Битва за Фолкленды - читать онлайн книгу. Автор: Макс Хастингс, Саймон Дженкинс cтр.№ 5

Спустя еще год, в целях закрепления положения в месте высадки Байрона, туда же отправили кэптена ^[13] Джона Макбрайда. Он получил указание построить форт и выгнать прочь любых поселенцев, каковые окажутся на островах, и вообще каждого, кто осмелится оспаривать права Британии на данную территорию. Однако по прибытии к месту назначения британцы столкнулись нос к носу с французскими колонистами из Порт-Луи, насчитывавшими около 250 чел. Французы указали на факт первенства в создании ими колонии и попросили Макбрайда убраться оттуда.

Тогда-то Фолклендские острова и споткнулись о ступеньку глобальной мировой политики. Испанцы пришли в возмущение от столь откровенного нарушения условий Утрехтского мирного договора британцами и французами, отправившими экспедиции на территорию, им не принадлежавшую. Однако Франция в то время выступала союзником Испании ^[14], и стороны достигли соглашения, по которому французы уступали колонию Порт-Луи испанцам в обмен на достойную компенсацию де Бугенвилю. Передача осуществилась в ходе особой церемонии на Восточном Фолкленде в 1767 г., губернатором стал дон Фелипе Руис Пуэнте, подчинявшийся капитан-генералу Буэнос-Айреса. Новая колония подверглась переименованию в Пуэрто-Соледад. Едва ли французы переживали из-за необходимости покинуть столь отдаленный пункт, и, безусловно, испанцы не приходили в восторг от получения его в законную собственность. «Я пребываю в жалкой пустыне, терпя все лишения во имя любви к Господу Богу», — писал первый священник общины, отец Себастьян Вильянуэва. Британский флотский лейтенант ^[15], служивший в те времена в Порт-Эгмонте, дополнил картину: «Самое отвратительное место, в котором мне в жизни доводилось бывать».

Испании понадобилось два года для начала действий против британцев на Западном Фолкленде. В 1769 г. капитан-генерал Буэнос-Айреса, энергичный вельможа по имени Франсиско Букарельи, получил из Мадрида указания выбросить британцев с островов — если потребуется, силой. Букарельи взялся за дело с воодушевлением, отправив с материкового побережья пять кораблей с 1400 чел. на них. Британский командир в Порт-Эгмонте, кэптен Джордж Фармер, со своей кучкой морских пехотинцев вынужден был оставить селение «против воли». Он возвратился в Англию в сентябре 1770 г. Вот как в 1927 г. писал историк Фолклендских островов Джулиус Гёбель ^[16], рассказывая о приеме, которого удостоился Фармер у переживавшего не самые лучшие времена правительства лорда Норта, при этом, словно бы предвосхищая события, происходившие примерно два столетия спустя: «Министры, уже совершенно очевидно настроившиеся на разрешение бедствия мирным путем и, вероятно, готовые пойти даже и на уступки Испании, подписав предложенное ей соглашение… сразу же очутились в обстановке, в которой унять народное недовольство могли лишь самые крайние меры».

Результатом стал первый для Британии Фолклендский кризис. Противником тогда выступала Испания, и над самим спором довлела атмосфера неуверенности. Безусловно, действовал также и фактор непрочного положения правительств обеих стран-соперниц. Последовал год интенсивных дипломатических усилий, прожитый под угрозой войны с обеих сторон. В конечном счете удалось выработать соглашение: в соответствии с ним, Британии позволялось вернуться в Порт-Эгмонт, «дабы восстановить честь короля», тем не менее Испания сохраняла претензии на суверенитет. Как бы там ни было, испанцы настаивали, что разрешение на возвращение британцы получили лишь в связи с условием обещания лорда Норта относительно их ухода с островов в будущем. Однако обстоятельство приходилось держать в тайне во избежание шумихи, которую подняла бы оппозиция во главе с лордом Чатемом.

В то же самое время правительство, пытаясь снизить накал политических страстей и принизить значение Западного Фолкленда в глазах британской общественности, заказало доктору Сэмюэлу Джонсону памфлет. Джонсон писал, будто речь идет о месте, «выброшенном на свалку за ненадобностью человеку, холодном и штормовом зимой, бесплодном летом, об острове, которому не оказали чести заселить его даже южные дикари, где гарнизону придется жить в условиях хуже сибирской ссылки, а вот тратиться на его содержание надо будет круглый год».

Британская экспедиция все-таки вернулась в Порт-Эгмонт, но очистила его от своего присутствия через три года. Англичане оставили после себя табличку с надписью: «Да будет известно во всех странах, что Фолклендские острова с сим фортом, складами, причалами… есть исключительная собственность Его Святого Величества Георга III, короля Великобритании». (Во многих британских источниках под словом «Ysland» понимался не один остров, а острова во множественном числе, следовательно, Британия распространяла свои претензии и за пределы собственно Западного Фолкленда.) Британцы не просили испанцев уйти из Пуэрто-Соледад и не намекали им на уход оттуда. На самом-то деле впоследствии британцы фактически признавали права испанцев на острова. В 1790 г. оба государства подписали Конвенцию о заливе Нутка ^[17], по условиям которой Британия официально отказалась от колониальных притязаний в Южной Америке «и на близлежащих островах». Фолклендские острова оставались колонией Испании в течение сорока лет — до крушения испанской империи в Новом Свете на заре девятнадцатого века.

Первые шаги на пути к независимости южноамериканских колоний от Испании были сделаны в Буэнос-Айресе в 1810 г., в результате чего в следующем году колониальные власти решили вывести испанских поселенцев из Пуэрто-Соледад и из расположенной на материке по соседству Патагонии. Фолклендские острова оказались фактически брошенными и служили прибежищем для путешественников и китобоев из нескольких стран, при этом единственными властителями на них являлись капитаны заходивших туда кораблей. Однако в 1820 г. новое государство Объединенные провинции Рио-де-ла-Платы, являвшееся предшественником сегодняшней Аргентины, отправило в поход фрегат, чтобы, на основании преемственности колониального прошлого Испании, заявить на острова законное право собственника.

Командир фрегата поставил в известность капитанов пятидесяти или около того судов, находившихся в Пуэрто-Соледад, что заниматься охотой и рыболовством на островах полагается с разрешения правительства. Неоднократно предпринимавшиеся на протяжении 1820-х годов попытки «навести порядок» почти ничего не меняли в жизни склонного к анархии, живущего преимущественно морем сообщества. Тем не менее, в 1823 г. из Буэнос-Айреса прислали первого губернатора, Гильермо Масона, а к 1829 г. положение улучшилось и позволило следующему губернатору, Луису Вернету, развить на островах существенную торговлю и сельское хозяйство ^[18]. Он также ввел ограничения на добычу котиков, стараясь сохранить от хищнического истребления находившуюся на грани уничтожения популяцию. Британский консул в Буэнос-Айресе, Вудбайн Пэриш, почувствовал себя обязанным поддержать давние притязания Британии на острова (несмотря на соглашение о заливе Нутка) и выразил протест по случаю назначения Вернета, хотя никаких дальнейших акций не воспоследовало.