Кража по высшему разряду - читать онлайн книгу. Автор: Нина Стожкова cтр.№ 50

— Это длинная, запутанная и грустная семейная история, — вздохнула Инна и рассказала в общих чертах про Изольду, ее отца-немца и завещанный тетушке портрет прапрабабушки.

— Благодаря вам я сейчас понял одну важную вещь, которая мне не давала покоя с тех пор, как увидел оригинал «Графини» в Русском музее, — медленно сказал Володя. — Теперь и мой пазл тоже наконец сложился. Я все думал, что за странная надпись на изнанке «настоящего» портрета. И кто такая «Изольдочка», которой некий Карл Шмидт так трогательно подарил эту картину на совершеннолетие? Надо же, как неожиданно легко благодаря вам разрешилась эта загадка!

Владимир вздохнул, ослабил тугой узел галстука и откинулся на спинку сиденья.

— Ну ладно, спасибо портрету, хоть он мне, признаться, изрядно надоел, — за то, что помог нам познакомиться поближе, — улыбнулся Владимир Ильич. — Поневоле поверишь в мистические свойства старинных картин и во все эти страсти, над которыми я прежде смеялся…

Он еще раз посмотрел на Инну. Поправил волосы, положил на стол свои красивые руки и сказал совсем другим тоном:

— Короче, с работой на сегодня покончено, больше не хочу говорить о картинах. — Он объявил это так, словно только что снял милицейскую форму и переоделся в гражданское. — А теперь давайте-ка, Инна, пить чай. С питерскими знаменитыми пирожными. Свежайшими, между прочим. На Невском брал, перед самым отъездом. Из-за этого чуть не опоздал к поезду.

Он утопил ее маленькую руку в своей громадной лапище и робко спросил:

— Может, все же перейдем на «ты»?

Инна неожиданно для себя подвинулась к попутчику совсем близко, вдохнула ноздрями его хвойный, зимний, надежный, почти родной запах и улыбнулась:

— Давай. Хочется верить, что и в Москве ты никуда не исчезнешь, Володя…

— Не исчезну, если ты сегодня не будешь плакать. Ну, как тогда в купе. Знаешь, женские слезы для нас, ментов, самое страшное — что-то вроде отдела внутренних расследований.

Володя внезапно обнял ее и нежно поцеловал в губы. Инна, к своему удивлению, не возмутилась и не отпрянула. Наоборот, обняла его покрепче. Это был обычный поцелуй. Не Казановы и не отъявленного бабника. Поцелуй любящего мужчины, с которым можно всегда оставаться самой собой, не заботясь о впечатлении, которое на него производишь.

Все ее страхи, вся усталость последних дней куда-то исчезли, и на сердце у Инны наконец стало тепло и спокойно.

«Ну дела! Никогда и ни за что не поверила бы, что можно влюбиться в мента, пусть и искусствоведа, — вдруг подумала она, — но вот случилось же… Рядом с этим человеком долга и слова мне почему-то уютнее, чем с прежними возлюбленными, с этими вечно умничающими, нервными и эгоистичными людьми искусства и весело-циничными работниками СМИ. Да, все это, конечно, хорошо, но… А мой кот? Мой Мурзик? — внезапно испугалась Инна. — Я четвероногих друзей не предаю. Вдруг Володя не любит животных? Тогда я никогда не смогу полюбить его».

— Погоди. У меня есть важный вопрос: как ты относишься к кошкам? — спросила она, отстранившись от него. Этот вопрос она задала строго, порывисто и с некоторой опаской.

— Обожаю! Они такие же непредсказуемые, как ты, никогда не знаешь, что у них на уме, — широко улыбнулся Владимир Ильич, словно вспомнил о чем-то очень приятном вроде чая с пирожными. — И еще они такие же грациозные. За кошками и женщинами можно наблюдать бесконечно. У меня много лет жил один огромный и гордый британец…

Уф, Инна вздохнула с облегчением. Главный вопрос был решен. Этот мужчина прошел все испытания, как Геркулес, и теперь заслужил право на какую-нибудь небольшую слабость.

— Тогда разрешаю тебе сегодня храпеть, — рассмеялась Инна.

— Вот этого, боюсь, ты вряд ли дождешься, — прошептал он и обнял ее крепко-крепко. Его сильные руки, запах терпкого одеколона, нежные прикосновения гладко выбритых щек и губ к ее лицу полностью парализовали ее волю, но теперь это не пугало Инну. Напротив, сладкая необходимость подчиниться воле своего мужчины радовала ее с каждой минутой все больше.

Колеса теперь выстукивали усыпляющий ритм, и поезд принялся монотонно раскачиваться, напевая свою привычную колыбельную. Но Инна знала: нынешней ночью она не уснет.