Плохая хорошая девочка - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Арбенина cтр.№ 72

* * *

Милиционер опять целый день ничего не ел, и опять ему вроде бы стало полегче.

Новое объяснение, которое теперь вдруг пришло Ростовскому в голову — насчет девушки, — было несколько странным… Но оно все равно пришло Юре в голову!

«Это не Эмма, — думал он, лежа у костра, укрытый двумя одеялами. — Что, если это сама Элла?!»

В конце концов, они так и не обнаружили ее трупа, в отличие от захороненного тела Нинель Звездинской.

Конечно, дневник Эллы Фишкис обрывается буквально на полуслове. Но тем не менее его автор вовсе нигде не утверждает, что ей грозит какая-то опасность.

Поэтому… Откуда, собственно, известно, что Элла погибла?

А если нет?

Что, если появляется именно она?

Тогда почему она прежде не давала о себе знать? Да и сейчас, прямо скажем, девушка не проявляет особой общительности. Может, она боится?

Петухов ее напугал, и, возможно, она теперь думает, что новая компания, появившаяся в Прекрасной долине, — это люди Петухова.

Но она же видит, если следит украдкой за ними откуда-то из укрытия, что здесь профессор Горчицкий, ее родственник! Значит, получается, что она боится и его?

Да нет… Вот этого не может быть.

Но, возможно, с Эллой происходит что-то другое?

Что? Не важно — что… Всего сразу не объяснишь. Что-то, из-за чего она упорно сторонится появившихся в Прекрасной долине людей и избегает их общества.

Кстати, если она боится его, Ростовского, то не без оснований.

Ну да и ладно. Ну и пусть бродит! В конце концов, Ростовский может попросту не обращать на это обстоятельство никакого внимания. Эмма — или Элла! — сама перешла добровольно в разряд призраков.

Кто поверит теперь, что она жива?

Летчик, наглотавшийся дыма из кальяна?

Главное, Юре самому теперь выздороветь, поправиться.

Однако голова у Ростовского опять начала болеть. Причем все сильнее и сильнее.

«А что, если это не Эмма? — вдруг подумал он. — И не Элла?

А что, если вообще это все — наваждение от начала до конца? Все, что с ним, Юрой, происходит».

Что там было в начале его приключений?

Было странное существо, обнаруженное в шестьдесят девятой квартире… А может, никакое не странное? Что, если это был просто потерявший человеческий облик обыкновенный бомж? И это и был «товар», которого ожидал заказчик?

А вся эта история с Прекрасной долиной — вдруг только наваждение?

Что, если летчик Воробьев просто сумасшедший старик? И не было никакого землетрясения, никакого города Гаима? И, стало быть, никаких «существ», никаких «муму»? А сам Юра просто кратковременно помешался, поверив во весь этот, как говаривали в старину, «морок»?

Или вдруг это… Проводки на голове, как писала Элла? Коечка? Муж-нейробиолог?

* * *

Он уже больше не мог подняться.

Юра Ростовский лежал у костра, тяжело укрытый одеялами, сотрясаемый ознобом, и чувствовал себя совершенно бессильным. Казалось, что даже рукой ему не пошевелить…

А профессор как ни в чем не бывало, почти не обращая на него внимания, сидел поодаль и давил ложкой в эмалированной кружке какие-то странные красные ягоды.

— Что это вы делаете? Что это за ягоды? — прошептал растрескавшимися губами Ростовский. Кожа на них лопалась и кровоточила при малейшей попытке произнести слово. — Зачем вы добавляете эти ягоды в свою еду, профессор?

Не спеша отхлебнув из чашки, Горчицкий оглянулся:

— Как плохо, что вы так несведущи в ботанике, Юрочка, — заметил он. — Вас действительно интересует, что это за растение? Отвечаю… Это Cordia quarensis.

— Как?

— Видите ли, эти ягоды — сильнодействующее рвотное средство. Их едят, чтобы стошнило. Знаете, когда охотники на африканских львов-людоедов разбрасывают приманку — свежее мясо, отравленное стрихнином, львы потом, после такой трапезы, находят кусты Cordia quarensis и наедаются этих ягод. И тогда их желудок исторгает все содержимое вместе с этой отравой.

— Не понимаю…

— А напрасно! Я регулярно ем ягоды Cordia quarensis после наших с вами совместных трапез, Юрочка. Чтобы желудок опорожнялся. Понимаете, голубчик?

— Нет.

— Что ж тут непонятного?! Я ем эти ягоды, а вы — нет. Поэтому я жив, а вы, Юрочка, скоро умрете. Ведь ваш желудок не исторгал регулярно отравленную пищу. Вы не так умны, как львы-людоеды или, скажем, как я, ваш покорный слуга. Потому вы и умрете.

— Что вы такое говорите, профессор? — прошептал окровавленными губами Юра.

— Помните, я вам рассказывал про шофера в экспедиции? Болтуна и балагура? Помните, Юрочка?

— Да…

— Так вот это и был Василий Петухов. Понимаете?

— Нет…

— А ведь это очень просто. Младший Петухов работал шофером у меня в экспедиции… А шоферы, как я вам уже говорил, обычно очень болтливы. И мой Василий все шутки шутил, как я вам уже рассказывал. Припоминаете, Юрочка?

— Припоминаю.

— А однажды Василий Петухов и говорит мне: «Ну что это у вас за экспедиция, профессор?! Ерунда… Вот мне мой дядя, летчик Петухов, та-акое рассказывал!» И я, Юрочка, очень внимательно выслушал тогда Васю Петухова.

— Ах, вот оно что…

— Помните, я говорил вам о своих изысканиях, Юрочка? О том, как я пришел к выводу, что Прекрасная долина существует?

— Да.

— Так вот. Это действительно так. Но это случилось отнюдь не тогда, когда вы принесли мне для консультации дневник Эллы. Это случилось много раньше. Я еще до вашего появления в музее открыл Прекрасную долину, понимаете? Это я открыл ее! Я ее заново открыл!

Только теперь Юра наконец все понял.

— Так, значит, взрывчатка на летном поле — это ваших рук дело? — догадался Юра.

Профессор только самодовольно хмыкнул.

— Одуванчик вы наш! А кто бы мог подумать! Как прикидывались-то. Совсем ведь вроде, старый вы лис, выглядели тогда больным! Старым и немощным! А сами тем временем — взрывчатку под самолет! А я-то дурак! Лучше бы нас тогда подорвало, — прошептал Ростовский, морщась от нестерпимой боли.

— Ну уж как получилось, так получилось. Извините! Как говорится, загад не бывает богат.

— А я ведь было подумал тогда перед отлетом в долину: помираете вы!

— Не дождетесь! — хихикнул Горчицкий. — Не дождетесь! И это уже не фраза из анекдота. Это уже правда, Юрочка. Даже если мне суждено еще недолго протянуть, вы-то уже этого точно не дождетесь. Потому что вы-то — раньше! Понимаете? Вы-то, Юрочка, умираете уже сейчас. А я еще немного потешусь.