Нежные юноши - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Скотт Фицджеральд cтр.№ 151

– Есть проблемы?

Человек ничего не ответил, его глаза одновременно бегали и в то же время смотрели, все время смотрели. Затем он снова точно так же рассмеялся. Элен беспокойно поежилась.

– Кто это… Этот… – Голос Джо дрожал от гнева.

– Поосторожнее, – медленно произнес человек.

Джо повернулся ко мне.

– Эдди, проводишь Элен и Катарину внутрь, ладно? – быстро сказал он. – Элен, иди с Эдди.

– Поосторожнее, – повторил человек.

Элен чуть слышно цокнула языком, но не стала сопротивляться, когда я взял ее за руку и повел к боковому входу отеля. Меня как громом поразило, я не мог понять, отчего она так беспомощна – ни слова не сказала, приняв неизбежные неприятности молча, как само собой разумеющееся.

– Не связывайся, Джо! – крикнул я, уходя. – Идем!

Элен, повиснув у меня на руке, потянула нас оттуда. Замешкавшись у вращающейся двери, я краем глаза увидел, как мужчина выбрался из салона авто.

Через десять минут, когда я поджидал девушек у дверей женской гардеробной, из лифта появились Джо Джелк и Джим Кэткарт. Джо был чрезвычайно бледен, взгляд его был тяжел, глаза остекленели, со лба стекала темная струйка крови, на белом шарфе появилось пятно. Его шляпу, как и свою, Джим нес в руках.

– Он стукнул Джо латунным кастетом! – тихо произнес Джим. – Джо потерял сознание на минуту или около того. Надо отправить посыльного за гамамелисом и лейкопластырем.

Было поздно, в холле никого больше не было; шум танцев доносился до нас снизу фрагментами, будто ветер то раздувал, то оставлял в покое какие-то тяжелые занавески. Когда вышла Элен, я сразу же повел ее вниз. Мы не стали приветствовать хозяев, а прошли в тускло освещенное помещение, уставленное всклокоченными гостиничными пальмами, где иногда посиживали уставшие от танцев парочки; там я и рассказал ей, что случилось.

– Джо сам виноват, – услышал я совершенно неожиданный ответ. – Я же говорила ему – не вмешивайся!

Это было неправдой. Она не сказала ничего, лишь нетерпеливо цокнула языком.

– Ты убегаешь с черного хода и исчезаешь на целый час, – возразил я. – После этого ты вдруг появляешься с неким «крутым» типом, который смеется Джо прямо в лицо.

– Крутой тип, – повторила она, как бы пробуя слова на вкус.

– А что, не так? Да где ты его вообще откопала, Элен?

– В поезде, – ответила она. И сразу же стало ясно, что она пожалела об этом признании. – Эдди, не лезь не в свое дело. Ты знаешь, что случилось с Джо.

Я буквально задохнулся. Смотреть на нее, сидящую рядом со мной, с невинным румянцем на щеках, чувствовать, как ее тело волна за волной излучает свежесть и нежность, – и слышать, что она говорит…

– Да он же просто отморозок! – воскликнул я. – Ни одна девушка не может чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Он ударил Джо кастетом – кастетом, ты понимаешь?

– А что тут такого?

Она сказала это так, словно говорила со мной несколько лет назад. Она наконец-то посмотрела мне в глаза, и я понял, что она действительно ждет моего ответа; на мгновение мне показалось, что она пытается снова ухватиться за свое прежнее мироощущение, которое было практически забыто; затем она опять стала бесчувственной. Я говорю «бесчувственной», потому что как раз тогда заметил, что всегда, когда в ее сознании всплывал тот человек, ее веки опускались, не давая видеть другие вещи, то есть все остальное.

