Дочь игрока - читать онлайн книгу. Автор: Рут Оуэн cтр.№ 51

Сабрина начинала злиться:

– Говорю тебе в последний раз: я не люблю Чарльза.

– Но Касси тоже считает, что любишь. Не могли же мы обе ошибаться. Я все прочла по твоим глазам, когда ты смотрела на Чарльза, склонившегося над постелью моего брата.

Рина не сомневалась, что Эми видела в ее глазах любовь. Но она-то любила графа! Господи, этот клубок все больше запутывается с каждой минутой.

– Не знаю, что ты там прочла, – проговорила Рина, – но клянусь могилой моей мамы: я никогда не относилась к Чарльзу иначе чем к другу. И я абсолютно уверена, что и он меня никогда не любил.

Несколько секунд Эми сидела совершенно неподвижно. Затем вскочила, снова села, опять вскочила и, бросившись к Рине, крепко обняла ее.

– О, это чудесно! Чудес… Нет, это катастрофа! – воскликнула она, внезапно нахмурившись. – Из-за своих переживаний я так ужасно относилась к нему и к тебе все последние дни, Он меня никогда не простит!

– Простит, потому что я тебя уже простила. Уверена, что Чарльз все поймет, когда ты ему скажешь о своих чувствах.

– Но как я могу это сделать? Что скажу? Я даже не знаю, любит ли он меня! – воскликнула Эми, опускаясь на скамейку. – Кузина, ты должна мне помочь. Надо как-нибудь испытать его чувства. От этого зависит мое счастье.

Рина уже решила: она больше не станет вмешиваться в семейные дела Тревелинов – риск был слишком велик. Но отчаянный взгляд Эми поколебал ее решимость. Рина видела, как страдает бедняжка.

– Хорошо, – вздохнула она. – Вот что ты должна сделать. Во-первых, хорошенько выспаться, чтобы исчезли темные тени под глазами, А потом… Насколько мне известно, доктор Уильямс уехал в Труро за лекарствами. Но как только он вернется, ты должна пойти к нему в больницу и признаешься в своих чувствах.

Эми побледнела.

– Ты хочешь сказать, просто так ему признаться? Но я не могу. Что, если он не… Я умру, я просто умру от стыда.

– Лучше умереть, чем жить, не зная правды. Тебе не придется терпеть и гадать, как он к тебе относится, мучить себя вопросом, любит ли он тебя. – Рина внезапно замолчала и откашлялась. – В общем, ты понимаешь, как надо действовать. Ты должна сказать ему правду – или сама никогда не узнаешь правды. И еще знай: я с тобой, я буду молиться за тебя.

– Да, ты права, – согласилась Эми. – Это единственный выход. Я должна сказать ему все. И должна надеть самое красивое платье. И ленты. Думаю, цвет барвинка подойдет. И гребни из слоновой кости – он мне однажды сказал, что восхищен ими. А еще…

Рина рассмеялась. Ей даже стало жаль чопорного доктора: сам Веллингтон ^[6] не устоял бы перед таким очаровательным противником.

– Думаю, что Чарльзу будет безразлично. Даже если ты наденешь платье из мешковины. Гребни из слоновой кости и ленты – это совсем не то, что заставляет мужчину влюбиться.

– Но если он еще… не совсем меня любит, то следует немного его расшевелить. – Эми снова обняла Рину. – Когда я была моложе, то просила Бога подарить мне сестру. Если бы мое желание исполнилось, она была бы в точности похожа на тебя.

– И я тебя люблю, – пробормотала Сабрина, глядя на Эми, направляющуюся к дому. Она действительно любила эту девушку, любила всем сердцем и надеялась, что Чарльз поймет, какое сокровище даровала ему судьба.

Сабрина со вздохом поднялась со скамейки. День выдался утомительный. Всего лишь за несколько часов она ухитрилась солгать Касси, нажить себе врага в лице Фицроя и успокоить Эми. И при этом она постоянно думала об Эдуарде. Размышляла о том, что произойдет, если он узнает о ней правду.

– Что за день, – пробормотала она, направляясь к лестнице, ведущей на террасу. – Что ж, по крайней мере можно с уверенностью сказать одно: дело не может усложниться еще больше, чем уже…

Тут она заметила клочок бумаги за решеткой розария. Рина осмотрелась, но никого не увидела, кроме двоих работников, которые вышли из дома, чтобы помыть окна. Мужчины приподняли кепи в знак приветствия, и она помахала им рукой. К счастью, работники находились слишком далеко и не заметили, как она взволнована.

Рина сняла с куста записку. Подписи не было, но она сразу же узнала почерк Квина.

«В полночь. На конюшне».

Она ошибалась. Внезапно все еще больше усложнилось.

Тяжелая дверь конюшни со скрипом распахнулась. Сабрина осмотрелась. Отбросив за спину свои распущенные волосы, она поплотнее запахнула на груди накидку, наброшенную прямо на ночную сорочку.

Босые ноги Рины ступали почти бесшумно. В воздухе висел запах влажного сена; слышалось тихое ржание и легкий перестук копыт. Внезапно звякнула уздечка. Заглянув в ближайшее стойло, Рина увидела черного жеребца графа.

Конь мотал головой, явно требуя к себе внимания. Девушка с улыбкой погладила его по шее.

– Ну-ну, – тихо проговорила она. – Ты такой же гордый, как и твой хозяин. И такой же красивый.

На нее нахлынули детские воспоминания: как-то раз, ночью, отправившись лечить заболевшую лошадь, отец взял ее с собой на конюшню. Рина помнила тихое ржание кобылы; ее огромные карие глаза доверчиво смотрели на девочку. Отец поражался – Сабрина одним прикосновением успокаивала взбудораженных животных. «У тебя волшебный дар исцеления, детка, – говорил он. – И я очень горжусь тобой».

– Ты не слишком торопилась, – раздался за ее спиной насмешливый голос.

Она обернулась. Квин, прислонившись спиной к ограде стойла, сидел верхом на старом седле, лежавшем на козлах. Рина поспешила к своему другу.

– Я пришла, как только смогла. Надо было подождать, когда все уснут.

– Да, конечно. Ты опять заставляешь меня томиться в ожидании.

Квин соскочил с седла и зажег сальную свечку. Огонек дрогнул на сквозняке, отбрасывая на стены призрачные тени.

– Ну, по крайней мере, ты сейчас здесь. Я… Помилуй, детка, неужели ты пришла в ночной сорочке?

Сабрина вспыхнула и взглянула на край сорочки, выглядывавший из-под подола накидки.

– Мне не хотелось рисковать. Ко мне в комнату могла войти камеристка. Она бы заметила, что я одета, и наверняка что-нибудь заподозрила бы.

Квин почесал затылок.

– Правильно. Ты быстро соображаешь, детка. Возможно, тебе все же удастся утащить ожерелье.

Рина потупилась:

– Я нашла твою записку. Квин, ты очень рисковал, оставляя ее на таком видном месте.

– Я ее сунул туда прямо перед тем, как ты начала разговаривать с этой болтливой девчонкой. Это было рискованно, я знаю, но твоя история кое у кого вызвала подозрения.

Сабрина оцепенела. Она знала, что когда-нибудь это произойдет. Придуманная Квином история о прошлой жизни Пруденс не могла не вызывать подозрений. И все же в глубине души она надеялась, что никто никогда не узнает правды.