Он отпил свой чай, даже не посмотрев на нее. Владе стало совсем тоскливо.
Этого всего не надо было говорить, но она продолжала:
— Я действительно тебя любила. Просто… я была слишком молодой.
Сцена выходила вконец пошлой, Влада замолчала.
— Как ты живешь? — наконец вздохнула она. Разговора решительно не получалось.
— Нормально, — наконец разжал он губы.
Влада промучилась с ним еще полчаса, потом они вернулись к своим машинам. Выезжая из знакомого двора, она неожиданно улыбнулась. Снова привязать Степу будет нелегкой задачей, но такие трудности Влада любила. Иначе и жить было бы неинтересно.
Из всех мужчин на свете ей хотелось снова привязать к себе одного Степу.
16 марта, среда
Таня проснулась рано, еще даже не рассвело. Можно было немного поваляться в постели, но она встала, сварила кофе, заставила себя съесть бутерброд с колбасой.
Настроение отчего-то было отвратительным.
Накануне, когда она уже собиралась ложиться спать, в дверь позвонил сосед. Не глядя на нее, спросил, как Инна.
— Будем надеяться, — докторским тоном сказала Таня. — У нас хорошая больница и отличные врачи.
Сосед кивнул, молча повернулся, в два шага оказался у собственной квартиры.
Таня захлопнула дверь и вспомнила, что не спросила главного — есть ли у Инны родственники. Снова выглянула на лестничную клетку, но соседа уже не было. Звонить ему в дверь ей не захотелось.
Сейчас соваться к соседу было рано. Таня оделась и медленно пошла к больнице. Юрия Васильевича у метро, к счастью, не встретила, и по дороге он ее не догнал.
Сегодня Инна Ильинична выглядела лучше.
«Все обойдется», — с облегчением подумала Таня, подходя к кровати соседки.
Увидев Таню, пожилая женщина слабо улыбнулась.
— Все будет хорошо, — пообещала Таня и взяла ее за руку. — Вы не волнуйтесь, отдыхайте.
Инна благодарно сжала ей пальцы.
— Ничего не помню, — пожаловалась женщина.
— Это не страшно, — успокоила ее Таня. — Вспомните. Это я вас обнаружила. Вам стало нехорошо, и я вызвала «Скорую». У нас отличная больница, скоро будете как новенькая. Только не беспокойтесь ни о чем. Лежите и отдыхайте.
— Танечка, — говорила соседка тихо, с трудом. Таня наклонилась поближе. — Вы сможете принести мне вещи?
Когда больных переводят из реанимации в обычные палаты, им требуется не только одежда. Требуется расческа, зубная щетка, много всего.
— Конечно, — ответила Таня. — Я все сделаю, не волнуйтесь. Мы с соседом заперли вашу квартиру, ключ сейчас у него.
— Спасибо, — прошептала Инна Ильинична и слегка улыбнулась. — Степа хороший мальчик. Соседа зовут — Степа.
— Может быть, родственникам позвонить? — спросила Таня. — У вас есть родственники, Инна Ильинична?
— Не надо пока никому звонить, — отказалась женщина и попробовала пошутить: — Вот помру, тогда…
Подошел Юрий Васильевич, тихо встал позади Тани. Больная, заметив заведующего отделением, замолчала.
Юра подвинул Таню, присел на краешек кровати, ободряюще погладил женщину по руке.
— Все будет отлично! Скоро переведем вас в палату. Может быть, даже завтра.
Если завтра Инну переведут в палату, сегодня нужно собрать для нее все необходимое. А ключ от квартиры у соседа. Что делать, если он не придет ночевать?
Юра еще раз заверил, что с больной будет все в порядке, и вышел. Таня села на его место.
— Инна Ильинична, — спросила Таня. — Вы случайно не знаете телефон Степана?
— Случайно знаю, — улыбнулась она и продиктовала городской и мобильный номера.
Таня записала на салфетке, лежавшей на тумбочке у кровати. То, что Инна помнила номер городского телефона, было не удивительно, соседи жили рядом много лет. Удивительно, что помнила мобильный.
— Степин номер очень похож на мой, — прочитала женщина Танины мысли. Помолчала. — Очень заболело сердце. Я хотела отпереть дверь. Дверь у меня на щеколду запирается, случись что, никто не откроет. Больше ничего не помню.
— Вы открыли дверь, — сказала Таня. — Я нашла вас у открытой двери. Отдыхайте, Инна Ильинична.
Таня поднялась, ободряюще улыбнулась, вышла в коридор и почти сразу наткнулась на Юру.
— Слушай, — остановил он ее, беря за плечо.
За плечо он ее взял совсем не так, чтобы ей захотелось от него отодвинуться. Равнодушно взял, как любого из коллег. И взгляд был сосредоточенный, а не нежный, как обычно, когда он на нее смотрел. Впрочем, нежно он на нее смотрел, только когда никто не видел.
— Говоришь, хорошая была кардиограмма?
— Да, — удивилась Таня.
— Принеси. Я хочу посмотреть.
— Юра, у меня ее нет. Она где-то у Инны Ильиничны.
— Узнай, где кардиограмма, и покажи мне, — велел Юрий Васильевич тоном, не терпящим возражений.
— Тебя что-то смущает?
— Постарайся найти кардиограмму!
Странно, когда он старается быть рядом с ней каждую минуту, ей не нравится. А когда явно хочет свернуть разговор, не нравится еще больше.
Завотделением отправился по своим делам, Таня начала обход больных.
Передохнуть удалось только ближе к обеду. Таня накинула куртку, вышла на крыльцо больницы.
День выдался хмурый, серый. Не поймешь, то ли утро, то ли вечер. Дождя нет, и за то спасибо господу, постаралась найти позитивное Таня.
Очень хотелось тепла, солнца. Чтобы мягкими пушистыми пятнами пробивалась первая травка и в воздухе повеяло чем-то неуловимым, как бывает только весной.
Таня постояла на крыльце, вернулась в отделение.
Весна была в разгаре, когда она поняла, что вся ее жизнь сосредотачивается на встречах с Юрой. Еще ничего не было сказано, просто они иногда сталкивались в метро и шли вместе на работу, а иногда вместе шли к метро после работы. Еще они без конца сталкивались в отделении, он давал ей указания, она их выполняла.
Хорошее было время, радостное. Выходя с территории больницы, она мечтала, чтобы он догнал ее, и замедляла шаг, и знала точно, что он тоже ждет этой вечерней прогулки. И даже не сильно расстраивалась, если приходилось ехать домой одной. Завтра ждал новый день и новые встречи.
То время было гораздо лучше теперешнего, теперь она понимает, что ничего, кроме ненужной пошлой связи, из этого не выйдет. Сердцем понимает, умом она это и тогда понимала.
Таня опять заглянула к Инне Ильиничне. Женщина спала, Таня осторожно закрыла дверь, направилась в ординаторскую и позвонила соседу Степану.