Игра Первых - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Качалова cтр.№ 18

Ощущения, запахи, звуки Большого мира, картина чёрного купола, мерцающего бесчисленными огнями, – всё это навеки запечатлелось в сердце юноши. Может показаться странным, но Алзик больше не повторял вылазок наружу. Ночь, проведённая вне Дома, изменила его. Раньше он действовал, движимый простым любопытством и жаждой увидеть свет. Теперь же впервые попытался осмыслить себя вне Дома охоев, а Дом и соплеменников – вне Большого мира. Это было мучительно. Алзик любил свой подгорный Дом, но Большой мир он тоже полюбил!

* * *

Тем временем Кирхой набирал силу и, надо отдать ему должное, умело завлекал людей. Родичи Алзика никак не могли взять в толк, чего упрямится старый глава Дома, которому давно пора на покой. Почему бы просто не передать свои полномочия этому чудаку Кирхою, так стремящемуся стать Отцом охоев? Кирхой часто заходил к соседям, искренне интересуясь их делами, и те охотно делились с ним своими заботами. Кирхой участливо поддакивал и незаметно переводил разговор на своё.

– Не понимаю, как вы, человек такого ума и проницательности, позволяете этому бездельнику Жрецу морочить себе голову? – восклицал Кирхой. – Вы делитесь с ним пищей, согреваете его пещеру, почитаете его, а за что? За то, что он целыми днями сидит возле сушёной колючки и кормит вас лживыми молитвами? «Яви, Колхой, глазам свой свет, его мы ждали много лет…» Да кому он нужен, свет-то? Может быть, когда глаза наших предков не дружили с темнотой, от света была хоть какая-то польза. Но теперь-то зачем нам свет?

– Колхой издавна чтится как покровитель Дома, – робко возражали охои, напуганные таким святотатством.

– На что годится покровитель, столь же немощный как его Жрец? – пожимал плечами Кирхой. – Он хоть раз проявил свою силу? Разве свет защитит охоев от врагов? Нет! Свет только привлечёт их к нашему Дому. Свет не нужен нам!

Страх, пришедший со скалистого берега о-хайев, оказался более живучим, чем память о светлых днях. Стоило Кирхою упомянуть мистических врагов, как страх мгновенно пробуждался, и за отсутствием реальной угрозы тоже становился мистическим, а значит, неодолимым. В сердцах слушателей речи Кирхоя зарождали сомнение, а некоторым казались чуть ли не откровением. По расписанию Жрецов, день Возрождения света приближался, но всем уже было ясно, что Колхой не осветит их тёмный Дом.

* * *

В канун дня Возрождения света Алзика послали в одну из кладовых, где под открытым небом хранились в стогах сухие водоросли. Охои не опасались вторжения с этой стороны, отвесные стены разлома служили надёжной защитой. Кладовая была излюбленным местом Алзика. Когда проходило время слепящего огня, юноша уединялся там и, любуясь узенькой полоской неба, предавался мечтам о запретном Большом мире. Сейчас рези в глазах не ощущалось, и Алзик, привалившись спиной к стогу, задрал голову кверху. Внезапно послышался нарастающий свист, и охой отпрыгнул в сторону. Прорвав оградительную сеть, в стог вломилось нечто здоровенное.

Немного выждав, Алзик вскарабкался на стог, осторожно подобрался к углублению, оставленному «приветом» из Большого мира, и увидел наполовину утопленную в сухих водорослях человеческую фигуру. Охой подполз ближе, чтобы получше рассмотреть упавшего. Лицо человека покрывали какие-то нити, похожие на мягкие волокна. Алзик немножко помедлил, потом нерешительно протянул руку и убрал их с лица. Кожа, до которой дотронулись его пальцы, оказалась тёплой, гладкой и упругой, а открывшиеся черты почти детскими. Девушка! Совсем молодая, не старше его самого. Алзик смахнул нити со лба незнакомки, отметив, что прикосновение к её лицу удивительно приятно. Если девушка и умерла, то совсем недавно.

