Пять вечеров с Марлен Дитрих - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Скороходов cтр.№ 49

Марлен возмущают эти бесконечные потоки благодарности, что льются со сцены от счастливчиков, получивших золотую статуэтку. От благодарностей каждому – от буфетчицы столовой и уборщицы туалета до режиссера, без которых якобы эту награду никогда бы не удалось получить.

«У нас нет актера, который сказал бы: “Я один создал все это, и мне некого благодарить. Я заработал эту награду”. А затем, никого не благодаря, не целуя, не проливая слез, на глазах у всех отказался бы от “Оскара”! Вот была бы потеха!» – заключает Марлен.

Не дают покоя два тома сочинений Марии Ривы. Или, что кажется ближе к правде, – два тома, сочиненные дочерью Марлен. Наш великий и могучий дает точное толкование слову «сочинять», одно из главных значений которого – выдумать, солгать. И тут уж сочинения Ривы никак не ближе к правде – они в родстве с понятиями совсем другого ряда – надумывать, измышлять, фантазировать, вымышлять, высасывать из пальца. Но если все так ясно, что же огород городить?!

К сожалению, два тома Марии Ривы посвящены не своей жизни, а матери – Марлен Дитрих, которая не оставила ни слова о писаниях дочери, но, прочитав их, в буквальном смысле схватилась за сердце, получив инфаркт. Он и привел ее к кончине. И не случайно же о Марии пишут как о чудовище, загнавшем мать в могилу. И те, кто наблюдал церемонию похорон Марлен Дитрих, транслируемую берлинским телевидением, видели, как Мария спокойно первой бросила ком земли на материнский гроб, не пролив ни слезинки.

Марлен Дитрих с дочерью Марией на стадионе для поло. 1934 г.

Не будем пересказывать клевету, передержки, фантазии, порожденные в воспаленном мозгу дочери, – это никому не принесет пользы. Попытаемся изложить некоторые факты. И в основном те, что касаются матери и дочери.

Ранние детские годы Мария провела с матерью, которая выкормила ее грудью. Всяческие другие способы кормления, в частности питательные смеси, в изобилии рекомендуемые врачами и изобретателями, решительно отвергались. Ребенок заговорил, и с первого его слова мать следила, чтобы у дочери выработался хороший немецкий и такой же французский, что стал для нее вторым языком, не менее родным, чем первый. По-французски Марлен говорила с дочерью постоянно, оставив немецкий отцу, бабушкам, няне.

Едва Мария подросла, мать стала брать ее на съемки, ничего интереснее которых для девочки не было. Марлен не раз пыталась втянуть ее в кадр, но робость перед величием павильонной техники не дала никаких результатов.

С приходом нацистов Марлен перевозит семью в Париж, где дочь себя чувствовала как рыба в воде, а когда над Францией нависла угроза оккупации, поспешила устроить дочь, мужа и его любовницу на последний пароход, отходящий в Америку.

В годы учения Марии в одном из лучших американских колледжей Марлен предпринимает еще одну попытку протолкнуть дочь в кино. В фильме, в котором играла главную роль, выторговала для Марии не эпизод, а роль ребенка, хорошо связанного с сюжетом и действующего во многих сценах. Но откормленная девочка не вызвала симпатии режиссера. Вдобавок к этому, несмотря на то что съемочная площадка, казалось бы, должна была стать для нее родным домом, девочка по-прежнему замыкалась в себе, стеснялась, из нее нельзя было вытянуть ни слова. В картине с нею осталась лишь одна короткая сценка.

Марлен, как могла, утешала дочь, уверяя ее, что со временем все придет к ней и она узнает успех. И достигшая совершеннолетия Мария, запомнив щедрые посулы матери, поступает в актерскую школу, что по иронии судьбы носила имя Макса Рейнхардта, человека, у которого в Германии училась и мать.

Годы учения, театральные подмостки, первые роли, замужество – каждый шаг в жизни Марии связан с матерью. И вместе с тем все возрастающая озлобленность дочери к Марлен Дитрих. К ее популярности, к успеху ее фильмов, рядом с которыми все, что делала дочь, ей самой казалось незначительным, мало кому интересным. И когда мать приходила на спектакль и хвалила игру дочери, та рассматривала ее слова как подачку с барского стола, насквозь фальшивую. Мысль, что мать не любит ее, пытается откупиться деньгами, становилась все глубже и непреодолимее. Именно якобы нелюбовь матери сделала она причиной придуманного ею конфликта.

Вскоре к этому прибавилось еще одно – Марлен якобы грубо вмешивается в личную жизнь дочери. И не просто вмешивается, а злоумышленно портит ее. На каждом шагу.

Первая помолвка. Декабрь 1942 года. Решив воспользоваться тем, что ей стукнуло восемнадцать – возраст, когда в Америке человек считается независимым, Мария, не сказав матери ни слова, объявила о своем избраннике – британском актере Ричарде Гайдне. Марлен посчитала это решение скоропалительным и необдуманным: Гайдну исполнилось тридцать семь – вдвое больше, чем дочери, и на четыре меньше, чем самой Марлен. Поговорив с Марией, она предприняла активные действия – объявила прессе, что эта помолвка – фантазия дочери и ни о каком браке никто и не помышляет.

И Мария объявила матери тайную войну. Ни один человек не узнал, пока она не оказалась под венцом, что ее новый претендент в мужья – молодой клерк из магазина мужской одежды, подающий неплохие надежды на любительской сцене. Сыграли свадьбу. Ни за свадебным столом, ни на венчании Марлен не присутствовала.

– Я желаю им всяческого счастья, – сказала она журналистам.

Молодые сняли квартирку. Марлен привезла туда свой подарок – мебель, которой обставили новое семейное гнездышко. А потом, найдя время, когда дома никого не было, появилась там, мыла, убирала, скребла пол, доводя гнездышко до блеска. Нового избранника дочери она так и не видела. А он, отправившись с шекспировской труппой на гастроли, когда вернулся, подал на развод. Можно ли в этом обвинять мать?!

Но наконец двадцатидвухлетняя Мария вступила в брак, который оказался удачным. Мария и Билл Рива не могли оторваться друг от друга. И вскоре Марлен сообщила журналистам, что станет бабушкой. «Марлен Дитрих» и «бабушка» были настолько несовместимыми понятиями, что никто не поверил новости. А она любила внуков, что появлялись один за другим и стали квартетом. Любила и пользовалась взаимностью.

Жизнь молодого семейства она обеспечивала до конца своих дней.

Это, пожалуй, все, что можно поставить ей в вину.

Последний вечер гастролей Марлен Дитрих в Москве назначили в Доме литераторов. Начался он со скандала.

Писатели категорически заявили:

– Нам клоуны и жонглеры не нужны. Никаких закусок! Сразу – основное блюдо. Ну и что же, что кинозвезды были в восторге: у них другие вкусы и другая публика. Литераторы придут слушать великую певицу и песни на стихи великих поэтов. Служенье муз не терпит суеты. При чем же здесь жонглеры, у которых вечно сыплются шарики в партер?