Рядом с алкоголиком. Исповедь жены - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Яноух cтр.№ 9

Когда мы уходим, я чувствую себя так, словно у меня выросли крылья.

Жаль только, что Рихард к обеду не взял кока-колу.

Эдвард часто гладил мой живот и рассказывал, чему научит братика. То, что это будет братик, не вызывало у него никаких сомнений.

– Мы будем играть в футбол. И я разрешу ему поиграть с машинками, – поначалу обещал он.

Потом позиция его изменилась: он пришел к выводу, что братик будет помехой.

– Я хочу, чтоб этот ребенок исчез, – хмурился он. – Сделай так, чтоб живот больше не рос. Мне сопливый и плачущий брат не нужен.

Я погладила его по голове. Мой пятилетний малыш! Было и чудесно и одновременно страшновато сознавать, что вскоре к нам присоединится еще один человечек и будет жить с нами. У маминого принца-любимчика появится конкурент.

О том, что к нам уже кто-то присоединился, я понятия не имела. Имя его начиналось на букву А и кончалось на – изм.

Две недели по истечении подсчитанного срока родов. Давно пора… Последние дни с нами жила Шарлотта, помогала с Эдвардом. Пекла хлеб и делала блинчики. Ее грусть и мое чувство вины улетучивались по мере приближения родов.

В роддом мы приехали рано утром, но схватки начались только после обеда, несмотря на стимулирующий укол. Ожидание продлилось дольше, чем мы предполагали. Рихард все время был со мной и массировал мне спину. Говорил, какая я красивая и славная. Что уже скоро наш младенец будет дома. Боли нарастали. Схватки стали нестерпимыми. Я металась на родильном кресле из стороны в сторону и сильно вспотела. Схватки отнимали все силы. Уже некогда было думать. Это надо было выдержать. Кровь. Началось кровотечение. Акушерка осмотрела меня и сообщила, что матка открылась на десять сантиметров. Все идет как по маслу, пробормотал кто-то, стоящий сзади меня. Казалось, что-то разрывает меня на части – на свет просилась головка. Рихард начал громко смеяться. Я вдохнула «веселящего газа» и неожиданно тоже почувствовала желание похихикать.

– Чего это ты смеешься? – донесся до меня мой собственный голос.

– Потому что ты рожаешь нашего ребенка, – ответил Рихард. – Это такое чудо! Не могу поверить…

Без пяти минут два мне положили его на грудь. Это был мальчик, как и предвидел Эдвард.

– Йоахим, – было первое слово, сказанное Рихардом после родов. – Его зовут Йоахим, ты слышишь?

– Да, – ответила я и поцеловала маленький сморщенный лобик.

Процесс может идти медленно. А может и быстро. Регресс. Растущая зависимость. Наша новая семья была счастлива. Йоахим был прекрасным, изумительным ребенком. После родов у меня было все. Эдвард стал называть Рихарда папой. Своего биологического отца он видел редко, и, по-моему, ему хотелось чаще пользоваться этим словом. Он нуждался в ком-то, кого можно так называть. Папа! Рихарду вначале от такого страстного проявления любви было не по себе, но он очень быстро сжился с новой ролью.

Я кормила малыша и писала, если что подворачивалось. Надо было зарабатывать деньги. Рихард с удовольствием покупал дорогие вещи. Пришлось уделять внимание семейным обязанностям. Мы ездили в супермаркет за большими пакетами пеленок и консервированными помидорами. Занимались уборкой. Стирали белье для малыша и запачканные куртки из детсада. Часто вместе смотрели телевизор.

Рихард охотно ухаживал за Йоахимом. Он был от него без ума, обожал своего пухленького краснощекого первенца. Вел себя как гордый папаша. Ходил с коляской на продолжительные прогулки. В то же время хотел работать. На горизонте маячили новые клубы, новые тусовки, новые проекты. Жизнь не стояла на месте.

С малышом мне помогали мамы – моя и Рихарда. И еще Шарлотта. Она познакомилась с Петером, мужчиной тридцати пяти лет. Иногда приводила его к нам. Он мне нравился. Но я не решалась высказать свои надежды вслух. Несколько подобных ситуаций уже было – Шарлотта строила планы на будущее, а потом все шло в тартарары.

Восхищение младенцем постепенно сменилось будничной жизнью, вернулась знакомая рутина. Рихард снова работал по ночам. Проклятые пятничные вечера. Я уже успела забыть, как ненавидела субботние утра, когда он лежал трупом в постели и спальня была пропитана алкогольными испарениями. Ведь он уже перестал пить, зачем же начинать снова? Я поднималась и одна занималась детьми. Эдвард хотел к друзьям, в парк. Йоахим спал в коляске, но за ним надо было присматривать. Ради Эдварда мне приходилось делать веселый вид. Но меня выводило из себя то, что я должна делать все одна, а Рихард спокойно отсыпается после пьянки. Суббота и воскресенье до середины дня казались мне бесконечными. Часто шел проливной дождь, а ледяной ветер насквозь пронизывал одежду. Собачья погода настроение не улучшала, я воспринимала ее как изощренную муку. С завистью разглядывала других пап, которые вышли на улицу с детьми. Чем же занимаются их жены? Смакуют с подружками кофе? Зашли сделать педикюр? Отправились в «Н&М» за покупками? А мой муж в это время с похмелья спит и спит. Мне хотелось рвать и метать.

Случались, конечно, дни и получше.

Например, когда погода смягчалась и было не так холодно. Я кормила Йоахима грудью на лавочке в парке. Рихард позвонил мне на сотовый, сказал, что примет душ и сразу придет к нам. Явился через час, с еще мокрыми волосами. Поцеловал меня, и я почувствовала запах похмелья. Вскоре он пожаловался, что в парке больше не выдержит. Ему надоели все эти приличные родители и все эти дети, что поднимают пыль. Так жить он не хочет. Это его утомляет.

– Ну, а как же я? – позволила я себе спросить. – Как я?

Он не ответил. Наверно, считал, что меня забавляет стоять в одиночестве на детской площадке и монотонно качать Эдварда на качелях.

Раздражение все чаще овладевало мной. Ты сердишься, спрашивал он, и этот вопрос еще больше заводил меня. Я семимильными шагами шла к тому, чтобы превратиться в несносную фурию. Я знала об этом, но не могла совладать со своими эмоциями. Хоть бы пришел кто-нибудь и приготовил нам вкусный обед! Вместо этого мы шли в «Макдоналдс». Весь день я с тяжелым чувством ожидала вечера, когда мой Рихард опять становился другим человеком. Человеком, с которым я жить не хотела.

Я позвонила Шарлотте и расплакалась.

– Ты просто устала, – сказала она. – Неужели все так плохо?

– Не знаю. Тяжело мне с ним. Не могу точно описать свое состояние. Как будто жизнь остановилась.

– Но ты производишь впечатление упавшего духом человека. Ты хоть высыпаешься? Йоахим ночью не будит?

– Да нет, спит. Но я все равно такая уставшая… Потому что чувствую себя одинокой.

– Разве Рихард не помогает тебе с детьми? – спросила Шарлотта.

– В определенном смысле нет, – ответила я, вытирая слезы. – Это трудно объяснить. С одной стороны, он здесь, но с другой – его, собственно, и нет.

– Понимаю, – сказала Шарлотта, но мне было ясно, что она ничего не понимает. Да и как она могла понять? Даже я точно не знала, что происходит.