Легенда о седьмой деве - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 69

Я боролась за будущее своего сына, и ничто не могло стать у меня на пути.

Можно совершенно забыть неприятные моменты своей жизни на многие дни, недели и месяцы, а потом случается какое-то событие — и все воспоминания тотчас оживают в памяти с волнующей ясностью. Я всегда старалась оправдать свои грехи и прегрешения и при этом убедить себя, что мои оправдания справедливы. Я все больше привыкала к такому положению вещей. Но правда — это призрак, который будет преследовать тебя всю жизнь, появляться, когда ты утратишь бдительность, — и бередить душу, напоминая о том, что, какими бы яркими обертками ты ни приукрасил истину, она может одним резким движением сбросить все покровы и обнажиться.

Я сидела за бюро, составляя обеденное меню на вечер. Сегодня к нам должны были приехать Феддеры, чтобы обсудить с Джонни какие-то дела. Джонни не был в восторге от предстоящей встречи, но он не мог не пригласить их. Я прекрасно знала, что Джонни и бизнес не сочетаются друг с другом.

Было бы глупо отрицать тот факт, что дела в поместье шли не так хорошо, как это было в те времена, когда Эббасом управлял Джастин. Я знала, что, если Джонни получал письмо, которое считал неприятным, он совал его в ящик и старался забыть о нем. Я то и дело слышала жалобы из разных источников. Фермеры говорили, что сэр Джастин делал и то, и это, а теперь все запущено, ничего не меняется к лучшему. Дома, которые давно следует отремонтировать, приходят в негодность. Джонни, который никогда не отказывался помочь, в действительности даже не пытался выполнить свои обещания. Сначала он был очень популярен, но со временем все поняли, что ему нельзя доверять.

Прошло уже два года с тех пор, как уехал Джастин. Сейчас он жил в Италии и писал очень редко. Я все время ожидала, что однажды Меллиора получит от него письмо, в котором он попросит ее приехать.

Верно говорят: мы любим людей за то добро, которым их одариваем, и ненавидим за то зло, которое им причиняем. И впрямь бывали моменты, когда я почти ненавидела Меллиору. На самом деле это была ненависть к самой себе, но для человека моего склада единственным выходом было ненавидеть того, кто заставил меня ненавидеть себя. Чувствуя, как ненависть подкатывает к горлу, я, наоборот, старалась быть с Меллиорой как можно ласковее. Несмотря на то что она была няней моего сына, я настояла на том, чтобы к ней относились как к члену семьи. Она сидела с нами за одним столом, всегда присутствовала на приемах и балах. Окружающие воспринимали ее скорее как мисс Мартин, дочь покойного священника, а не как няню из Эббаса. Я приучила Карлиона называть ее «тетя Меллиора». Иногда я готова была сделать для нее все.

Меллиора тоже изменилась. Она стала спокойнее, строже. Странно, но по мере того как я расцветала, она становилась все более блеклой. Ее чудные светлые волосы всегда были заплетены в скромные тугие косы, уложенные венцом на голове. Я укладывала свои волосы в высокие изысканные прически, чтобы показать их роскошную красоту. Она в основном носила одежду серого и черного цветов — это очень шло ее бледной коже, но делало ее незаметной. Я редко надевала черное, потому что давно поняла: черный цвет мне не к лицу. Когда же я носила черное, то всегда украшала его какой-то яркой деталью — алого или моего любимого нефритового цвета. У меня были вечерние платья из алого шифона и нефритового шелка, иногда я надевала платья лавандового или темно-синего в сочетании с розовым цветом.

Теперь я была хозяйкой Эббаса и никто не стоял на моем пути. За два года, с тех пор как уехал Джастин, я укрепила свои позиции. Мне сильно помогло то, что все невзлюбили Джастина. Я почти поверила, что Хаггети и миссис Ролт навсегда забыли, что я не была рождена для роли, которую играла с блеском.

Леди Сент-Ларнстон умерла годом ранее — тихо, во сне, — так что в Эббасе были еще одни похороны. Но как же сильно они отличались от похорон Джудит! Старая леди Сент-Ларнстон, прожившая свою жизнь пристойно, так же пристойно и ушла из нее. А с ее уходом мое положение еще более упрочилось.

Послышался стук в дверь.

— Войдите, — произнесла я в меру повелительно — не надменно и не снисходительно, а просто и естественно отдавая приказ.

Вошли миссис Ролт и миссис Солт.

— О, мадам, мы по поводу сегодняшнего обеда, — начала миссис Солт.

— Я уже думала об этом. — Я оторвалась от бумаг и посмотрела на них с чувством собственного достоинства. Белые руки на столе, на пальце, слегка сжимающем перо, — обручальное кольцо, а над ним — перстень с квадратным изумрудом, фамильная драгоценность Сент-Ларнстонов, который старая леди Сент-Ларнстон отдала мне после того, как уехал Джастин. На ногах — легкие черные кожаные туфли, выглядывающие из-под юбки лилового домашнего платья, отделанного шелковыми лентами; волосы собраны в пучок на макушке. Просто и элегантно, как и должна выглядеть знатная дама.

— Для начала — бульон, миссис Солт. Потом, думаю, камбала с соусом — это я оставляю на ваше усмотрение. Куропатки… или цыпленок… и тушеная говядина. Нужно, чтобы все блюда были простыми, потому что миссис Феддер говорила мне, что мистера Феддера немного беспокоят проблемы с желудком.

— Неудивительно, мадам, — вклинилась миссис Ролт. — Это все из-за разговоров о шахте. Не подумайте, что я очень беспокоюсь о Феддерах. Они за это время хорошо набили себе карманы. Но вы не слышали, мадам, правда ли, что они закрывают шахту?

— Я ничего не слышала, — холодно прервала я ее и снова повернулась к миссис Солт: — Потом подадите суфле и яблочный пирог с кремом.

— Слушаюсь, мадам, — ответила миссис Солт.

— Хаггети спрашивал насчет вина, мадам, — вставила экономка.

— По поводу вина он должен спросить мистера Сент-Ларнстона, — ответила я.

— Но, мадам… — начала миссис Ролт.

Я опустила голову. Сегодня утром они что-то слишком болтливы. В большинстве случаев я могла совершенно легко подчинить их.

Склонившись над столом, я взяла в руки перо. Они обменялись взглядами и, одновременно пробормотав «Благодарю, мадам!», вышли. Я слышала их голоса за закрытой дверью — они тихо перешептывались о чем-то.

Я нахмурилась. Казалось, что кто-то любопытный пытается пальцем приоткрыть шкаф, который я предпочитаю держать закрытым. Помнится, Джонни когда-то говорил о скелете в шкафу? О Джастине и Меллиоре? Ну, готова признать, что у меня тоже был свой скелет в шкафу.

Мне хотелось изгнать из памяти неприятные лица этих двух старух. Я снова взяла перо и стала просматривать счета за прошлый месяц, которые по моему распоряжению дворецкий Хаггети положил на мой стол несколько дней назад.

В дверь снова постучались.

— Войдите.

На сей раз явился Хаггети, собственной персоной. Черт бы побрал эти воспоминания! Я вспомнила, как его нога прикасалась к моей под столом. И этот блеск в его глазах… Казалось, он хотел сказать: «Мы ведь понимаем друг друга. Я лишь на словах уверяю миссис Ролт в преданности, но на самом деле мне нравишься только ты».