«Может, она всё-таки жива?» – подумал охой, продолжая освобождать голову незнакомки от непонятных волокон. Однако дальше лба дело не продвинулось. Невероятное количество длинных нитей намертво приклеилось к коже. Намотав на руку большой их пук, Алзик поднатужился, рванул, и… девушка с криком распахнула глаза.

* * *

Лысый мальчишка испуганно отшатнулся, опять больно дёрнув её за волосы. Синголь пришла в ярость.

– Если у тебя такой способ здороваться, то мне нечем ответить! – воскликнула она. – Зато твои уши вполне доступны!

Симхаэтка попыталась выбросить вперёд правую руку, чтобы ухватить наглеца за ухо, но пронзительная боль заставила её опять вскрикнуть. Да что же все против неё ополчились! Вырванная при падении колючка острыми иглами впилась в кожу ладоней и ткань туники. Дерзкий мальчишка отпустил наконец кудри симхаэтки и кубарем скатился со стога. Закусив губу, Синголь осторожно освободила ладони от игл и в сердцах тряхнула правым рукавом. Колючка полетела вслед мальчишке.

Некоторое время девушка переводила дух, дрожа от боли и негодования, затем, постанывая, принялась вытаскивать иглы из ладоней и ткани. Натянула на лоб съехавший обруч и, готовая сражаться за каждую прядь волос, стала выбираться из стога. Обидчик сидел на коленях внизу, уставившись в одну точку, и раскачивался всем телом. Гнев Синголь мгновенно улетучился.

– Эй! Тебя что, зацепило кактусом?

Мальчишка не шевелился. Когда, охая от боли в исколотых ладонях, Синголь сползла со стога (на всякий случай подальше от замершей фигурки), мальчик обернулся к ней. Парнишка оказался старше, чем думала девушка, наверное, её ровесник, просто низкорослый и щуплый. Одет он был в мешковатую робу, сшитую из множества мелких шкурок и стянутую на поясе плетёным ремешком. Бледная кожа паренька казалась полупрозрачной, волосы отсутствовали не только на голове, но и на лице – ни бровей, ни ресниц. А светлые глаза взирали на Синголь с выражением такого счастья, что симхаэтка обомлела.

* * *

Иногда в привычный мир вторгаются вещи настолько невероятные, что даже закоренелый скептик не рискнёт приписать их случайному стечению обстоятельств. Колючка, которой незнакомка запустила в Алзика, оказалась… цветущим Колхоем!

– Не может быть! – твердил Алзик, не веря собственным глазам.

Дрожь восторга пробегала по его телу, по щекам катились слёзы, но он этого не замечал. Наконец первое потрясение от явления чуда отпустило. Следовало действовать. Строжайший закон Дома охоев требовал убивать любого чужака, посмевшего преступить границы подгорного Дома. Алзик был обязан незамедлительно сообщить о происшествии Жрецу и всем остальным. Может, для чужеземки, которая принесла Колхой, сделают исключение? Нет, вряд ли. Алзик так надеялся, что девушка выживет, а ради чего? Чтобы её убили? За что?

Никакой опасности для охоев незнакомка не представляла – так Алзику подсказывало внутреннее чутьё, которое редко ошибалось. Только благодаря способности заранее распознавать угрозу его рискованные путешествия всегда заканчивались благополучно. От девушки угрозы не исходило. Однако, если Алзик не донесёт, то будет считаться изменником. Ну и ладно! Ему не впервой нарушать закон Дома охоев. Лучше пусть его сочтут предателем, чем он позволит погибнуть девушке, которая принесла свет! Алзик знал одну укромную пещерку и решил на время спрятать там Колхой и чужеземку. Затем он поможет ей выбраться из Дома и придумает, как сообщить о явлении светоносного покровителя, избежав при этом щекотливых вопросов.