Добровинская галерея. Второй сезон - читать онлайн книгу. Автор: Александр Добровинский cтр.№ 34

Если Изя занялся моим омоложением изнутри, то друг Сеня ждал меня в офисе с целью внешнего передела.

– Моя теща готова тебе отсосать…

– Да вы что, сговорились все сегодня?!

– …жир, Саша, не перебивай старших. Это называется липосакция. Зато потом ты будешь стройный, как молодое дерево.

«…И такой же умный», – подумал я.

– Давай сходим к ней в клинику – это рядом с твоим офисом.

Чтобы друг юности от меня отвязался, надо было идти.

Марина Николаевна, которая выглядела младше своего зятя лет на двадцать, в отличие от дочки-лошадки, была скорее похожа на пони, но с большой грудью. Она широко улыбнулась мне тридцатью одним нормальным зубом и одним с мелким вживленным бриллиантиком и, плотоядно поглядывая на мои щеки, сказала:

– Через месяц Ален Делон будет плакать.

– А что будет с ним через месяц? Он подаст на развод, и я буду представлять интересы его жены?

– Для начала мы подрежем вам веки. И немного ботокса, как вашему другу Сене. На лоб, вокруг рта и вот тут. Я бы, конечно, посоветовала бы вам еще и пилинг. Это чуть-чуть неприятно, но потом у вас будет новая молодая кожа! Еще мы вам введем золотые нити. Этот каркас будет вам идеально держать лицо. Ну и, конечно, липосакция…

Я сказал, что подумаю, и вернулся на работу. Мысль о том, что меня будут резать, пилинговать и внутривенно что-то вливать, не покидала целый день. Напрашивался опрос общественного мнения о необходимости и целесообразности мучений и пыток.

Первой на пути попалась коллега Жанна Раппопорт. На мой вопрос, нравлюсь ли я ей и выгляжу ли я на свой возраст или на чужой, она закрыла дверь, сняла деловой пиджак и тихо железным голосом сказала:

– Я ждала этого пять лет…

…Дома я зашел с другой стороны:

– Дорогая, я серьезно решил заняться омоложением. Что ты думаешь насчет пилинга, липосакции и тестостеронных инъекций?

Женская логика сокрушила весь опрос общественного мнения еще раз:

– Мы столько лет вместе. Ты можешь раз в жизни честно сказать, как зовут эту блядь, ради которой ты готов на все?!

Отвечать, что «б…» – это только она, так как я делаю это и для нее тоже, мне показалось неправильно из тактических соображений: любимая держала в руках чайник, поэтому я промямлил что-то невнятное и замял тему.

Последним ударом по выяснению мнения народа был скоротечный диалог в ресторане «Ла Маре» на следующий день. Поправляя бабочку около раздевалки и с удовольствием поглядывая на себя в зеркало, я заметил, что туда же смотрит и яркая блонда неопределенных лет с кровавым оскалом губ и ногтей (вампиры, как известно, не стареют).

– Нравится бабочка? – задал я вопрос с целью следующим этапом подняться для оценки собственных параметров на десять сантиметров выше.

– Тыща двести – будем вместе! – последовал неожиданный, но ожидаемый ответ, и тут же губки сложились для чего-то в трубочку.

– Рублей? – спросил я. И… мы расстались навеки… Причем у одного из нас был оскорбленный вид.

Исследования на этом прекратились сами собой.

Через пару дней я решил свести вместе Изю (оказалось, что клиника частично принадлежит ему. Кто бы сомневался…) и Сеню. Мы все вместе должны были как-то определиться…

Изя сказал, что втроем мы должны пойти в какое-нибудь «телкосъемное» место типа «Кофемании» на Никитской улице около консерватории. Как я и думал, Сеня и Изя вцепились друг в друга мертвой хваткой. Я присутствовал при становлении корпорации «Смотрите правде в лицо изнутри» и радовался, что от меня, кажется, отстали навеки… Четыре феи, сидящие за соседним столом, не отрываясь смотрели на нас. Они были хороши собой и выглядели очень прилично. Место встречи было выбрано правильно. Я начал снова задумываться о нитях в щеках…

Наконец одна из них подошла к нам и сказала:

– Дорогой Александр Андреевич! Если вам станет скучно с этими господами, которые все время о чем-то говорят между собой, пересаживайтесь за наш столик. Мы все ваши фанаты. Очень бы хотелось с вами поболтать. Хотя бы десять минут. Пожалуйста.

Сеня с Изей нахохлились:

– А мы что, девушки, вам не нравимся? Так сказать, рожей не вышли? Некрасивые что ли?

– Что вы, дяденьки, – с издевательской ухмылкой ответила очаровашка. – Нравится или не нравится – это некая иная субстанция, к господину Добровинскому отношения в данном случае не имеющая. Женщин, в частности нас, сидящих за соседним с вами столом, возбуждает мужской ум и юмор. И вот когда ты это осознаешь, мужчина становится абсолютным красавцем. И он уже не просто нравится. В него влюбляешься. Вы идете, Александр Андреевич?

Я сидел почему-то красный, как вареный лобстер. Непонятно почему, мне было жутко стыдно. Мои старинные друзья разыгрывали затянувшуюся сценку с открытыми ртами из фильма «Молчание козлят». Я посидел еще пятнадцать секунд, потом встал, оставив друзьям недопитый кофе на чай, и пересел за соседний стол.

Больше об омоложении я не думал.

Его секретарша позвонила мне около половины одиннадцатого утра.

– Александр Андреевич! Петра Сергеевича только что отвезли в больницу. Инфаркт. Я думаю, это все… Что делать? Я в панике. Скажите, что делать, умоляю…

Дальше пошли понятные всхлипы, не менее понятные причитания: «Петя, родной, как же я теперь без тебя…» и «Что же теперь будет? Скажите?».

На всхлипы и слезы я отвечал вздохами и ахами.

«Скажите… А что сказать, когда он курил одну сигарету за другой. И водку засасывал, как будто у него вместо рта была клизма. Нервная чиновничья работа. Зато очень хорошо зарабатывал. Что же я про него в прошедшем времени-то?.. Может быть, выкарабкается. И человек неплохой. Заводной такой парень. И не старый совсем. И клиент хороший. Но что я могу сделать. Смерть – это часть жизни…»

– Наташа! Да вы не волнуйтесь. Я думаю, при его жизнелюбии он горы еще свернет… Вон у меня знакомый скрипач – и инфаркт, и рак простаты, и семьдесят лет, а обошлось. Даже двойня где-то получилась после всех дел. Нянчит как родных… «Поганини трахнутый» – это с легкой руки бывшей к нему приклеилось. Не от скрипача итальянского, а от поганки, – пытался я хоть как-то отвлечь несчастную Наташу.

– Клиническая смерть была. Прямо в кабинете. Потом, когда понесли на носилках, еще в коридоре. Врач и еще какой-то дядька его электроутюгами задолбали. Что же теперь будет, Александр Андреевич?

Я сказал верному ассистенту еще какие-то банальные фразы, попросил немедленно звонить с новостями, и мы разъединились.