Женщина без прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Успенская cтр.№ 11

— Слушай, а идентификационный номер не совпадает! — воскликнул Веня, невежливо перебивая друга. — В протоколе осмотра транспортного средства последняя цифра «шесть», а здесь «восемь». И глубина вдавливания знака поменьше будет, и двойной контур наблюдается… Похоже, будто у шестерки хвостик дорисовали!

Цыпляев поперхнулся, неохотно прерывая свои рассуждения, и гневно плюнул на кончик искуренной сигареты:

— Номера небось перебиты. Плевое дело, такое на каждом шагу случается. Или, может, в протоколе чего напутали? Бывает — текучка, горячка, запарка, цейтнот, пора отпусков… Да только ей… — Цыпляев выразительно поднял глаза к небесам, где, очевидно, и находилась упоминаемая им особа. — Только ей-то от этого не легче. Не все ли ей равно, в какой тачке гореть — в угонной или в «чистой»?

— Ей-то все равно, — согласился Веня. — Да только странно это все. На первый взгляд криминала никакого, а идентификационный номер перебит… Однако и на убийство не тянет. Даже не знаю, как браться за дело и браться ли вообще. Я-то надеялся на подпиленную рулевую рейку или на поврежденные тормозные шланги, чтобы прямиком на душегубство выйти, а тут — ничего. Как будто Муханов и не убивал своей жены, как я надеялся, а она сама добровольно на тот свет сверзилась…

Цыпляев покровительственно похлопал приятеля по плечу:

— Думай, Веня, соображай… Пусть среди нас, твоих коллег, ты всегда отличался повышенной тупостью, а иначе нипочем не открыл бы свою гиблую контору, — но ведь и тебе тоже может повезти. Говорят, фортуна любит тупых. Например, меня она никогда не обходит.

— Только на это и надеюсь, — вздохнул Веня.

— Когда мы тамбовскую банду искали, — заметил дедушка, выслушав отчет внука, — тогда тоже дорожное происшествие учинилось вне всякой логики событий. Один важный для следствия подозреваемый на машине попал в аварию, столкнувшись при этом, прошу заметить, с потерпевшим. И оба насмерть. В лепешку. Вдрабадан. Ну, мы думали, не иначе что-то криминальное между ними стряслось. Может быть, подозреваемый хотел таким образом избавиться от потерпевшего или потерпевший возмечтал таким способом поквитаться с подозреваемым. Или, думали, может, дуэль на транспортных средствах между ними свершилась. Но оказалось ни то, ни другое, ни третье — чистая случайность, банальное столкновение. Оказалось, подозреваемый не знал, что перед ним потерпевший, а потерпевший ни сном ни духом не ведал, кто таков подозреваемый и что он вообще в чем-то подозреваем. Вот такая была печальная петрушка, полтора месяца коту под хвост…

— Да, но тут совсем другой коленкор, — возразил Веня. — Дорога — что твой бумажный лист, чистая и гладкая, машина — новенькая и исправная, вокруг — ни одного свидетеля… Нет, кажется, зря я открыл агентство. Ребра крушить здесь некому и не за что, а больше я ничего не умею. Да, в милиции служить не в пример лучше. Ханурика тебе приводят — а ты его по сусалу, а потом по хлебалу, а потом просто-напросто дашь пару раз по морде — и дело в шляпе. И никакого шевеления извилинами, от которого у меня мозги тухнут, и никаких дамочек с гипнотическими бородавками, которые невероятных вещей требуют…

— Не печалься, — успокоил его проницательный дед. — Будут тебе и ребра — с течением времени.

Солнце стекало по крышам домов и обрушивалось на прохожих, лениво скользивших в обманчиво густой тени домов. Птицы нехотя шевелили крыльями, ловя восходящие потоки воздуха, и, казалось, тоже валились в обморок от нестерпимого зноя. В такую теплынь не то что работать, дышать лень, мысленно стонал Веня, передвигаясь короткими перебежками от одного павильона — «Соки-воды и пиво» к другому — «Пиво-водка холодные в розлив».

Навалившись потным брюхом на стойку адресного бюро, он прорычал в окно, в котором льдисто поблескивали чьи-то диоптрийные очки:

— Желаю адрес узнать, Кукушкиной Елены Станиславовны, пятьдесят девятого года рождения, разведенной, постоянно зарегистрированной в нашем городе. И телефон тоже.

Впрочем, телефона у упомянутой Кукушкиной не оказалось. Подозрительная кандидатка проживала в частном секторе, в районе Пятихатки, куда не всякий автобус доходил, не всякий частник соглашался везти пассажира и не всякий пассажир возвращался оттуда целым и невредимым.

— На всякий случай мужа ее тоже дайте, — попросил посетитель.

— Мужа за дополнительную плату, — категорически блеснули из полумрака толстые стекла.

Расставшись с дополнительной платой и посетовав в глубине души на непомерные накладные расходы по ведению дела, специалист по белому и черному пиару сгреб адресные листочки и засеменил в спасительную парковую тень.

Муж Кукушкиной также обитал в частном секторе на окраине города. Причем на его противоположной окраине — может быть, случайно, а может быть, по принципиальным соображениям.

«Надо хотя бы узнать, отчего этот муж объелся груш, — вздохнул Веня, думая о той гигантской работе, которую ему предстояло проделать за мизерную, несоразмерную трудозатратам, унижающую человеческое достоинство плату. — Чего они развелись? Может, она гуляла направо и налево, или пила горькую, или воровала половички у соседей? — подумал он с надеждой. — Или коллекционировала трупы в канализационном колодце?»

Чтобы разузнать гадости о женщине, нет лучшего средства, чем ее бывший супруг…

Пресловутый Кукушкин оказался бдительным пожилым гражданином, в каждом визитере подозревавшим покусителя на свои материальные ценности, которых, кстати, у него совсем не имелось, — судя по рваному тюлю в окнах и дырявому ведру, оседлавшему забор.

Он обитал в ветхом домишке, притулившемся к забору в тени пыльных раскидистых яблонь, бесплодных и сухих в своей неблагодарной старости. Несмотря на Венин исследовательский напор, хозяин дома калитку не отворил, в дом не впустил, сведений о своей частной жизни не выдал.

— Я насчет вашей жены… — опрометчиво заявил сыщик и едва успел увернуться от тяжелой палки с чугунным набалдашником.

— Изыди, коварный соблазнитель! — прокричал из-за калитки скандальный старец. — Поди прочь, сластолюбец женского естества! Мерзкий полюбовник, осквернивший священные узы брака, вон!

«Завтра зайду, — малодушно решил Веня, беспорядочно отступая по всем фронтам. — Может, успокоится старичок».

Но и назавтра Кукушкин встретил гостя, размахивая иконой (которая при ближайшем рассмотрении оказалась женским фотографическим портретом). Он опять плевался из-за забора, причем иногда довольно метко, несмотря на подслеповатые глаза, грозил милицией и пятнадцатью сутками, на что сыщик тоскливо, не смущаясь собственным враньем, твердил: «Да я сам из милиции».

В итоге пришлось возвращаться несолоно хлебавши.

— Нету моих сил, — пожаловался Веня деду.

Вениамин Прокофьевич тревожно заерзал в кресле.

— Помнится мне, как один из тамбовской банды тоже не желал в контакт с органами вступать. Так мы его… — Он замялся. — Того… По ребрам… И он сразу прочувствовался, и понял, и вступил!.. А?