Кукушкины слёзки - читать онлайн книгу. Автор: София Привис-Никитина cтр.№ 28

Когда Бронеслава бывала не в духе, она плавно превращалась из Одетты в Одиллию. (Смотрите «Лебединое озеро» Петра Ильича Чайковского). Там, правда, Одиллия канала под Одетту, но как говорится: от перемены мест слагаемых.

В такие дни экс-прима гремела на кухне чайником, пинала соседские столики, обзывала милых её сердцу девочек неряхами, а любимицу Галочку и того похлеще. Галочка недоумевала и очень обижалась.

Анна объясняла ей многое из мира сказок и принцесс, объяснила и это. Вообще, Аня знала так много интересного, что поражала подругу широтой своего кругозора и многоплановым познанием мира.

Галочка еле-еле заканчивала иняз и книг, кроме учебников, практически в руки не брала. У неё были такой потрясающей красоты ноги, что книги ей были ни к чему! Лишними были при таком теле и ногах книги! Но, тем ни менее, подругу слушала, не дыша.

Проходило время, вернее не время, а какой-то один безумный вечер, и Бронеслава опять вставала чуть свет, чтобы испечь блинчики для Анечки, прежде чем отпустить её в школу к бандитам этим перестроечным. Так она называла детей нового времени. С новой властью у неё были свои счёты. Хотя старая власть тоже не мёдом одним потчевала. Ей было всего-то ничего – сорок семь лет. На пенсию она вышла в тридцать восемь, хотя могла ещё танцевать своих Одетт и Жизелей.

Преподавала танец, и довольно успешно, пока не пришли эти в малиновых пиджаках, которым надо было, чтобы не только преподавала, но и ещё и давала! Бронеслава, может и осчастливила бы кого. Но кому это надо? Сорокалетняя любовница сомнительной красоты? И получается, что ни те, ни другие не нуждались в ней. Никто не подумал о том, что она заслужила в этой жизни больше, чем комната, хоть и самая большая (двадцать один метр), но в коммуналке!

А тут появился кавалер. Влюблённый безоговорочно. Когда он держал Броню в объятьях и согревал ладонями её сухие лопатки, та просто таяла. Опять же, кавалер был не простой, с двухкомнатной квартирой и с военной пенсией. Звал замуж, сулил. Бронеслава не спешила. Она наслаждалась свалившейся на неё любовью.

Жизнь, до встречи с Ильёй Иосифовичем её не баловала. Смолоду, гастроли, быстрые романы, которые ничего кроме пустоты в душе не оставляли. Обычно где-нибудь на выезде закручивался блистательный блиц-роман. За три – пять дней справлялись. Тут тебе и страсти берберские, и уходы, и расставание навек.

Как-то сама жизнь откладывалась на потом. А где это «потом»? Кто его видел? Вот и Броня это волшебное «потом» не увидела. Годы пролетели: ни семьи, ни детей. А тут подполковник в отставке. Вдовец. Дети выращены, пятьдесят три года – мужчина в самом акме!

На будущее, если карта ляжет так, как думается, она уже обещала написать дарственную на комнату Галочке (за умеренное вознаграждение). Приватизация у всех была в полном порядке.

Времена настали такие, что дарственная решала все проблемы, а там, может, найдётся порядочный человек, женится на Анечке. Анечка освободит комнату, конечно, тоже за вознаграждение, и Галочка станет обладательницей, ну просто сказочной квартиры!

И, правда! От людей стыдно, Анечка! При такой красоте и без никого! Без никакого видимого мужчины! Это же кому рассказать? Срам один! Господи, прости!

Бронеслава выдёргивала из недр просторного японского халата длинный мундштук, вставляла в него тонюсенькую пахитоску, щёлкала зажигалкой и с видимым удовольствием затягивалась. Аня тихо оседала на краешек табуретки. Оказывается, все строгие запреты ничто – дым, которым теперь уже в лицо Анечке кадила Броня.

Теперь можно всё: пить, курить, водить мужчин, а также выходить замуж и убираться на мужнину территорию. Ловко устроились эти две новоявленные подружки! Учитывая то, что Галочка была раньше только её, Анечкиной подружкой, становилось обидно и сиротливо.

Между тем, Галочка не была избалована судьбой. Первый её брак только с натяжкой можно было назвать неудачным. Это был брак просто нелепый и изматывающий душу. Галя вышла за одноклассника, дурака набитого. К тому времени, когда в её животе уже нахально бил ножкой мальчуган, брак полностью развалился.

Приходила мама, предупреждала, чтобы Галочка на неё не рассчитывала. Молодящаяся мамаша Галочки находилась в процессе перманентного развода с мужем, отчимом Галочки. Грядущим внуком заниматься ей было некогда. И почему в доме такой бардак? Чем Галочка занимается в свободное от полётов время? Она плохая жена, не говоря, что дочь плохая, ещё и сестра для старшего брата не из лучших. По всему видать, и матерью Галочка будет никудышней.

Эти несправедливые обвинения просто культивировались в семье, и скоро ярлык плохой жены приклеился к Галочке намертво.

А Галочка тем временем закрутила лихой роман с лётчиком. Получается, служебный роман. Лётчик был как из кино. Красавец, блондин, но женатый. Говорил, что жену не любит, а любит Галочку, у него обстоятельства, конечно, но Галочка умная, она всё поймёт. За то потом, они с ней вместе по жизни и всё в таком духе. Он оборачивал её в слова, как розы оборачивают в целлофан: трепетно и аккуратно, чтобы не замёрзли.

Все его слова про любовь и про их будущее звучали для Галочки, как Песнь Песней. Она так и думала, что «прямщас» он понесётся разводиться с постылой женой, и наступит её, Галочкино время царствования в душе киношного пилота.

Как бы ни так! Но он отсыпался на Галочкиной мраморной груди, утром бросал на прощанье: «Я позвоню!» И – тишина. Потом возникал как бы из ниоткуда, и всё шло по новому кругу: «Люблю, куплю, улетим…»

Тайм аут в романе был дан ей лётчиком только на время декретного отпуска по уходу за ребёнком. Когда же Галочка вернулась к небесной своей профессии, роман продолжился с новой силой, набирая обороты.

Галочка тонула в своей бесперспективной любви, мама не вылезала из артистически исполняемых инфарктов, муж недоумевал. Куда она, эта дура бежит от своего счастья? Но нельзя насильно сделать человека счастливым, он же пытался её осчастливить, переламывая через колено.

Галю стыдили, а она билась в лихоманке своей любви и слышать никого и ничего не хотела и не могла.

Галочка подала на развод. Она уже привыкла к своему ярлыку: плохая мать, плохая жена, плохая дочь и подруга тоже из рук вон, плохая, а сестра так, впрямь, никудышняя.

Она существовала и билась в тенетах своей неправильной любви в статусе, которым наделили её родственники и подруги.

Но как только родственников и подруг клевал в задницу жареный петух, они пунктиром тянулись к ней. Хотя всем им надо было в другую сторону. Но обплакав и обкурив её маленькую кухоньку, они, выйдя от неё, шли в нужную сторону, как будто получили от «плохой» направление.

Подруга к гинекологу, мама к адвокату, а братик прямиком к наркологу. А она оставалась одна с сыночком, и с мужем – дураком. Без никого, в статусе плохой матери, которого никто не отменял, и убирала до поздней ночи свою квартиру от оставленного гостями печального срача.

Галочка начала беспардонно врать. В узор её лжи были вплетены друзья, коллеги и даже рабочий график полётов и много чего ещё интересного! Галочка заметала следы.