Лавина чувств - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик cтр.№ 66

— Ты не посмеешь! — Джослин, побледнев, тоже пристально посмотрел на отца, от ужасной головной боли его чуть не стошнило.

После такого ответа Железное Сердце убрал руку с плеча Джослина и направился к двери, набирая в легкие воздух, чтобы позвать кого-то из воинов.

— Боже мой, ты ничего не понимаешь! — прокричал Джослин надломленным голосом. Но горло его сдавило, и крик застрял где-то в груди. Он сделал еще одну попытку, но от этого только сильнее заболела голова. — Когда-то у меня была любимая женщина и ребенок, но я потерял их, потому что меня не было рядом с ними в минуту опасности!

Железное Сердце на секунду закрыл глаза, как будто Джослин своим откровением причинил ему физическое страдание. Повернувшись, он сделал два шага по направлению к сыну и остановился. Его руки сжались в кулаки от нервного перенапряжения, он судорожно несколько раз сглотнул, словно частыми глотками что-то пил. Когда же заговорил, то слова он произносил с большим трудом. Казалось, что он толкает в гору огромный камень:

— Меня тоже не было рядом с твоей матерью, и это самое ужасное. Вернувшись из военного похода, я увидел, что она уже мертва, хотя тепло еще не совсем оставило ее тело, и мне чудилось, будто она жива. — Он горько усмехнулся. — Кругом разносят слухи, что я пытался покончить с собой из-за любви к ней, но это не так. Я хотел свести счеты с жизнью, потому что ненавидел себя. — Ухватившись за ремень, он прерывисто вздохнул и спросил: — Женщина и ребенок, упомянутые тобой, — это случилось с тобой, когда ты отсутствовал?

Джослин кивнул. У него так разламывалась голова, что он отказывался что-либо понимать. Печальное признание Железного Сердца, признание, спрятанное раньше за семью печатями, не произвело поэтому никакого впечатления.

— Бреака взяла меня под свое крылышко, в свою постель. Она родила Джуэля зимой, твоему внуку исполнилось бы сейчас двенадцать лет.

— А что произошло?

— Лихорадка. — Джослин закусил губу. — Он оказался недостаточно крепким, чтобы пережить ее. Когда он умер, исчезло и то, что связывало меня с его матерью… или, может быть, огонь, горевший когда-то в нас, к тому времени уже давно погас. Я не хочу теперь потерять Линнет и Роберта. — Джослин наклонил голову и закрыл глаза. Он не мог сейчас вынести даже света свечи. Головная боль засасывала его, ничего не оставляя, кроме себя.

— Ты не потеряешь их, — сказал Железное Сердце. — Ребенок, кажется, уже перенес самое худшее судя по тому, как он выглядит сейчас, а у твоей жены упрямое стальное сердце.

— Нет, отец, ее я тоже теряю. Все изменилось.

— Не неси чепуху. Все, что изменилось, так это твоя способность думать. Я по твоему голосу вижу, что у тебя сейчас просто раскалывается голова. — Его грубые черты вдруг сразу смягчились, и он тяжело вздохнул. — Конан полагал, что я найду мудрые слова, чтобы утешить тебя, но боюсь, что он меня переоценил. Все, на что я способен теперь, так это быть с тобой рядом. Можешь положиться на меня. Доверь мне на ночь заботу о твоей жене и пасынке, и я обещаю тебе, что не упущу их.

Джослин думал отказаться, хотел сказать отцу, что это невозможно, но боль, играя с ним, как кошка с мышкой, запустила свои когти в его череп, и мир вокруг него превратился в кипящую непереносимую муку. Он лишь смутно осознавал, что слова, соскочившие с его языка, оказались не теми, которые он хотел произнести.

Железное Сердце, подойдя к двери, позвал прислугу.

* * *

Линнет почувствовала, что на ней что-то лежит. Горячее и тяжелое, око приковало ее к матрасу, делая дыхание невозможным. Она попыталась столкнуть это с себя, но оно не поддавалось, еще сильнее сжимая свои тиски. Она ощущала, как жесткие пальцы погружаются в ее плоть, разрывая ее, расталкивая в стороны, освобождая путь для чьего-то вторжения. Жадно хватая ртом воздух, она открыла глаза и сначала увидела лишь темноту ночи, освещенной единственным пламенем свечи, стоявшей возле кровати. Потом она смогла различить фигуру мужчины, сидевшего в кресле. Он поднялся, склонившись над ней, и в это время ей на грудь опустилось что-то громоздкое, огромное.

