Война за океан - читать онлайн книгу. Автор: Николай Задорнов cтр.№ 111

Вокруг тайга. На душе у Маркешки спокойно. И люди стали как люди. Начальства больше нет. «А то выдерживали нас, как зверей в клетках». Люди, заглушённые и безмолвные на баржах, теперь ожили. Солдаты поднимаются по склонам сопки. Ноги тонут во мхах. Вокруг теснятся низкие стволы берез и лиственниц. У вершины лес стал редеть, и вдали открылась яркая, серебрившаяся синь. Пахнуло свежестью, и Маркешке показалось, что в душу его повеяло чем-то таким, чего он отродясь не испытывал. Никогда не видал он такого огромного синего простора. За вершинами деревьев поднималась набухшая синяя стена, прямой чертой отсеченная от яркого неба.

— Сине море! — воскликнул Алешка Бердышов.

Солдаты оживились. Они быстро поднимались на перевал и, забывая про усталость, в молчании замирали, всматриваясь в даль. По этому морю предстояло им идти в далекое плавание.

Все новые и новые отряды бегом взбегали на вершину. Слышно было лишь позванивание котелков да тяжелое дыхание. Среди белых берез стеснились красные, запаленные солнцем и изъеденные мошкой лица. Полузакрытые белым тряпьем глаза солдат устремились вдаль, к морю, о котором с детства слышал каждый. Да, это было море. Казалось, оно набухло, поднялось вровень с хребтами. И радостно и страшновато, как подумаешь, что плыть по нему.

— Все же добрались, — заметил стихотворец Пешков.

Через два часа отряд спустился к бухте. Несколько домиков лепилось у горы. Море стало низким и не таким синим. Но теперь видны волны, набегающие на чистый песок, на берегу множество водорослей, как мокрая накошенная трава. Повсюду валяется рыба. Летают чайки и еще какие-то птицы.

Выстроены бревенчатые домики поста. Тут же начали разбивать лагерь. Подошли вьючные кони. Вскоре длинные ряды палаток забелели среди зелени. Запылали костры под артельными котлами. Соком и смолой заблестели на солнце срубленные пеньки. Смола и кровь от разрубленной свежей оленины смешались на пеньках.

По команде сотни людей бросают топоры и лопаты. Отдых. С треском кидаются люди через кустарники и завалы деревьев, прыгая через пеньки, толкая друг друга и подбадривая криком и свистом. Все бегут к морю.

— Вот оно! — Алеша на ходу скинул рубаху, расстегнулся и живо сбросил форму на ракушки и на сухую морскую траву, бултыхнулся в воду. — Соль! — заорал он, оборачивая мокрую голову к товарищам.

Голые тела потоком устремились в море.

— Сибиряки дорвались до моря! — стоя у палаток, говорил чернобровый и краснощекий капитан-лейтенант Арбузов, начальник отряда, назначенного следовать из Де-Кастри на транспорте «Двина» на Камчатку.

С ним рядом новый начальник поста Де-Кастри капитан-лейтенант Бачманов.

А уж некоторые отчаянные сорвиголовы далеко от берега. По голубой глади залива, как черные букашки, расползлись головы пловцов. Алексей, размахивая руками, шел вперед. Тело его, истомленное переходом, просило воды. Он любил купаться, но никогда еще не купался с таким удовольствием. Вода была невиданная, прозрачная, свежая, какая-то чудо зеленая, теплая, но без мути и желти, сама держала Алешку, и плыть по ней легко. Руки так и несли его в голубую даль.

— Дай нырну! — кричит Пешков.

Казак исчез. Когда он появился, то долго фыркал.

— Ну как?

— Диво! На дне зелень, как капуста, и сено какое-то черное, вода зеленая, но видно хорошо.

Бачманов стоял на берегу и радовался. Эти сибиряки на широких и быстрых своих реках подготовлены хорошо, могут стать моряками. Заиграл горн. Солдаты стали выходить и одеваться. А уж обед поспел. После обеда Маркешка подошел к Арбузову. Он объяснил офицеру, что желал бы, чтобы его зачислили в артиллерию.

— Ты мал ростом и слаб. Для артиллерии не годен.

— Зато у меня глаз, и я расчет могу делать.

— Ты служил раньше в артиллерии?

— Нет.

— Откуда же знаешь?

— На пробу стреляли на заводе, я все понял. Я оружейник, делаю ружья сам и стреляю без промаха. Я к пушкам приглядывался.

— Пока рано говорить об этом, а придем на Камчатку, там обратишься ко мне.

На другой день погода отличная. Отряды погрузились на «Двину». На берегу идут работы — возводятся казармы и рубится просека. По всей бухте — суда. Их стройные мачты оживляют вид когда-то пустынных просторов великолепной бухты. Тут «Иртыш», «Двина», «Князь Меншиков», «Восток».

День ясный; видно, как от скал по воде в даль моря уходят потоки белых искр. Из северной бухты показался вельбот.

С интересом ожидал Воин Андреевич Римский-Корсаков прибытия генерал-губернатора. Тут же начальник поста Бачманов, офицеры, Буссэ, капитаны судов, в их числе Николай Чихачев, ныне командующий «Иртышом».

«Большую отвагу надо было иметь Муравьеву, чтобы спуститься с войском по неизведанной реке, — думает Воин Андреевич. — Счастлив Геннадий Иванович, что служит с такой великой личностью!»

Из вельбота легко выпрыгнул человек средних лет, крепкого сложения. Лицо его с первого взгляда Римскому-Корсакову не понравилось, и это его насторожило. Муравьев принял рапорт Бачманова и ласково поздоровался со всеми.

— Рад, Николай Матвеевич, видеть вас! — сказал он Чихачеву. — Вот где свиделись! Помните, как вы не хотели покидать экспедицию? А? Хорошо было у нас на даче, за Ангарой? Кто же был прав? Вы все поручения прекрасно исполнили. Я представляю вас к награде.

С Буссэ он поздоровался спокойно, как со своим.

Подошла вторая шлюпка. Из нее вылезли Невельской и Свербеев. Невельской с ненавистью посмотрел на Буссэ: «Сытая морда…»

Все пошли в домик начальника поста.

…После совещания с губернатором остались Свербеев и Буссэ. Невельской уехал с Римским на шхуну и пожаловался, что все идет не так, как надо. На шхуне готовили каюты для генерала и его спутников.

Римский-Корсаков не совсем понимал, чем так расстроен Геннадий Иванович. В одном он совершенно согласен с Невельским в том, что гаваням на южном побережье принадлежит будущее.

— Мы пособим вам, Геннадий Иванович, — сказал он. — Я буду говорить в пути генералу и доктора Вейриха подговорю. Мы сделаем все возможное.

Вечером Муравьев прибыл на «Двину». Триста забайкальцев, идущих на Камчатку, погрузились с утра. Заканчивалась погрузка орудий. Муравьев держал перед солдатами речь. Он благословил их, поцеловал правофлангового, обнял Арбузова, Мровинского, Гаврилова и капитана.

Утром шхуна была под парами. Генерал брал с собой Сычевского. Буссэ среди штабных чувствовал себя как рыба в воде. Невельского все хвалили, что открыл и занял вовремя Де-Кастри, но его плечи ссутулены и вид расстроенный.

— Тут настоящий порт. И эта картина — столько судов стоит! Я еще не видел устья Амура, но нахожу ваши действия отличными! Благодарю вас! — сказал генерал.

Вот и прощальный гудок. А Невельской стоит на берегу и думает, что делать, как теперь быть. Чумбока подходит к нему.