От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Николай Захаров cтр.№ 41

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ | Автор книги - Николай Захаров

Cтраница 41
читать онлайн книги бесплатно

20 сентября, в первой половине дня, Н. С. Хрущев вышел к подъезду. Корреспонденты, горя любопытством, спросили его: «Куда направляется мистер Хрущев?» Н. С. Хрущев ответил, что едет в Гарлем на встречу с Кастро.

Кастро жил в Гарлеме – негритянском районе Нью-Йорка, в гостинице «Тереза. До этого Кастро жил в центре города в гостинице, хозяин которой предъявил кубинцам громадный счет, требуя оплатить его вперед и мотивируя это тем, что кубинцы якобы несостоятельные плательщики. Сделано это было в оскорбительной форме. Кастро, узнав об этой провокации, собрал делегацию, которая с вещевыми мешками на спине и чемоданами прибыла в здание ООН. Сам Кастро зашел в кабинет к Хаммаршельду и заявил, что не уйдет отсюда, пока Хаммаршельд не предоставит делегации помещения. В противном случае, сказал Кастро, мы люди военные, не изнеженные, раскинем палатки на территории ООН, в сквере, и будем там жить до конца сессии.

Кубинской миссии все-таки удалось договориться с хозяином гостиницы «Тереза». Кастро занимал маленький номер, состоящий из одной комнаты. Когда Никита Сергеевич и Кастро после теплой встречи сели, то остальным пришлось стоять.

На Кастро также было наложено ограничение в передвижении якобы по мотивам обеспечения его безопасности. В ответ на это премьер-министр Кубы вызвал в Гаване к себе американского посла и заявил ему, что «отныне господин посол имеет право ездить только по одной улице от места жительства до своей резиденции», при этом добавил, что это вызвано «заботой» кубинского правительства о безопасности его превосходительства американского посла». Хрущев и Кастро очень тепло беседовали около часа и договорились о новой встрече, но уже в советской резиденции.

Вероятно, нью-йоркская полиция обиделась, что ее заранее не предупредили о поездке в Гарлем, и решила нас за это «проучить». Когда мы подъехали к гостинице «Тереза», вокруг стояла толпа до 5 тысяч человек и сторонников Кастро, и антикастровцев. Шум, крик были невообразимые. Кто кричит: «Виват, Кастро!», кто – «Смерть Кастро!». Копов, детективов там было вполне достаточно, однако вместо того, чтобы навести порядок и образовать коридор для прохода, вся эта полицейская братия сбилась в кучу перед подъездом и перекрыла проход. Более того, когда Никита Сергеевич при помощи нас, сотрудников советской охраны, с трудом прошел в лифт, то, кроме полиции и одного нашего сотрудника, войти туда не мог уже никто. Даже министр иностранных дел Кубы, встречавший Хрущева, остановился в недоумении. Тогда Никита Сергеевич, обращаясь ко мне, сказал: «Николай Степанович, я не к полиции приехал, я к Кастро приехал, выведите их и пустите министра». Пришлось буквально за рукава вытаскивать полицейских, чтобы впустить в лифт министра Кубы. Кроме того, нам с трудом, с применением физической силы, удалось высвободить и пропустить к Кастро зажатых полицией помощника Хрущева В. С. Лебедева, главных редакторов «Правды» и «Известий» П. А. Сатюкова и А. И. Аджубея. После этого я в резкой форме сделал замечание столпившимся в вестибюле командирам из полиции, что они или сознательно учиняют беспорядок, или не умеют работать.

Обращаясь к заместителю начальника полиции Хемфри, я попросил его распоряжения об организации прохода при отъезде советской делегации. Эта просьба была молча проигнорирована – сказывалась обида на те недипломатичные приемы, которые только что применялись к американским полицейским. Служители порядка сознательно умывали руки и тем самым еще более накаляли ситуацию.

