Смерть пиявкам! - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Хмелевская cтр.№ 68

Следующим на очереди был Островский.

Каким-то таинственным образом Гурский сумел пообщаться с ним еще до завершения обыска у пани Петер.

Островский поведал мне, что провел на работе небольшое расследование — в связи с тем звонком незнакомца, который сообщил, что Эва Марш якобы жаждет дать интервью. Ему так и не удалось докопаться до источника этих слухов.

— Выходит, кто-то пустил утку? Ведь известно, что Эва не дает интервью, а уж сама навязываться ни за что не станет.

— Вот именно, — подтвердил Островский.

— И вы считаете — звонил Яворчик?

Островский фыркнул в трубку.

— Мне кажется, что звонил скорее Ступеньский. Думаю, он что-то замышлял, некую аферу, но тут… Чепуха какая-то получается.

— Не у вас одного, — буркнула я. — Ну ладно, кто звонил — вы выяснить не сумели. А выяснили хотя бы, что этому неизвестному ответили в вашей редакции?

— С трудом. Ничего определенного не ответили, какие-то общие слова.

— И все это вы передали Гурскому?

— Да, и еще кое-какие мелочи, умеет он человека прижать так, что не вздохнешь! Я вспомнил, что у нас телефон спаренный с секретариатом, а полиция знает способы, как вычислить звонившего на такой аппарат. Ему моя идея вроде бы понравилась.

Ага, а если прохиндей звонил из уличного автомата, тогда пиши пропало…

И тут позвонил сам Гурский.

— Знаю, что поздно, — сухо заявил он вместо извинений. — В квартире матери Петра Петера обнаружилось орудие убийства, от удара которым умер Заморский. Я не подозреваю, повторяю, НЕ подозреваю ни Петра, ни его мать. Ясно вам?

Я заверила Гурского, что мне все ясно. Хотя и мало.

— Вы наверняка успели пообщаться со свидетельницей, с той соседкой, для разговора с которой я, по-вашему, не пригоден. Так рассказывайте. Слушаю.

Разумеется, я постаралась поподробнее передать все слова пани Вишневской, хотя Гурский все равно остался недоволен и — как выразился Островский — тотчас прижал меня, вытягивая детали. А об остальном говорить отказался, заявил, что в другой раз. Что мне оставалось делать? В другой так в другой…

Я проехалась по ботинкам Петра Петера.

К счастью, его ног в ботинках в тот момент не было.

А произошло это так. К дому я подъезжала в спешке и еще издали увидела у своих ворот две машины. Притормозила, кликнув пультом, чтобы открыть ворота. И, когда я заворачивала в открывающиеся ворота, у одной из припаркованных рядом с моим забором машин открылась дверца и наружу вывалилась коробка с башмаками. Я вдавила тормоз, но, к сожалению, одно из колес придавило проклятую коробку.

Вслед за коробкой из машины вывалился сам Петр Петер — оказывается, я знала его в лицо.

Ворота успели уже два раза открыться и два раза закрыться. Из второй машины выбрались Магда с Островским. И все рассыпались в извинениях и любезностях. Островский утверждал, что виноват он, это из-за него случилась коллизия с ботинками, я извинялась за то, что раздавила коробку, Магда извинялась за то, что позвонила в последний момент, а Петрик извинился вообще за свои ботинки. Я съехала наконец с башмаков и проехала в ворота.

Ничего бы такого не случилось, если бы я — после звонка Магды — не обнаружила, что в доме закончился кофе. Витек не купил, а обещал. Вот, понадеешься… Ладно, сгоняю в магазин, решила я. Выскочила в чем была и помчалась за кофе. А гости как раз на всех парах неслись к моему дому. К счастью, они сообразили, что я уехала ненадолго — гараж стоял нараспашку. Петрик же по дороге отоварился новыми ботинками, тоже в дикой спешке, и почему-то ему казалось, что в коробку положили оба левых башмака. Воспользовавшись свободной минутой, он решил проверить, открыл коробку, убедился, что все в порядке, и тут подъехала я. Петрик распахнул дверцу, чтобы встретить меня, а коробка возьми и свались мне под колеса…

Затем какое-то время мы занимались финансовой проблемой, ибо я вознамерилась вернуть деньги за раздавленную обувь, а Петрик считал виноватым себя и отказывался брать деньги, в конце концов, и сумма-то пустяковая, всего сто шестьдесят злотых. Тут Магда с Островским дуэтом принялись доказывать, что это их вина, так что я уже не выдержала и крикнула чтоб они все заткнулись, никто не виноват, а сто шестьдесят злотых я переведу на счет приюта для бездомных животных. Мой вопль заставил всех успокоиться.

И тут выяснилось — мой дом стал местом встречи из-за того, что я знакома с Гурским.

Первым заговорил Петрик, который, невзирая на все уверения, так до конца и не поверил, что над ними с мамулей не тяготеют ни малейшие подозрения.

— Я бы на его месте засомневался. Хотя, с другой стороны, в тот день я приехал в телецентр лишь во второй половине дня. А мамулю и подозревать невозможно. Эту штуковину она и поднять не сможет.

— А ты что, поднимал ее?

— Ну да Тяжеленная, сволочь!

Я успокоила парня, рассказав, что поздно вечером благородный мент специально позвонил мне, чтобы я зарубила себе на носу — ни его самого, ни мамулю полиция не подозревает. А вот кто эту штуковину принес, не сказал. Так кто?

— Холера его знает! — почесал в затылке Петрик. — К нам вообще-то очень мало народу заходило… Мамуля вспомнила, что заходил техник проверить газ.

— Знакомый?

— В том-то и дело, что какой-то новый.

— И он по всей квартире носился?

— А мамуля не помнит. Она за ним не следила, помнит лишь, что детина был преогромный! Заходили еще домработница и мамина приятельница, но уж если я с трудом поднял эту бандуру, то что уж про них говорить.

Тут забренчал мой мобильник. Где-то в отдалении. Я помчалась в кухню, в данной ситуации любой звонок мог оказаться важным. И в кухонное окно я увидела еще одну машину, из который выбирался адвокат Хенрик Вежбицкий.

— Не могли бы вы уделить мне пару минут? — крикнул он, заметив меня.

— Конечно, заходите, калитка открыта. Только предупреждаю, у меня тут уже целая толпа и все тесно связаны с нашим делом, но если хотите сказать что-то с глазу на глаз, в этом доме найдется и укромный уголок.

— В таком случае я позволю себе…

Я впустила нового гостя, загнала его тоже в гостиную, и они там начали знакомиться. Кстати, Островский с Вежбицким оказались знакомы — похоже, Островский знаком со всеми на свете.

— Очень кстати, что я прикупила крекеры и сыру, — бормотала я, торопливо швыряя тарелки на стол.

Усаживаясь в кресло, адвокат Вежбицкий начал без обиняков:

— Итак, я понял, что все присутствующие в курсе дела и все на стороне Эвы. Я разговаривал с ней полчаса назад, она попросила помочь вам распутать этот клубок и сообщить ей. Прошу прощения, что заявился без предупреждения, но мой офис тут неподалеку, ехал мимо, дай, думаю, рискну… Но все-таки я позвонил, когда подъехал.