер и Серена Энг решили проверить это. Они провели исследование: просили американок дать оценку двум эссе. Одно было написано американцем, выражавшим явно проамериканские взгляды, а другое — иностранцем и содержало критику в адрес Соединенных Штатов и американцев. Беременные женщины в четыре раза активнее выражали свою поддержку проамериканским взглядам, чем небеременные. И более того, такая относительная антипатия отмечалась сильнее в первом триместре беременности. Но проявление ксенофобии, равно как и тошнота, по мере развития беременности становилось менее частым.

Это исследование должно показать, как эволюционная перспектива может помочь нам лучше понять возникновение стереотипов и предрассудков. Чем лучше мы сможем понять эти процессы и их причины, тем успешнее можем им противостоять.

Борьба с предрассудками была и остается одной из самых благородных целей психологии. К сожалению, те теории, на которые опирались психологи, часто оказывались неполными, а иногда и совершенно неверными. Например, прежде чем психологи начали понимать, что сознание пользуется различными правилами для обработки информации разного рода, мы рассматривали все формы предрассудков как явление более-менее одного порядка, как «отрицательные чувства по отношению к членам какой-либо группы». Но как отмечают мои коллеги Стив Нейберг и Кати Котрел, у отрицательных чувств может быть не один, а несколько «привкусов». Один и тот же человек может испытывать предрассудки по отношению к неграм, потому что он боится, что эти парни могут напасть на него, избить или ограбить; он испытывает предрассудки к гомосексуалистам, потому что ему отвратительны эти двое танцующих и целующихся мужчин; наконец, он испытывает предрассудки по отношению к выходцам из Азии, потому что боится, что они вытеснят его с работы и лишат заработка. Как показывает исследование Шаллера, некоторые предрассудки обусловлены боязнью заболеть, другие — страхом перед физической угрозой, поэтому предрассудки в отношении чернокожей женщины из Нигерии мотивированы чем-то иным, нежели предрассудки в отношении чернокожего мужчины из Лос-Анджелеса. Лишь в некоторых случаях одно и то же предубеждение касается двух разных групп лиц, причем иногда это проявляется неожиданным образом. К примеру, Котрел и Нейберг обнаружили, что студенты вузов (как парни, так и девушки) проявляют удивительно сходные отрицательные чувства по отношению к христианам-фундаменталистам и к радикальным феминисткам. Они воспринимают эти две группы как угрозу личной свободе.

Попытки избавиться от предрассудков могут закончиться неудачей или даже иметь обратные результаты: предубеждение против кого-то еще больше возрастает. Это важно иметь в виду. Стив Нейберг и Марк Шаллер попытались объяснить это в статье, которую направили в официальное издание Американской ассоциации психологов — журнал «Американский психолог» («American Psychologist»). Но материал отказались напечатать, а рецензент в полной мере проявил старую политическую антипатию к эволюционной психологии. Несмотря на то что Американская ассоциация психологов открыто заявляет о своем намерении бороться со стереотипами, предрассудками и дискриминацией, эволюционный подход, с которым выступили авторы статьи, был расценен как «недостаточно деликатный».

По правде говоря, журнал «American Psychologist» предъявляет самые высокие требования к публикуемым материалам и по этой причине отказывает большинству авторов. Возможно, что статью Нейберга и Шаллера отказались печатать по другим причинам. Но я все-таки считаю, что предложенная Нейбергом и Шаллером эволюционная модель предрассудка и следующие из нее выводы гораздо важнее тех многих «деликатных» статей, опубликованных в тот период (которые зачастую перепевали на новый лад старую песню о том, что психологи по сути своей расисты или сексисты даже тогда, когда стараются ими не быть).

Нападки на работы, вдохновленные эволюционным подходом, такие как работы Нейберга и Шаллера, берут свое начало от нападок на социобиологию в 1970-х годах. Уллика Сегерстрале, работавшая над диссертацией по историографии науки в Гарвардском университете в то время, когда разразился шторм, написала работу «Защитники истины», представлявшую детальное описание происходящего ранее. Когда вышла книга Уилсона «Социобиология», группа промарксистски настроенных ученых, включая Ричарда Левонтина, известного биолога из Гарвардского университета, и его коллегу Стивена Джей Гульда, палеонтолога и очень известного автора популярных книг о науке, начала массированную атаку на идею о том, что поведение людей можно объяснить в терминах эволюционной теории. Они утверждали, что социология — это попытка белой элиты мужского пола оправдать существующий порядок вещей. Гульд заявлял, что социобиология сродни нацизму, антисемитизму, сексизму и прочим формам общественного зла. После смерти Гульда знамя было подхвачено его несколькими рьяными последователями, такими как Хилари и Стивен Роуз, которые утверждают, что эволюционная психология — это «по всей очевидности одно из направлений атаки либертарианцев правого крыла на коллективизм и прежде всего на государство всеобщего благосостояния».