Когда Никита Сергеевич спустился вниз, я ему доложил, что обстановка сложная, поэтому придется прорываться через толпу. Сотрудники охраны обступили Хрущева, я попросил Литовченко прикрыть сзади, и мы начали при помощи рук и локтей двигаться к машинам. Время шло на секунды. Возбужденная толпа грозила раздавить нас. Когда дверь автомобиля, в который сел Никита Сергеевич, была закрыта, я понял, что времени, для того, чтобы занять свое место, у меня не осталось. Вскочив на задний бампер автомобиля, я крикнул водителю: «Александр Иванович, гони, полный вперед!» Машина резко стартовала. Но удержаться на такой скорости было практически невозможно. Я из последних сил цеплялся за автомобиль, когда Хрущев оглянулся и, увидев меня на бампере, скомандовал: «Остановите машину, Захаров убьется!» Быстро вскочив в салон, мы продолжили движение в советскую резиденцию. Такова была поездка в Гарлем.

Вот что, например, на следующие сутки писала американская газета «Дейли Ньюс» 21 сентября: «Сдержанное напряжение в отношениях между нью-йоркскими молодцами и государственной охраной Хрущева прорвалось вчера в виде яростного рукоприкладства главного телохранителя Хрущева – не менее как генерала – в вестибюле отеля в Гарлеме, когда Хрущев нанес неожиданный визит кубинскому премьеру Фиделю Кастро. Здоровенный глава охраны Хрущева 6-ти футов и 3-х дюймов высоты и 220 фунтов весом… как цепами начал молотить кулаками, которые в основном опускались на полицейских». Другая желтая газетенка карикатурно изобразила меня, крупно преподнеся свирепый вид и кинжал в зубах.

Но у этой поездки неожиданно появилась и иная сторона. Так, несмотря на то, что в здание ООН пропускной режим был очень строгим, на следующий день, после поездки в Гарлем и публикаций в печати, полицейские на входе пропускали меня уже без предъявления пропуска, приветствуя под козырек.

12 октября состоялось самое бурное заседание Генеральной Ассамблеи ООН, когда обсуждался вопрос, внесенный советской делегацией, о ликвидации колониальной системы.

Первым выступил Н. С. Хрущев с разоблачением колониального режима. Он предложил, что ввиду важности этого вопроса обсудить его следует на пленарном заседании сессии, так как некоторые делегации, противники деколонизации, предлагали передать этот вопрос в комитет Ассамблеи, чем существенно понизить его значимость.

После выступления нескольких ораторов выступил филиппинец и в своей речи начал поливать Советский Союз грязью, говоря, что советское государство представляет из себя не иначе, как «концлагерь».

Слушая синхронный перевод, Хрущев взорвался, так как не мог выдержать этот пасквиль. После смерти Сталина, расстрела Берии, наступила, по емкому выражению Ильи Эренбурга «оттепель», и тысячи невиновных, живых и мертвых, были реабилитированы и выпущены из лагерей и тюрем. Заслуга Хрущева в этом была неоспорима.

Сидя сзади, я видел, как Хрущев, посоветовавшись с Громыко, решил попросить у председательствующего Болдуэна дать ему слово в порядке ведения, что было предусмотрено процедурой.

Никита Сергеевич поднял руку, но Болдуэн то ли впрямь не видел, то ли сделал вид, что не видит поднятой руки. Хрущев встал и снова поднял руку. Казалось, что председательствующий просто игнорирует его.

Филиппинец продолжал клеветать с трибуны. Тогда Хрущев снял с ноги легкий полуботинок и начал размеренно, словно маятник метронома, стучать по столу. Это и был тот миг, вошедший в мировую историю, как знаменитый хрущевский «башмак». Ничего подобного зал заседаний ООН еще не видел. Сенсация родилась прямо на глазах.

Только после этого Болдуэн предоставил слово главе советской делегации. Никита Сергеевич, подойдя к трибуне, перед носом филиппинца сделал взмах рукой – отойди.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению