Когда струится бархат - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик (Англия) cтр.№ 67

Тьери хитро улыбнулся, показывая ослепительно белые зубы, и поспешно убрал кости в карман.

— Все равно я проигрывал, — пробормотал он, поднимаясь. Жилистый и легкий, он был примерно на две ладони ниже своего хозяина. Тьери схватил девушку за руку, что-то прошептал ей на ухо и, шлепнув на прощание по ягодицам, услал прочь.

Адам, уже положивший руки на шею коня и поставивший ногу в стремя, выждав несколько мгновений, сурово предупредил:

— Ты проиграешь вдобавок и недельное жалование, если не прекратишь свои замашки.

Тьери наклонил голову, гадая, воспринимать ли услышанное как серьезную угрозу или обычную шутку, но на всякий случай подобрался и сделал серьезный вид. Лихо откозыряв, Тьери бегом пустился к своему коню и безупречным прыжком вскочил в седло.

— Готов в путь, мой господин, — громко объявил он, гордо выпятив грудь и чем-то напоминая в этот момент воробья.

— Оставь свою удаль на завтра. Молодой Джоффри организует учебный бой, мы будем драться за анжуйцев.

* * *

— Учебный бой! — Хельвен бросила на кровать гребень из слоновой кости, резко повернулась к мужу, обдавая его волной рыжих волос, и удивленно вскрикнула: — Ты совсем сошел с ума!

— Когда я на коне, Варэну со мной нечего тягаться. Согласен, на Рождество, когда мы оба были на ногах, мне пришлось туговато. Верхом — совсем другое дело.

— Ты серьезно полагаешь, что Варэн станет биться по вашим дурацким правилам?

— Пойми, Хельвен, я действительно хочу участвовать в этом бою.

Помедлив, начал подыскивать слова, способные выразить те чувства, которые он испытывал, чувства, идущие не от разума, а от сердца, заряжавшего его задором и храбростью.

— Это все… о, даже не знаю, как тебе объяснить. Это просто есть во мне, от воспитания, от рождения, что ли, но это где-то в крови, в сердце, всюду. Вот возьми меч, он всегда останется мечом, хоть ты его весь покрой позолотой. — Говоря, Адам, жестикулировал, и Хельвен видела жесткие твердые мозоли на его ладонях — свидетельство долгих упорных занятий с оружием. Она обратила внимание и на широкий белый шрам, оставшийся на ладони от старой раны и пересекавший линию жизни. — Тем более все ждут моего участия, даже если бы я сам и не испытывал особого желания. Ведь на карту брошена не только моя честь, но и честь нашего короля, Генриха!

— Надо же, еще и честь припомнил!

— Да, именно честь! — Повторив столь важное слово, он спокойно наклонился и поднял брошенный женой гребень.

— Варэн даже не знает смысл этого слова! — со злостью бросила Хельвен.

Адам задумчиво провел пальцем по зубьям гребня.

— Не обязательно. Он просто забывает о нем в тех случаях, когда нужно сделать выбор между честью и своими желаниями. А потом преспокойно позволяет себе забыть, что с ним вообще был такой грех.

Хельвен в ответ только фыркнула, ничуть не смягчившись.

— Надо ли это понимать, как попытку успокоить меня?

Адам вздохнул.

— Я говорю все это, чтобы ты поняла. Я вовсе не наивен. — Он увлек жену на постель, ласково приглаживая гребнем ее волосы. — Неужели отказ от участия гарантирует мне безопасность? Думаю, это не так. Ловкий удар кинжалом в толпе вполне может решить проблему Варэна. А в бою слева от меня будет Суэйн, справа — Обри, Тьери с Аланом тоже будут рядом. Коль уж это выручало нас множество раз в битвах, нет никаких причин сомневаться — это поможет и на турнире.

Напряжение Хельвен не проходило. Она почувствовала, как ладонь Адама скользит вниз, поглаживая и успокаивая ее. Таковы все мужчины, думала она с презрением. Готовы умереть ради искусства, проявить свою удаль в способах убийства. Еще называют это честью! Просто бойцовые петухи с распущенными перьями, наскакивающие друг на друга. Она вдруг вспомнила жадный блеск в глазах Адама, когда он впервые пришел к ней. В ушах отчетливо послышался смех его ближайших друзей-рыцарей.

Адам повернул к себе лицо жены. Хельвен отвела взгляд, но он заставил ее глядеть прямо ему в глаза.

— Послушай, сладость моя, я постараюсь не сталкиваться с ним, если можно. Могу тебе поклясться, но вовсе не потому, что мне не хочется срубить его голову с плеч — как раз этого я бы хотел больше всего. Просто нельзя допускать, чтобы личная вражда испортила дело, ради которого я здесь. — Адам погладил ее по щеке. — Все будет хорошо, обещаю.

Хельвен покачала головой, глаза наполнились слезами.

— Ты просто упрямый, тупоголовый…

— Охотник за собственным хвостом, — подсказал Адам, и тут же закрыл губами рот Хельвен.

Не прерывая поцелуя, та прошептала:

— Ради бога, Адам. Не заходи в своей охоте слишком далеко! Я просто умру, если потеряю тебя…

Место, выбранное для боевого турнира, организованного Джоффри, представляло собой широкое зеленое поле сразу за городскими стенами. Рано утром, едва наступил рассвет, придворные со свитой собрались на выбранном месте — одни поучаствовать в турнире, другие — в роли зрителей. Раннее мартовское утро с его легкой прохладой обещало теплый день. Большинство собравшихся щеголяли в подбитых мехом накидках, и никто не страдал от холода. Если же кто-то и собирался возле жаровен, то лишь потому, что там было удобно поболтать в ожидании приближающегося турнира.

Хельвен прислушивалась к оживленному разговору окружавших, но не могла отделаться от сжимавшего тисками чувства ужаса и одиночества. Она пыталась улыбаться и отвечать на возбужденные реплики, соглашаясь с супругой какого-то барона, что погода — чудесная, турнир — замечательное зрелище, которое нельзя пропустить. Вместе с другими она купила у разносчика ярмарочные ленты, обвязала ими древко копья Адама, вымученно хлопала в ладоши и смеялась над фортелями дрессированного медведя, притворяясь, что внимательно слушает и даже наслаждается балладами странствующего музыканта. У нее даже свело рот от неестественного веселья, которое приходилось с трудом изображать. От всего этого притворства сильно разболелась голова. Единственное, чего ей хотелось, — убежать из этого места, силой утащить за собой мужа и не останавливаться, пока не доберется до родного валлийского приграничья.

Хельвен поискала глазами Адама на открытом пространстве свежей зелени, от которой вскоре останутся только жалкие истоптанные кустики. Муж стоял возле шатра Джоффри рядом с самим графом. Она также заметила неподалеку Остина, лениво присматривающего за Лайярдом. Главное внимание оруженосца было приковано к танцующей девушке, играющей на тамбурине и сверкающей стройными смуглыми лодыжками. Какой-то мальчишка-оборванец угощал коня сморщенным яблоком. Остин оглянулся и не придал увиденному большого значения, только поудобнее прислонился к одному из столбов, удерживающих палатку.

Адам вышел из-под навеса, занятый беседой с Джоффри Анжуйским. Он указал на шлем, прижатый под мышкой молодого человека, и сделал какое-то замечание. Джоффри рассмеялся и что-то ответил, после чего оба остановились осмотреть и оценить мощного гнедого жеребца. Оборванец между тем потихоньку удалился. Адам шутливо стукнул задумавшегося Остина, попрощался с Джоффри и, отвязав Лайярда, повел его через поле по направлению к Хельвен.