Зимняя жатва - читать онлайн книгу. Автор: Серж Брюссоло cтр.№ 39

— Эй, — крикнул он, — вы меня слышите? Не шевелитесь, сейчас я подойду! Оставайтесь на месте!

Ему хотелось заговорить с американцами на их языке, но он не умел изъясняться по-английски. В пансионе Вердье им преподавали только немецкий, латинский и греческий. Азами английского владел лишь Антонен, который иногда ласкал слух однокашников непонятными словечками. Едва Жюльен присел, чтобы проделать в проволоке лаз, Клер накинулась на него, крепко обхватив за талию.

— Не смей! — пронзительно завизжала она. — Я тебе запрещаю! Ты — сумасшедший. Не пущу!

Клер так сжала его в объятиях, что чуть не задушила. Жюльен сделал попытку освободиться, но она сдавила ему ребра с нечеловеческой силой, и он стал задыхаться.

— Нужно пойти! — еле выговорил мальчик срывающимся голосом. — Цеппелин укажет дорогу и…

— Чушь! — прорычала она в ответ. — Что это даст? Они мертвы, разве ты не видишь, что все погибли?

— Нет! — возразил сын. — Возможно, только ранены. Необходимо прийти им на помощь!

— Не пущу! — еще яростнее закричала Клер, и в ее глазах заполыхало безумие. — Плевать мне, что они сдохнут! Стой! Ты — мой сын и мне принадлежишь!

В лице матери появилось что-то пугающее, заставившее Жюльена уступить. Какая-то зловещая одержимость. Глупо, однако он не нашел более подходящего определения. В голове неожиданно возник образ: горгона Медуза. Внезапно он понял значение этого образа. Маска инфернального существа, нежити, приоткрывшаяся ему в горячке боя. Маска чужого человека, которого он совсем не знал.

Цеппелин вносил еще большую сумятицу в их возню, кружа вокруг с оскаленными зубами, точно не мог решить, кого стоит кусать, а кого защищать.

Сплетенные воедино, тела матери и сына рухнули в траву возле самой проволоки, исцарапавшей им кожу. Так они пролежали какое-то время бок о бок, в том же положении, что и два незадачливых десантника.

— Вот видишь, — прошептала мать, гладя его по голове, — они мертвы.

В голосе ее слышалось облегчение, едва ли не радость. Мальчик отодвинулся, не сводя глаз с распростертых тел. Еще один солдат спускался на парашюте, и огромный белый цветок, влекомый ветром, медленно тащил его по земле.

— Он же сейчас… — начал было Жюльен, но мать закрыла ему рот ладонью, чтобы он замолчал. В тот же миг человек задел снаряд, и на этот раз они услышали визг шрапнели. Частая дробь мгновенно исполосовала купол. Жюльен с опозданием заткнул уши, как сквозь вату до него донесся остервенелый лай Цеппелина. По губам матери он прочел: «Возвращаемся».

И он покорно дал себя увести. Рука Клер сжимала ему затылок, на случай если у него возникнет соблазн обернуться и посмотреть в сторону Вороньего поля.

— Не стоит себя упрекать, — произнесла Клер, когда они немного удалились. — Ты обыкновенный мальчишка и ничего не смог бы сделать.

Но он-то знал, что это была неправда. Цеппелин ничуть не хуже профессионального сапера. Если б она не удерживала его, он сумел бы помочь…

И тут он наконец понял… Клер внушала ему страх. Страх, намного больший, чем мины и мертвецы. Именно она, с ее взглядом нежити, цепкими руками, побелевшим сжатым ртом. Господи! Минуту назад он увидел ее отвратительно уродливой, и этот образ его преследовал. Никогда прежде он не мог предположить, что у нее может быть такое лицо. «Не была ли она такой в тот момент, когда убивала Матиаса? — зазвучал в нем пропитанный ядом голос. — Ну? Ты ведь думал об этом?»

Верно. Он об этом думал.

Остаток дня мать и сын провели вместе. Цеппелин мирно дремал возле их ног. Погода стояла прекрасная, лишь издалека доносились раскаты странной грозы: гремела канонада, и невозможно было сказать, естественного ли она происхождения. Время от времени в небе проносились бомбардировщики, и тогда черепица на крыше дрожала.

Жюльен снова подумал о бомбе, застрявшей в куче хламья на чердаке. Уж пусть бы, ей-богу, она взорвалась! Он устал, отчаялся. Энергия, которая подхлестывала его эти последние месяцы, внезапно, в один миг, улетучилась, и он ощущал себя дряблым, как перезрелый плод. С удивлением мальчик поймал себя на том, что с тоской вспоминает о пансионе Вердье, об Антонене. Как все просто было в той, другой жизни!

Мать гладила его по голове, но он впервые заметил, что ладони у нее влажные, и эти прикосновения вдруг стали ему неприятны.

— Значит, американцы все-таки высадились, — повторяла она. — Но сюда-то они не придут, немцы давно ушли. Бои если и будут, то далеко. Тем лучше, это нас не касается, нет нам до них никакого дела.

Невольно мальчик все время возвращался в мыслях к Рубанку, к дому возле Разбойничьего леса. Сейчас, должно быть, отец и сын уселись возле приемника, чтобы узнать последние новости. Хорошо бы сходить да разведать что-нибудь, но прежде чем раскрыть рот, он понял, что мать ни за что не отпустит: руки ее, тревожные и цепкие, готовы были его схватить, если он двинется с места.

Не успело стемнеть, как небо над лесом озарилось фейерверком красных и желтых огней, отблески которых еще долго продолжали плясать в облаках. Мать оказалась права: военные действия происходили далеко, километрах в пятидесяти, — совсем в другом мире.

В тот вечер они, закутавшись в одеяло, сидели возле костра и наблюдали за грохочущей вдали странной грозой, приносившей с собой запах пороха. Парашюты больше не плыли над Вороньим полем — белые цветы в конце концов напоролись на колючую проволоку и повисли, обрывки куполов и стропы вперемешку. «Да, лето предстоит жаркое», — вздрогнув, подумал Жюльен.

Несколько следующих недель протекли как во сне, они почти не остались в памяти Жюльена. Бои происходили где-то в иной реальности: хотя они и наполняли ночи грохотом и разрывами конца света, мальчик не чувствовал, что все это как-то его затрагивает. У него были собственные нерешенные вопросы, назойливые, неотвязные, которые преследовали его до тех пор, пока он не проваливался в сон. Все это время они с матерью не видели ни одной живой души, единственными их спутниками были чайки да вороны. Словно Морфон-на-Холме отделился от бела света, попав во власть ночи, превратился в дрейфующую льдину, которую сносило к полюсу. Казалось, еще чуть-чуть — и у подножия утеса, на берегу, покажутся моржи.

Не раз им приходилось тревожно вскакивать с места и наблюдать за колоннами машин, двигавшихся по дороге на большой скорости. Автомобили с брезентовым верхом следовали в неизвестном направлении. Только и всего. Судя по всему, бои еще продолжались, но больше ничего они не знали. Сначала Жюльена одолевал соблазн сходить к Рубанку, чтобы добыть хоть какую-нибудь информацию, ведь у папаши Горжю как-никак имелся не только радиоприемник, но еще и грузовик, на котором он не реже, чем раз в неделю, наведывался в Морфон. Но воспоминание о подпиленной оси сдерживало порыв мальчика, и этот план не вышел за рамки намерения.