Хозяйка Валгаллы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 54

– А вдруг он нас обманет?

– Как? – пожала плечами прародительница скифов. – Направит моих детей против меня? Это будет трудно. Но вот сразиться с Макошью он хочет яро и искренне. С этого пути великий Орей не свернет.

– Но что будет потом? После его победы над матерью?

– Какова наша цель, доченька? – вопросом на вопрос ответила всемогущая Табити.

– Расселить скифов в славянских землях…

Богиня вопросительно вскинула брови.

– И что ни случилось бы потом, наши юные скифы останутся вместе с ним. В славянских лесах, – прошептала Ящера.

– Ты умница, моя девочка, – похвалила наследницу змееногая женщина. – Твой план оказался на диво удачен. Продолжай.

– Знала бы ты, матушка, что я собираюсь сделать…

– Я уверена в тебе, моя хорошая. – Теплая ладонь матери скользнула по щеке девушки. – Что ты ни задумала бы, я похвалю тебя и поддержу. Ты богиня. Ты имеешь право решать и поступать по своему усмотрению. Только не забывай, что отвечать за все тоже придется тебе. Не предо мной, я прощу. Отвечать перед собой. За свою жизнь и судьбу.

– Да, матушка, – склонила голову Ящера.

Змееногая богиня поцеловала ее в лоб и отпустила.

Медленно пробравшись между колоннами и оказавшись в жилой части храма, шестнадцатилетняя богиня остановилась возле одного из пологов, склонила голову:

– Ты здесь, великий Орей?

– Да, великая Ящера! – ответили изнутри.

– Я могу войти?

– Конечно, великая! – Юноша шагнул навстречу, откинул кошму, пропустил гостью, придвинул ей раскладную скамью.

Но девушка не стала садиться, лишь прохромала до середины светелки.

– Ты можешь не соглашаться, великий Орей, – сказала она. – Не бойся, матушка не изгонит тебя, тебе позволят жить здесь и далее.

– Ты о чем? – то ли не понял, то ли не поверил юноша.

– Не соглашайся, – покачала головой гостья. – Как можно воевать против мамы? Откажись. Я попрошу всемогущую Табити, и мне она не откажет. Ты останешься здесь, в храме. Столько, сколько захочешь. Мы сможем встречаться, попытаемся ворожить снова. Вдруг что-нибудь изменится?

– Хорошо, – кивнул юный бог.

Ящера тоже кивнула, сделала несколько шагов к выходу, но остановилась, повернулась к юноше:

– Орей, скажи, а какая она, любовь?

– Любовь? – растерялся юноша от неожиданного вопроса. – Даже и не знаю…

– Ты знаешь, – придвинулась немного ближе девушка. – Ты испытал ее. Столь страстную, столь безумную, что ради нее взбунтовался против собственной матери! Кто же еще может это знать, как не ты?

– Я не представляю, как это объяснить, Ящера, – мотнул головой сын Макоши.

– Хотя бы попробуй!

– Не знаю… Это… Это… Словами это не передать… – Юноша развел руки.

– Посмотри на меня, Орей! – приблизилась еще на пару шажков гостья. – Посмотри! Я уродлива. Я тощая, как крысиный хвост, я кривонога, я покрыта пятнами, на мне повсюду змеиная чешуя. Никто и никогда в моей бессмертной жизни меня не полюбит. Я никогда не познаю, что это такое, мне не пройти сего чудесного испытания. Никогда в вечности! Я хочу хотя бы понять, что это такое? Чего я лишаюсь, в чем мое проклятие? К кому еще мне обратиться с этим вопросом? К смертным? К матери? Помоги мне, Орей! Ты знаешь, что такое любовь. Так открой эту тайну мне!

– Ты просишь невозможного!

– Посмотри на меня, Орей! Ты отверг меня у ракитова куста, ты рассказывал мне о страсти, которую мне не дано познать, ты просил меня о помощи. Я простила тебя и помогла. Теперь я умоляю тебя: позволь мне коснуться хотя бы краешка того счастья, через которое прошел ты со своей Репушкой! Хоть ненадолго, хоть на один миг ощутить себя в облике, в судьбе твоей любимой смертной.

– Но как?

– Ты ее помнишь, Орей? Ты помнишь свою Репушку? Ты помнишь ее глаза, ее голос? Ее запах, волосы? Ее плечи, руки?

– Я не забуду ее никогда в жизни!

– Закрой глаза! Ты ее помнишь?

– Помню.

Юноша ощутил, как на его веки легла мягкая широкая повязка.

– Ты помнишь ее, Орей? Помнишь? Твою Репушку? Как ты называл ее, когда вы были наедине?

– Ладушка моя… – признал юный бог. – Лебедушка. Красава ненаглядная. Цветава…

– Ладушка… Лебедушка… – эхом отозвалась девушка. – Ну же, вспомни. Вспомни, как стояла она пред тобой, как смотрела на тебя. Как ты касался ее, всесильный. Ты помнишь?

– Красава… – Орей протянул руку к облику в своей памяти, но коснулся живого и теплого плеча.

– Не бойся… Вспоминай. Она здесь, она перед тобой… – явственно шепнул в ответ облик. – Назови имя. Вспомни ее имя, вспомни ее облик. Ничего не бойся, просто вспоминай. Вспомни имя… Вспомни лицо… Вспомни взгляд и плечи, вспомни тело. Вспомни имя. Имя, мой бог, имя…

– Цветавушка моя единственная… – Рука скользнула чуть ниже и ощутила под собой горячую обнаженную грудь, а вторая – теплую бархатистую кожу бедер. – Лада ладная, лебедка ненаглядная.

Облик из памяти был близким и доступным, мягким. Он слышал девушку совсем рядом, ощущал ее горячее дыхание, он ловил губами ее ладони. И хотя разум подсказывал Орею, что все это обман и фантазия, но юное тело и молодая страсть взбунтовались супротив разума, окунувшись в омут воспоминаний, и губы его слились в страстном поцелуе то ли с памятью, то ли с реальностью, то ли просто с желанием. Девичье тело было близким и желанным, а разум – далеким и бесполезным. Безумие подняло руками горячее, ощутимое, плотское воспоминание на постель, оно целовало соски и шею, ласкало колени и бедра, оно рвалось к вратам наслаждения.

– Лада-ладушка моя, ручеек весенний, свет рассветный, радость моя ненаглядная. Моя родная… Моя любимая…

Это был тот самый огонь, каковой сжигает все, стоит лишь дать хоть малую слабинку. Пламя, что высосало все силы юного бога до последней капельки, обратив в сладость единения, подобную извержению вулкана. И потому Орею понадобилось время, прежде чем он смог найти в себе волю, повернуться и снять повязку.

В постели юноша находился один.

– Проклятье! – уже окончательно запутавшись, что было реальностью, а что наваждением, Орей вскочил, натянул штаны и куртку, выскочил за полог. Пробежал по качающемуся проходу, сунулся в светелку наследницы Макоши. Девушка лежала здесь, в постели, и рыдала. – Проклятье!

Юноша кинулся к наследнице Табити, повернул к себе:

– Прости!

Но оказывается, заплаканная девушка смеялась. Смеялась и плакала. Толкнула его ладонью в грудь:

– Все хорошо, Орей, все хорошо! Уйди, пожалуйста, а то ты все испортишь. Оставь меня. Все хорошо! Ты даже не представляешь, Орей, насколько я счастлива! Уйди! Уйди!