Золотые цикады сбрасывают кожу - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Стрикунов cтр.№ 29

– Колбасы отрезать?

– Не стоит, – неуверенно отказался Юрий.

– Что ты как бедный родственник? – Вера положила кусок колбасы на тарелку, – приятного аппетита.

– Спасибо.

– Что-нибудь случилось?

В принципе он мог не спрашивать, а Вера не отвечать. Эта история тянулась не первый год.

– Сейчас не знаю, в каком мужчина виде, понимаешь? Может, вообще трезвый! – Она выключила конфорку. – Сандра согласилась побыть, пока Витюша не появится. А тебя прошу побыть, потому что одна боюсь дома сидеть.

Абрикосов ел картофель и старался ни о чем не думать. Это плохо получалось.

Многовато наслоилось опасных обстоятельств. К Ланской ранним утром звонил некий Валерий, представился следователем, расспросил о той ночи, когда она пряталась в Доме Мод. Об этом Сандра сказала во втором перерыве. Допытывался, что делала у Алены. Ланская предупредила Юрия, что Валерию неизвестно о ее появлении в Доме Мод, следователь знает только о приезде к Алене. Потрещали с подружкой, это ненормально? Или преступление?

Чей человек этот Валерий? Откуда ему известно о встрече подруг? И совсем некстати – запой Виктора. Юрий с трудом подавил вспыхнувшую ненависть. В сущности, речь идет о болезни, разве справедливо ненавидеть пациента?

Интересно, Вера в трудную минуту всегда обращается именно к Ланской. Хотя есть более близкие подруги. Стыдится? Или однокашницам надоело выступать в роли палочки-выручалочки? Кому охота прятать у себя жену алкоголика, да еще рецидивиста.

Почему Ланскую всегда зовут Сандрой? И никогда Александрой?

Во всяком случае, вечерние планы летят к черту, на свидание с Ларисой точно не успеть. Обидится.

Сандру Абрикосов встретил один. Лешка схватил велик и умчался на улицу, а Вера, наверное, уже с полчаса на дежурстве.

– Чай? Кофе? – на правах гостеприимного хозяина осведомился Абрикосов.

– По любому, – сбрасывая серый вельветовый балахон, отозвалась Ланская.

– Тогда кофе?

– Тогда кофе, – согласилась она.

Сандра, усевшись на подоконник, глядела как Абрикосов готовит бутерброды. Нарезал сыр, достал из холодильника масло.

Молчали довольно долго, потом Ланская пропела:

– Не по-го-во-ри-ли…

– Чего это ты?

– Знаешь, мне все эти дни… – Сандра говорила сбивчиво, не заканчивая фразы, словно Юрий должен был понимать все без слов. – Я тебе принесла… Сейчас увидишь сам, – она вышла в прихожую и вернулась с пакетом «Мальборо», – сумка какая-нибудь есть?

Теперь уже Абрикосов ушел в коридор, вернулся со своей спортивной сумкой.

– Открывай.

Он расстегнул молнию, и из пакета посыпалась «картошка», только бумажная: блокнотики, пара общих тетрадей, испещренные мелким, но аккуратным почерком салфетки.

– Поступай с этим, как сочтешь нужным, – Сандра повесила «Мальборо» рядом с мойкой на пластмассовый крючок и опустилась на кожаное сиденье табуретки. – А почему ты решил обо мне написать? Если не секрет.

Абрикосов молчал, не зная, как ответить.

– Хотя, не важно. Можешь не отвечать. Мне просто… это… не могу найти нужного слова… Приятно, нет. Скорей «хорошо».

Ланская согнула ноги в коленях и сидела как кошка, подтянув одну ногу под себя, а на колено другой положила подбородок.

– Все эти дни, когда становилось совсем плохо, я вспоминала наш разговор, твое желание написать об однокласснице А. Ланской. А мне было очень плохо, Абрикосов, – слово «очень» Сандра выговорила как-то певуче, будто взяла ноту древней погребальной песни.

Юрий не видел ее в таком состоянии никогда – казалось еще секунда, и Сандра потеряет сознание: лицо внезапно побледнело, глаза увлажнились, дыхание стало прерывистым. Она закрыла лицо руками и умолкла.

Постепенно Сандра справилась с волнением и вновь заговорила, уже спокойно:

– Я вспоминала наш разговор, и становилось хо-ро-шо.

Выпили кофе, и Юрий уехал.

В автобусе, стоя на задней площадке, Абрикосов как обычно прикидывал варианты.

Первый – Виктор придет и уснет. Второй – Ланская повезет Лешку ночевать к себе. Третий – «кони».

Пять лет назад, впервые столкнувшись с пьяным безумием, Юрий реагировал иначе. Было слушанье дела, был суд.

Но перед слушаньем Абрикосов пришел к прокурору по надзору с просьбой помочь не доводить дело до тюрьмы.

– Вы уверены, что это опять не повторится? – поинтересовался прокурор, молодой, похожий на вчерашнего десятиклассника, паренек.

Юрий тогда уклонился от прямого ответа:

– Они ведь любят друг друга. Хочется верить, сделают выводы из происшедшего.

Абрикосов решил изменить показания после разговора с Верой и эпизода на третьем допросе.

Юрий сидел в кабинете следователя, когда другой следователь неожиданно ввел Виктора. Абрикосов продолжил говорить:

– Вера мотивировала свою просьбу страхом за себя и ребенка. К этому моменту Виктор Крамнов уже неделю не появлялся у них. По телефону я, как мог, старался убедить Веру в невозможности патологически агрессивного поведения Виктора, «совершенно нормальный человек». Бывшая супруга уверяла, что знает Крамнова лучше и можно ожидать всего. Я согласился приехать, предполагая уладить ситуацию.

– Каким образом? – рассмеялся вошедший следователь, немолодой, лысоватый, лет сорока пяти.

– Думал поговорить с ней и Виктором, Вера сообщила о желании Крамнова прийти.

До Абрикосова с опозданием дошел подтекст вопроса следователя, и он добавил:

– Две ночи я спал на диване с сыном «вальтом», а на третий день сказал Вере: «Ты бредишь. Если сегодня Виктор не придет, то завтра меня здесь не будет».

В тот момент Юрий ощутил изменение в психологической атмосфере, царившей в кабинете. Из-за Виктора. Крамнов как-то разом обмяк. Пока не прозвучали слова Абрикосова, что он спал с сыном «вальтом», от Виктора исходил поток злой пульсирующей энергии.

– Подробней, пожалуйста, – потребовал немолодой следователь.

– … телефонный звонок, поднял трубку. Звонил Виктор. Поздоровались. Я спросил, правда ли то, что он угрожал Вере? «Нет. Неправда. Позови ее, пожалуйста».

Вернулся на кухню. Вера сообщила, по всей видимости, скоро приедет Виктор: «Он спросил, почему Юра у меня, я сказала, что приехали родственники, и ему негде ночевать». «Значит, и ко мне приехали родственники» – и повесил трубку.

– Зря ты сочиняешь… – Абрикосов болезненно реагировал на ложь.

Потом, на суде, он врал, старался выгородить Виктора «… наверное, нож лежал на холодильнике, Виктор взял его машинально, как берут со стола авторучку или коробку спичек и, беседуя, вертят в руках».