— Не сопротивляйтесь, — прошептал голос Раймонда де Монсорреля. — Вам все равно не удастся.

Она попробовала закричать, но в ее легких не хватало воздуха, и, когда она открыла рот, получила голодный влажный поцелуй, колючий от небритой щетины. Ее поглотила кружащаяся темнота. Глаза ничего не видели, но она по-прежнему могла улавливать чьи-то голоса. Раймонд что-то похотливо шептал ей на ухо, Джайлс, позеленевший от злобы, обзывал шлюхой. Джослин… Джослин, ради бога, проснись, я больше не могу выслушивать это. Еще один голос, резкий от раздражения и звучащий совсем близко:

— Давай, женщина, черт бы тебя побрал, дыши! Ты же не думаешь, что я собираюсь заниматься этим всю ночь!

Она почувствовала, как кто-то с силой загоняет ей в легкие воздух. Ей стало легче, давление на грудь уменьшилось, темный мир перестал кружиться. Голоса умолкли, и ее грудь затрепетала, наполняясь свежим воздухом. Она еще раз вдохнула, ощутив вкус виски на своих губах.

С невероятными усилиями она разомкнула веки. Комнату освещало все то же пламя одинокой ночной свечи, а над ней по-прежнему, склонившись, стояла смутная фигура мужчины, отбрасывая длинную тень, — мрачно сверкающие глаза, седые волосы, брови и выступающие скулы… Медленно приходя в сознание, она узнала Вильяма де Роше. Он протянул свою мозолистую ладонь и опустил ей на лоб, действуя на удивление нежно. Она попробовала уклониться, но слабость охватила ее, и Линнет устало вновь закрыла глаза.

— Гм, все еще горячая, — услышала она голос тестя, — но, думаю, постепенно жар отступит. Ее дыхание стало ровнее. Ей просто мешал дышать угол подушки. Ты, девочка, присмотри за своей хозяйкой.

— Да, сэр.

До Линнет долетели звуки льющейся в таз воды, и через некоторое время ей на лоб легло холодное полотенце. Кресло у кровати заскрипело, и Линнет догадалась, что это отец Джослина вновь сел в него. «Что он здесь делает? — расслабленно подумала она, — и где Джослин и Роберт?» Было очень трудно думать. Сон накрывал ее мягким пышным одеялом, и она с радостью уступила его объятиям.

Железное Сердце подождал, пока Линнет заснет, посмотрел, как служанка легкими движениями поправила ей белье. До рассвета оставалось еще несколько часов, но он решил, что самое тяжелое в его ночном дежурстве уже позади. Смогла бы она сама дышать, если бы он не подарил ей свое дыхание? Вряд ли. Это средство спасения ему показал его дед, подсмотревший его у одного греческого врача во время похода на Иерусалим. Вильяму уже однажды удалось так спасти человека. Один из его дружинников решил искупаться в Тренте, но начал тонуть. Когда его синим вытащили на берег, он уже не дышал. Вильям помог ему, вернув дар дыхания, и в конце концов парень выжил, оставшись таким же, как и до этого сурового испытания.

Интересно, предчувствовал ли Джослин, что Линнет сегодня ночью чуть не ускользнула от него навсегда? Морвенна обладала даром ясновидения, хотя этого оказалось недостаточным, чтобы уберечь себя, а ведь Джослин многое унаследовал от матери. Морвенна тоже страдала от ужасных головных болей. Он вспомнил, как священник хотел однажды изгнать из нее злых духов, заявив, что у нее в голове, должно быть, поселились демоны. А Агнес открыто говорила одной из своих служанок, что считает Морвенну ведьмой. Это было единственный раз, когда она смогла высказать свое мнение, так как Вильям поклялся, что отрежет ей язык, если она еще хоть раз посмеет распускать такие слухи.