Думаю, в этот момент мне надо было что-то сказать, но, несмотря ни на что, я никак не мог на нее напасть. Я находился под властью чар – ее красоты и ее действия на окружающих. Я даже стал подыскивать для нее оправдания – ну, может, этот парень был вовсе не тем, кем казался; а может – более романтическая версия, – она связалась с ним против своей воли, чтобы спасти кого-нибудь другого? Сейчас же в комнату стали заходить люди, стали подходить к нам поболтать. Мы не могли больше разговаривать друг с другом, поэтому вышли в зал и обменялись поклонами с «дуэньями». А затем я отпустил ее в яркое бурное море танцев, где она превратилась в центр водоворота, среди манящих островков выставленных на столиках разноцветных лакомств и выдуваемых медными трубами на другой стороне зала южных ветров. Через некоторое время я увидел сидевшего в углу с полоской лейкопластыря на лбу Джо Джелка, наблюдавшего за Элен так, будто это она лично его нокаутировала, но к нему я не пошел. Я и сам чувствовал себя «не в своей тарелке» – я чувствовал себя так, словно проспал весь вечер, все казалось мне таким странным и зловещим, будто за это время незаметно произошло что-то, полностью изменившее суть вещей.

Вечер шел своим чередом: картонные свистки, «живые картины», вспышки магния для светской хроники. Затем последовал «гранд-марш» и ужин. Около двух часов члены организационного комитета собрали взносы с публики, переодевшись налоговыми агентами, и в результате каждый получил по номеру шуточной газеты, высмеивавшей события сегодняшнего вечера. И все это время краем глаза я наблюдал за приколотой к плечу Элен сверкающей орхидеей, перемещавшейся по залу, как плюмаж Стюартов. Дурное предчувствие не оставляло меня – я наблюдал за ней, пока последние стайки сонных гостей не скрылись в лифте, чтобы, укутавшись с головы до ног в огромные бесформенные меховые шубы, исчезнуть в ясной сухой ночи Миннесоты.

II

Между жилым кварталом, что на холме, и деловым районом, который находится на уровне реки, лежит покатая средняя часть нашего города. Подъемы разбивают ее на треугольники и неровные участки – отсюда и названия вроде «Семи углов». Я уверен, что не найдется и дюжины людей, которые могли бы нарисовать точную карту этого неопределенного места, несмотря на то что практически каждый пару раз в день пересекает его на трамвае, автомобиле или просто пешком. Район считался деловым, но я вряд ли смог бы ответить, какими именно делами занимаются там люди. Там стояли длинные очереди трамваев, всегда готовых куда-то отправиться; там располагался большой кинотеатр и много маленьких, обклеенных снаружи афишами с именами «Клоун Гибсон», «Ученые собачки» и «Ученые пони»; были там и небольшие лавчонки с рекламами «Кинг Брейди-старший» и «Либерти Бойз, номер 76» в витринах, торговавшие стеклянными шариками, сигаретами и конфетами; а еще там – по крайней мере, в одном месте – располагалось модное ателье, которое каждый посещал хотя бы раз в году. Став мальчишкой, я неожиданно узнал, что на одной стороне одной темной улицы располагались дома терпимости, повсюду по кварталу были разбросаны ломбарды, дешевые ювелирные лавки, небольшие атлетические клубы и гимнастические залы, а также нарочито захудалые салуны.

Наутро после вечеринки клуба «Котильон» я поздно проснулся и лежал в постели, чувствуя себя счастливым оттого, что еще день или два не надо думать ни об утренних молитвах, ни об учебе – не надо думать ни о чем, можно просто ждать сегодняшнюю вечеринку, вот и все! Было свежо и солнечно – один из тех дней, когда забываешь о холоде до тех пор, пока не отморозишь щеку, – и события вчерашнего вечера, казалось, произошли давным-давно и подернулись туманом небытия. После завтрака я пошел пешком в центр города, прямо по мягкому свежему снегу – он падал мелкими хлопьями и не собирался прекращаться. Я прошел уже половину этого квартала – насколько я знаю, у него нет названия, – когда все мои легкие мысли, блуждавшие в голове, вмиг сдуло, как шляпу ветром, и я стал напряженно думать об Элен Бейкер. Я беспокоился о ней так, как никогда еще не беспокоился ни о ком, кроме себя. Я замедлил шаг, мне захотелось бежать обратно и поговорить с ней; затем я вспомнил, что она сегодня приглашена на чай, и я пошел дальше, все еще думая о ней, а мысли были все тяжелее и тяжелее. И тут история получила неожиданное продолжение.