Джонни написал брату, рассказал, что мы возвращаемся, и попросил, чтобы Поулора прислали на вокзал встретить нас.
Я никогда не забуду, как вышла из поезда. На мне был дорожный костюм из зеленого велюра, отороченный черной тесьмой, и шляпка такого же зеленого цвета, украшенная черными лентами. Джонни, покупая эти вещи, говорил, что в соответствующих нарядах, которые он собирается купить мне, я смогу затмить Джудит.
Казалось, Джонни ненавидел свою семью, но я понимала, что он просто боялся их. Это было вполне типично для Джонни — ненавидеть то, чего он боялся. Иногда он даже намекал на наши отношения, что ставило меня в тупик. Джонни говорил, что я вынудила его на этот шаг, но он не жалеет об этом. Мы понимали друг друга. Мы поддерживали друг друга. И потом, мы ведь поняли, что необходимы друг другу!
Поулор сдержанно приветствовал нас. В конце концов, что он мог сказать женщине, которая сидела за одним столом со слугами, а потом вдруг стала членом семьи хозяев дома! Поулор был в растерянности.
— Добрый день, мистер Джонни, сэр. Добрый день… э… мадам.
— Добрый день, Поулор, — задала я тон. — Надеюсь, в Эббасе все в порядке?
Поулор искоса взглянул на меня. Представляю, как он будет пересказывать этот эпизод сегодня за ужином. Я будто слышала голос миссис Ролт: «Бог ты мой!», а миссис Солт вторит ей: «Ой, такого еще не было! С тех самых пор, как однажды вечером он пришел в таком настроении…»
Мы не спеша ехали домой. Эббас показался мне еще прекраснее, чем обычно, потому что теперь это был и мой дом.
Когда Поулор подъехал к крыльцу, он сказал нам, что старая леди Сент-Ларнстон велела, чтобы мы пришли к ней, как только прибудем. Джонни напрягся, но я вздернула подбородок. Я не испугалась. Теперь я была миссис Сент-Ларнстон.
Сэр Джастин и Джудит сидели в комнате у леди Сент-Ларнстон. Когда мы вошли, они все потрясенно воззрились на нас.
— Подойди, Джонни, — холодно произнесла леди Сент-Ларнстон.
Когда он двинулся через всю комнату к креслу матери, я пошла рядом с ним.
Старуха дрожала от негодования. Представляю, что она пережила, когда впервые услышала о нашем браке. Она не смотрела в мою сторону, однако я знала, что ей едва удается сдерживать себя. В новой одежде я чувствовала себя уверенно и, в отличие от мужа, была готова дать отпор кому угодно.
— После всех неприятностей, которые ты нам доставил, — дрожащим голосом произнесла вдовствующая леди, — и теперь… такое! Слава богу, отец не дожил до этого дня!
— Мама, я… — пролепетал Джонни.
Но она подняла вверх руку, заставляя его замолчать.
— На моей памяти ни один из членов семьи не обесчестил имя Сент-Ларнстонов так, как ты!
Тут в разговор вступила я.
— Здесь нет никакого бесчестья, леди Сент-Ларнстон, — спокойно сказала я. — Мы женаты. Я могу доказать это!
— Я надеялась, что это очередная твоя выходка, Джонни, — продолжала старуха, игнорируя меня. — Но все еще хуже, чем я предполагала!
Внезапно сэр Джастин подошел к креслу, положил руку на плечо матери и ровным голосом произнес:
— Мама, что сделано — то сделано. Нам придется смириться с этим. Керенза, мы рады приветствовать вас в нашей семье.
На его лице не было никакой радости; я видела, что он шокирован женитьбой брата так же, как и мать. Но Джастин всегда предпочитал мирный путь развития событий. Женившись на служанке из дома матери, Джонни спровоцировал скандал. А лучший способ сгладить скандальную ситуацию — притвориться, что ее не было. Меня больше устраивало отношение молодой леди Сент-Ларнстон. Джудит подошла поддержать своего мужа.
— Ты прав, дорогой. Керенза теперь Сент-Ларнстон. — Ее улыбка была теплее. Все, что ей нужно было от Сент-Ларнстонов, — это полное и всецелое внимание Джастина.
— Спасибо, — сдержанно отозвалась я. — Мы сильно устали после путешествия. Я бы хотела помыться. В поездах так грязно! И еще. Джонни, давай выпьем чаю.
Они все уставились на меня в изумлении. Мне показалось, что даже леди Сент-Ларнстон невольно восхитилась моим самообладанием. И хотя старуха злилась на Джонни за то, что он женился на мне, она в то же время восхищалась тем, что мне удалось принудить его к этому шагу.
— Мне многое нужно сказать тебе, — заявила леди Сент-Ларнстон, глядя на Джонни.
— Мы могли бы поговорить позже, — вмешалась я. Потом, улыбнувшись свекрови, добавила: — Нам действительно необходимо выпить чаю!
Я взяла Джонни под руку и, пользуясь тем, что они все ошеломленно молчали, потащила мужа к двери, так что никто из них не успел что-либо возразить.
Мы пошли в комнату Джонни, и я позвонила в колокольчик. Джонни смотрел на меня с тем же выражением, что и остальные родственники, но прежде чем он смог что-нибудь сказать, явилась миссис Ролт. Догадываюсь, что, пока мы говорили с родственниками, она крутилась где-то поблизости.
— Добрый день, миссис Ролт, — сказала я. — Мы бы хотели, чтобы нам поскорее принесли чаю.
Несколько мгновений она потрясенно смотрела на меня, потом выдавила:
— Э… слушаюсь… мадам.
Я представила, как она вернулась в кухню, где ее с нетерпением ждали слуги.
Джонни прислонился к двери, потом расхохотался.
— Ведьма! — не скрывая восхищения, воскликнул он. — Я женился на ведьме!
Мне отчаянно хотелось увидеть бабушку, но сначала я навестила Меллиору.
Я пошла в ее комнату. Конечно, ей не терпелось увидеть меня, но когда я открыла дверь, подруга смотрела на меня с ужасом в глазах.
— Керенза! — воскликнула она.
— Миссис Сент-Ларнстон, — со смехом поправила я ее.
— Ты действительно вышла замуж за Джонни!
— У меня есть свидетельство о браке, если хочешь его увидеть. — Я протянула ей левую руку, на которой красовалось простое золотое обручальное кольцо.
— Как ты могла?!
— Неужели так трудно понять? Это все меняет. Не будет больше «Карли, сделай то… Карли, сделай это». Я — невестка бывшей хозяйки. Я — невестка ее светлости. Только подумай! Бедная маленькая Керенза Карли, деревенская девчонка, стала миссис Сент-Ларнстон!
— Керенза, иногда ты пугаешь меня!
— Я пугаю тебя? — Я бросила на нее дерзкий взгляд. — Меллиора, тебе не стоит бояться за меня. Уж я-то сумею дать отпор кому бы то ни было.
Она вспыхнула, догадавшись, что я намекаю на ее неспособность постоять за себя.
— Это только кажется, — сказала подруга, поджав губы, и после небольшой заминки произнесла: — Признайся, Керенза, теперь, когда ты уже не камеристка, ты можешь утверждать, что это того стоило?
— Посмотрим, — уклончиво ответила я.