Кто Вы, "Железный Феликс"? - читать онлайн книгу. Автор: Александр Плеханов cтр.№ 95

При рассмотрении каких-либо вопросов Дзержинский считался с точкой зрения других руководителей. Так, он выступает против чистки специального отдела ГПУ, «поскольку т. Бокий возражает и ручается, чистку спецотдела прошу приостановить до его возвращения… Вопрос решим после его возвращения». А в ходе чистки порой вносил свои коррективы, в частности, в работу Центральной комиссии ГПУ по чистке сотрудников. В сентябре 1922 г. комиссией были уволены «как чуждый элемент» вахтеры Выборнов и Зубов и машинистка Клюквина. Дзержинский распорядился отложить увольнение и представить данные о том, что они «не признают советскую власть законной и считают большевиков захватчиками» ^[701].

Проведя личное расследование, Дзержинский писал 12 сентября 1922 г. председателю комиссии А.А. Андреевой, что ее справка об увольнении Выборнова, Зубова и Клюквиной — неверна. «Допрошенный Выборнов заявил, что никому, никогда не говорил о том, что Соввласть незаконна и большевики захватчики». Клюквину он знает как «скромную, трудолюбивую работницу машинистку: видел сам ее при моей поездке в Сибирь. Никакого большого круга посторонних знакомств не ведет. Политическая грамотность от нее не требуется. Она ведь не коммунистка. Требуется честность и умение работать. Обвинение в легкомыслии не обосновано.

Ваше постановление в отношении всех троих отменяю. Прошу доложить о результатах и принципах Вашей работы» ^[702].

Но в то же время Дзержинский отдал распоряжение Г.И. Благонравову, Г.Г.Ягоде, Ф.Д.Медведю и И.А. Воронцову «произвести в самом срочном порядке чистку органов ДОТО ГПУ, сократив их аппараты и реорганизуя их руководящий центр МОКТО ГПУ (вплоть до упразднения, если понадобиться) который не сумел предупредить разложения своих дорожных органов». Для проведения этих чисток и реорганизации он предложил образовать под председательством Благонравова тройку ^[703].

Учитывая неудачный опыт чистки, Дзержинский давал совет более внимательно относиться к ее проведению. 13 марта 1924 г. он писал Кацнельсону о необходимости проверки списка лиц, подлежащих чистке. «Мне кажется, — отметил он, — что он составлен слишком поспешно. Удалять людей только потому, что они беспартийные, не резон.

Прошу проверить также список антисоветских элементов по их фактической работе. Что касается Гинзбурга и Соколовского, то по свидетельству работающих с ними, они честно работают. Наша тактика должна быть — ценить всех тех, кто работает честно и с успехом, а не отталкивать. Поймавши на обмане или преступлении, наказать нещадно.

При сокращении штатов элемент негодный надо сократить» ^[704].

31 марта 1924 г. Дзержинский предложил Менжинскому «по линии ГПУ соорганизовать чистку вроде партийной на предмет выявления, отсечения и предупреждения связей с враждебным нам миром», создав для этого в центре авторитетную тройку и проведя чистку сначала в центральном аппарате, а затем во всех органах ОГПУ. Он подчеркнул, что «при чистке надо не только изгонять, но и инструктировать каждого сотрудника, предупреждая его об опасности. Чистке подлежали бы все сотрудники без исключения» ^[705]. Председателем ОГПУ был даже составил вопросник для проходивших проверки и чистки:

«1. Среда и лица, среди которых живет, с которыми связан сотрудник.

2. Семья.

3. Болтливость сотрудника, выпивает ли и если да, то с кем.

4. Берет ли на дом дела и документы…

6. Спаянность и близкая жизнь сотрудника вне работы.

7. Где живет, в общежитии или отдельно.

8. Падок ли к бабам или падка к мужчинам.

9. Интеллигент или рабочий.

10. Кого (из личной жизни) знает из враждебно к нам настроенных

11. Родственники — враги наши, члены других партий

12. Ходит ли в увеселительные места

13. Кого из врагов Советской власти изобличил сам помимо даваемых ему дел» ^[706].

24 декабря 1925 г. писал Г.Г.Ягоде: «В настоящее время особенно важно почиститься нашим органам так, чтобы имя наше не было замаранною, чтобы все элементы разложения были отсечены» ^[707]

Безусловно, избавляться от случайных людей было крайне необходимо. Тем более, что таковых было немало, особенно в территориальных органах.

Дзержинский вообще считал, что необходимо рвать всякие связи с «сомнительными элементами». «Среди хозяйственников, — писал он Г.И. Благонравову, — ходят упорные слухи, что на службе в Эконупре находится некий Виленский и что якобы он содержит ряд чекистов, с которыми ведет личную дружбу. Прошу Вас этого Виленского отшить вовсе от всякого соприкосновения, где бы то ни было не только с ГПУ, но и с нашими работниками, которых прошу осведомить о настоящем моем распоряжении» ^[708].

Дзержинский считал важным расставаться и с теми сотрудниками, которые не срабатывались с коллективом. 11 апреля 1924 г. возникла конфликтная ситуация, связанная с взаимоотношениями сотрудников с О.К. Григорьевой. Дзержинский просил Дейча «принять ее к себе а службу, чтобы таким безболезненным образом разрешить трения». Однако Григорьева отказалась. Поэтому Дзержинский отдал распоряжение И.А. Воронцову: «Ввиду того, что во взаимоотношениях наших сотрудников и тов. О. Григорьевой возникли недоразумения, необходимо О. Григорьеву из ГПУ уволить, так как в наших органах не должно быть взаимного недоверия…. уплатив по закону» ^[709].

Административные и партийные чистки привели не только к изгнанию карьеристских и сомнительных элементов, но и к исключению всех инакомыслящих, членов революционно-демократических партий, оппозиционных групп внутри самой партии. Последнее снижало интеллектуальный потенциал и отрицательно сказывалось на работе органов ВЧК-ОГПУ. Господствовавшее и все насаждавшееся в обществе деление на «своих» и «чужих» не позволяло патриотам, стоявшим не на большевистской платформе, внести свой скромный вклад в обеспечение безопасности Отечества.

В органы безопасности шел отбор людей, прежде всего по политическим мотивам, а затем уж — по профессиональным качествам. Формировался слой общества, ставший в последующем составной частью номенклатурной системы СССР.

В ВЧК-ОГПУ оставались люди, которые должны были научиться требовать и неукоснительно выполнять требования других. В большинстве своем они в трудные 30-е годы оказались не на высоте, не проявили должной принципиальности, соглашались и проводили в жизнь политику Сталина, поступившись многими принципами и забыв о лучших чекистских традициях.