Плохая хорошая девочка - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Арбенина cтр.№ 12

Метеориты падают там на снежный покров и сразу погружаются в лед и снег. А потом ледники, передвигаясь, наталкиваются на горные хребты и выносят скопления метеоритов наверх. Холодный сухой ветер Антарктиды сразу сдувает снег — и скопления метеоритов легко заметить. Поэтому ежегодно геологи разных стран во время короткого тамошнего лета на вездеходах и вертолетах отправляются на поиски этих скоплений.

Вот такую историю рассказал мне дядя Мирослав. А в общем, можно сказать, что с того злополучного метеорита в музее все и началось… Именно с него начались мои собственные злоключения!

Вот и не верь после этого в особую силу небесных камней.

Итак, что я имею?

Я имею: день без числа; невозможность покинуть без посторонней помощи Прекрасную долину; полное отсутствие этой помощи, а также перспективу остаться здесь до конца своих дней. Причем дней этих может оказаться не так уж и мало — у меня довольно сносные условия существования. Возможно, протяну я тут теперь долго.

Если честно, то иногда, глядя на туповатые, жующие физиономии своих «натурщиков» в «Ядрене-Матрене», я вдруг закрывала глаза и воображала себя среди зелени и родников вот такой вот уединенной долины, представляла себя с мольбертом и красками…

Может быть, существует некто, кто контролирует мысли и осуществляет заветные мечты, и благодаря ему я получила то, о чем мечтала!

Прекрасное одиночество на лоне прекрасной природы.

Одна только неприятная деталь: согласия на это я все-таки не давала.

Мечты — это одно, а их воплощение в реальность — совсем другое.

Может быть, мечтать вообще опасно? В том смысле, что мечты могут вот так вот вдруг осуществиться. И неизвестно: обрадуешься ли ты, когда это случится?

Но что случилось, то случилось…

И не имея возможности изменить обстоятельства, в которых я оказалась, я решила изменить свое отношение к ним.

Когда-то в раннем детстве мое воображение поразил иллюстрированный рисунками роскошный том «Флора Восточной Африки». Эта книга была настоящим украшением домашней библиотеки в доме моих родственников Горчицких, где я провела немало времени.

Поскольку родители не слишком занимались мной и моей сестрой Эммой… Мама рано умерла, а отцу всегда было не до нас.

Конечно, я не испанский мальчик Пабло, который, едва научившись говорить, рисовал все, что «попадется под руку», точней, на глаза. И даже просто перерисовывал во время болезни картинки из книг…

Но, помнится, я тоже в детстве пыталась копировать чудесные рисунки из того роскошного, изданного в Германии тома «Флора Восточной Африки».

Рисунки в книге были выполнены одной знаменитой художницей-путешественницей. Выполнены они были с натуры.

И еще я обожала в детстве истории — их мне рассказывал дядя Мирослав — о том, как эта отважная женщина, сидя перед мольбертом с грелкой на коленях и любимой собачкой, рисовала эти цветы на склонах африканских гор.

Рисунки в роскошном томе «Флора Восточной Африки» были стилизованы под старину, очень изысканны, хороши… И я до сих пор помню их в малейших деталях.

Вообще впечатления раннего детства, на всю жизнь «впечатанные» в сознание, называются импринтингом. И, говорят, здорово влияют на поступки взрослого человека. Так вот…

Вдруг подсознательно я вообще всегда стремилась к чему-то подобному? Например, с мольбертом, грелкой на коленях и любимой собачкой рисовать цветы на цветущем склоне горы? И вот теперь меня манит склон Двуглавой с его чудесными цветами. Их там такое удивительное разнообразие, что, кажется, ни один не повторяет другой. Темно-голубые и белые дельфиниумы, пурпурные лаконосы… Чем выше поднимаешься в гору, тем ярче окраска цветов; правда, на высоте они уже не такие крупные.

Меня манит склон Двуглавой и уже не слишком огорчают и страшат произошедшие со мной перемены.

В конце концов, вместо жующих «личиков» в кабаке я получила возможность рисовать прекрасные цветы.

Только-то и всего.

Мое прекрасное времяпрепровождение разбито вдребезги.

Сегодня с утра мы с Диди не пошли рисовать цветы. А решили еще немного обследовать нашу долину.

Так вот и получилось, что мы зашли несколько дальше, чем это бывало прежде, — в еще незнакомые для нас места. И вот, пробираясь среди довольно густых лесных зарослей, мы вдруг вышли на открытое пространство.

…Очевидно, это было пересохшее русло реки. «Гладкая поверхность могла бы стать удобной дорогой», — подумала я, глядя на покрытое растрескавшейся коркой речное дно.

Продвигаясь по такой «дороге» вперед, я могла бы значительно быстрее обследовать местность. Это было, конечно, предпочтительнее, чем пробираться сквозь колючий кустарник по острой, оставляющей на коже порезы траве и россыпям острых камней.

И я собиралась уже встать на эту манящую гладкую дорогу…

Остановило меня ощущение, что на меня кто-то смотрит.

Я не ошиблась.

Это была лошадиная голова. Живые, полные страдания глаза смотрели прямо на меня.

Оказалось, что гладкая поверхность речного русла была смертельной ловушкой. Пересохшее русло реки было заполнено еще влажным илом.

Сверху подсохшая корка — а под ней таится вязкая засасывающая жижа!

Если бы я поторопилась и все-таки сделала тот роковой шаг, то моя участь оказалась бы не лучше, чем у этой лошадки.

Я ничем не могла ей помочь. А зрелище было настолько ужасным, что, подхватив Диди, я бросилась прочь.

…Очевидно, лошадь была там уже не один день. Тонны вязкого хлюпающего ила медленно, но верно затягивали попавшее в ловушку животное. Па поверхности оставалась уже только голова.

Но откуда тут лошадь, если нет людей, нет селений и жилья?

Может, это дикая лошадь? Все-таки я не настолько сильна в зоологии, чтобы понять, чем дикая лошадь отличается от прирученной, домашней.

Как она там оказалась? Возможно, сгоряча? Убегая от кого-то?

Но от кого животное убегало?!

Значит, здесь есть все-таки и те, кто охотится на «трепещущую плоть», а не только мирно пощипывает травку?

Я все время вспоминаю эту лошадиную голову.

Животное явно от кого-то убегало. И было, по всей видимости, напугано до ужаса — иначе не угодило бы в смертельную ловушку!