Грешная и желанная - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Энн Лонг cтр.№ 35

– Мисс Дэнфорт, – терпеливо проговорил Йен. – Совершенно очевидно, что вы пытаетесь заставить меня наговорить вам предосудительных вещей, чтобы вы утащили их к себе в комнату и там смаковали, перебирали ночами, как найденное сокровище. Вы жаждете моего внимания. Но вам не нужны последствия этого внимания. Вы даже не понимаете, что это за последствия. Что до меня, это просто… ну да, это просто довольно скучно, – добавил он в попытке изобразить доброжелательнось, при этом несносно снисходительно пожав плечами. – А при определенных обстоятельствах это даже может причинить боль. Но если кто-то, кто мне небезразличен, пострадает от игры, которую вы ведете… Я просто не могу позволить вам это сделать.

Скучно!

Кто-то, кто ему небезразличен!

О, какое приводящее в ярость унижение! Ее глаза запылали.

По непонятной причине все это ее смертельно ранило.

– Вы меня вообще не знаете, – сказала Тэнзи хрипло, чувствуя, как горит лицо. Наверняка оно сейчас убийственно, неприлично багровое.

– Немного знаю, – легко отозвался он утомленно. – И этого немногого вполне достаточно.

Он прислонился к стене террасы, чиркнул спичкой о коробок и закурил сигару, даже не спросив у нее разрешения. Выдохнул дым и устремил взор на пейзаж, который наверняка знал не хуже своего отражения в зеркале.

Своего собственного проклятого, красивого, незабываемого лица.

– Полагаю, вы правы, – сказала Тэнзи. – Но вы и должны знать, разве неправда, капитан Эверси? Потому что из всех людей именно вы знаете, что весь смысл в том, чтобы добиваться кого-то или чего-то. И только это вы и делаете. Все остальное – пустая трата времени. Упаси боже, чтобы женщина первая проявила к вам хоть каплю интереса. Бьюсь об заклад, вы сбежите от нее, как перепуганный маленький мышонок.

Похоже, она не в состоянии контролировать, что вылетает из ее рта, когда Йен находится рядом. Вне всякого сомнения, говорить это было неразумно.

Он резко повернул голову, от удивления широко раскрыв глаза, а затем побагровел, охваченный настоящим гневом. Тэнзи быстро отступила назад, словно боясь, что он кинется на нее.

Но тут в его глазах вспыхнул явный интерес. Он долго, пристально рассматривал ее, и сердце Тэнзи сильно, до боли запрыгало в груди, как дворняжка, ждущая, чтобы ее погладили или пнули, как будет угодно хозяину. И она злилась на собственную неопытность, на то, что не может приказать сердцу вести себя по-другому.

По крайней мере, он впервые ее разглядел.

О, как ей хотелось знать, что он видит.

– Знаете кое-что о том, как быть маленьким перепуганным мышонком, Тэнзи? – мягко спросил он.

О!

Теперь она чувствовала себя бабочкой, пришпиленной к доске.

Как, как, как ей хочется чем-нибудь в него швырнуть!

Тэнзи открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Ее голос замерз. Застыл. Окоченел.

Она просто повернулась и…

Нет, не то чтобы по-настоящему побежала.

Но пошла гораздо быстрее, чем следовало.

Ее шаги отдавались в коридоре эхом, отчего казалось, что она сама себя преследует, а он сухо крикнул вслед:

– Всегда пожалуйста!

Чувствуя, что все еще кипит от злости, Йен стремительно шел в противоположную от праздника сторону.

Как оказалось, направлялся он к кухне, но понял это, только когда дошел до нее. К этому времени к его гневу стало примешиваться некое чувство. Этот очень трудный для понимания гнев свежо и ярко вспыхивал всякий раз, как он представлял себе руку Саттона, сжимающую запястье Тэнзи Дэнфорт, и ее попытки вырваться. Внутри все скрутилось в тугой узел. С каким удовольствием он бы размазал Саттона по стенке! Тот мог сделать ей больно. Или (очень неумело) поцеловать против воли, а ни одна женщина не должна переживать такое!

Да как смеет эта девица подвергать себя подобному риску?! Какой дурой нужно для этого быть?!

Йен резко остановился и начал глубоко, медленно дышать. Его честности хватало, чтобы понимать – такой гнев явно выходит за рамки сложившихся обстоятельств.

Поэтому вы это делаете?

Ага. Вот в чем дело. Что, во имя господа, эта девушка о нем слышала? Или это просто догадка, нацеленная так же искусно, как она целилась из того мушкета?

Каким-то извращенным образом эта мысль его развеселила.

Эта мысль потащила за собой что-то, разбавлявшее его негодование. Что-то, похожее на… да не может быть… на восхищение?

Очень, очень вынужденное восхищение.

Она быстро соображает, надо отдать ей должное.

Он остановился в кухне. Хвала небесам, здесь пока было спокойно и свет неяркий. К восторгу Йена, на блюде, словно ожидая его, лежала соблазнительная, большая, пышная, золотистая лепешка. Как раз то, что нужно в таком настроении. Это наверняка судьба.

Он протянул руку.

Тут что-то мелькнуло, и его несильно шлепнули по руке.

Он вскрикнул.

Обернулся и увидел миссис де Витт.

– Ой! Зачем же драться? Вы жестоко ранили мои чувства, миссис де Витт.

Она негромко засмеялась.

– Можно подумать, это хоть кому-нибудь удавалось. Эй, не трогайте ее, мастер Йен. Это для мисс Дэнфорт.

Что, теперь даже лепешки очарованы мисс Дэнфорт?

– Вот эта конкретная лепешка предназначена мисс Дэнфорт? Умоляю, объясните. Почему?

– Да, она любит такие больше всего, а людям, понимаете ли, нравится немножко баловать эту девочку.

– Людям нравится, да, – сказал он, но миссис де Витт не заметила иронии в его тоне. – Но у вас наверняка есть еще одна такая же для меня.

– Только после обеда, когда я их испеку.

– Даю за эту шиллинг, – по-детски глупо предложил Йен.

Она фыркнула.

– Поешьте сыра.

– Я хочу лепешку. Я хочу эту лепешку!

– Слушайте, мастер Йен, может, вы собираетесь выйти замуж за герцога или кого-нибудь в этом роде? Может, вы один-одинешенек в целом мире? Может, вы сегодня выиграли приз?

– Вероятно, ответ будет нет, нет и нет, – признавая поражение, согласился он.

– Ну и все, – отрезала почтительная дама, как будто это все решало.

Только представьте! Побежден кухаркой! Конечно, Йен был не настолько ребенком, чтобы выхватить лепешку у нее из-под носа, хотя и очень хотелось.

– Давайте я найду для вас славный кусочек сыра, мастер Йен, – пошла на мировую она.

– Ну хорошо. – Он решил принять поражение достойно. Сел за стол и раздраженно отодвинул вазу с цветами.