Я ненавижу селфи - читать онлайн книгу. Автор: Шейн Доусон cтр.№ 34

Учитель: Ну а я не согласен.

Друг: Ну а вы и не чернокожий. Вы не понимаете, каково это, когда белые ходят вокруг вас на цыпочках. Боятся сказать что-то, что может быть истолковано как расизм. Заставляют вас чувствовать себя так, будто к вам нужно относиться как к детям, потому что вы не можете смириться с тем, что ваша кожа другого цвета и некоторым людям вы не нравитесь. Мне НРАВИТСЯ смеяться над хренью, с которой меня что-то связывает. И мне нравится, что с этим скетчем выступал белый. Так я сильнее почувствовал себя частью общества и меньше чувствовал себя изгоем.

Послушайте, я знаю, что этот разговор звучит выдуманным. Он слишком идеальный и слишком хорошо сформулирован, чтобы быть реальным разговором старшеклассника с его учителем. Но он на самом деле случился. И он изменил мою точку зрения на комедию. Есть темы, на которые люди боятся шутить, которые считаются табу, но я хочу касаться их без страха. Все просто хотят, чтобы шутки были им близки, и чувствовать – комик «понимает их». Думаю, поэтому на YouTube меня смотрит столько разных людей: я чувствую связь с теми, кто ощущает себя чужаками. Пусть я и белый парень, и меня не проигнорировал водитель такси, но это не значит, что я не знаю, каково это, когда люди обращаются с тобой, как с дерьмом, потому что ты другой. Я никогда не отпускаю злобные шутки просто так. Если один из моих персонажей говорит что-то оскорбительное, и это переходит границы, зрители не должны смеяться с ним, они должны смеяться над ним. Смеяться над тем, какой этот персонаж тупой, раз говорит что-то настолько ужасное. В этом мире есть люди, которые говорят ужасную, тупую хрень, и вместо того, чтобы просто сидеть сложа руки и терпеть это, мне нравится высмеивать их.

Я не могу уследить за тем, как какой-нибудь расист смотрит мои ролики и смеется над ними по неправильной причине, не понимая их истинного смысла. С таким же успехом можно и не снимать фильмы ужасов, чтобы не давать серийным убийцам повода для дрочки. Каждый зритель опирается на свой опыт при просмотре чего-либо. Все, что я могу – надеяться, что мои зрители «понимают» мои видео и наслаждаются их просмотром.

Неделю спустя. Час ночи. Я слышу, как тысячи птичек-роботов снова и снова щебечут в моей комнате. Я бегу к компьютеру. Это наконец случилось? То самое? Я открываю браузер и проверяю актуальные темы дня. Не-а, она жива. Просто еще один ураган с именем официантки.

Один мудрый человек как-то сказал: «Выпускной создан только для шлюх и парней, которые хотят их поиметь». Моя бабушка была умной женщиной. Даже не заставляйте меня рассказывать о том, что она думала про кинсеаньеры ^[30]. Дам вам подсказку: это жутко оскорбительно и полностью отражает реальность. Та к вот, многие скажут вам, что выпускной – это волшебный вечер, полный романтики и бабочек в животе, но они забывают поведать о боли и смущении, которые сопровождают это волшебство. Для меня выпускной был похож на наблюдение за смертельной автомобильной аварией в замедленной съемке. Головы летели через лобовое стекло, подушки безопасности ломали черепа, и там даже был встретившийся с капотом милый щенок, которого засасывало в решетку радиатора. Не только сам главный вечер был катастрофой, но и вся подготовка к нему. Поэтому я расскажу вам эту историю медленно, чтобы вы разглядели эту грустную кровавую картину целиком. Если рядом с вами есть острые предметы или таблетки, спрячьте их в шкаф. Мой рассказ может повергнуть вас в суицидальное состояние.

В один из дней моего захватывающего выпускного года я тусовался с группой друзей во время ланча, и мы обсуждали все те волнующие события, которые происходили в нашей жизни. Этот разговор всегда был очень коротким. Знаете такое, как его обычно называют, «чокнутое дерево», которое есть в каждой школе? Ну, если не знаете, я объясняю. Во время ланча все компашки зависают в определенных секторах на территории школы. Никто не тусуется в столовой, потому что столовая – место, где подают школьную еду, а от нее можно подцепить желудочный грипп даже с расстояния в десять футов.

Я не знаю, кто распределял сектора – мне кажется, это какой-то природный инстинкт. Например, я бы НИКОГДА и мечтать не стал бы о том, чтобы подойти к скамейкам у дополнительных ворот школы. Эта территория была заполнена качками, которым их подружки-чирлидерши делали массаж через карман брюк. Даже проходя мимо, вы бы почувствовали запах спермы и острых «Читос». Остальные сектора были заняты нердами, азиатами, чернокожими ребятами, мексиканцами и беременными школьницами.

Наконец, в дальней части дворика, рядом с туалетом для девочек, росло огромное дерево, которое выглядело так, будто его вырвали из какого-нибудь депрессивного фильма Тима Бертона. Тень от него была жирнее, чем слой теней на веках участниц «Королевских гонок Ру Пола». Если бы это дерево умело говорить, оно бы сказало: «О, господи, срубите меня нахрен. Я ненавижу свою жизнь». Еще наверняка оно бы попросило ту толстую девчонку прекратить практиковаться на нем в поцелуях. Но та толстая девчонка никогда бы не остановилась. Этой девчонкой был я, и это дерево было знаком моего сектора.

Моя группа состояла из отбросов (не классных героев комиксов, а скорее отходов мяса, из которых делают колбасу). Я бы сказал, что был лидером группы, но это подразумевает, что мы делали что-то такое, где нужно лидировать. Мы скорее просто шатались по району и делили большую пачку «Доритос». Во-первых, в моей компании была Тара, о которой я вам рассказывал раньше. Хотя обычно ее не было с нами во время ланча, потому что она «тусовалась» со своими друзьями-парнями на парковке. Еще в нашей группе была любительница травки Пэм, ростом 4 фута ^[31]. Мы считали, что у нее был не выявленный синдром Туретта. Ее словарный запас сводился к ругательствам, из которых она каким-то образом составляла полные предложения.

Я: Привет, Пэм. Как дела?

Пэм: Гребаная херня, сучка. C той сучкой опять тупорылые мудаки. Дерьмо.

Настоящий лингвист. Еще с нами был Брендон – пороховая бочка с наклонностями серийного убийцы. Однажды он принес в школу электрошокер и дал Пэм пять баксов, чтобы та разрешила ему на ней его опробовать. Не помню, как именно это происходило, но я точно помню, что Пэм почти умерла. И наконец, в нашей компании была моя подруга-лесбиянка и моя будущая спутница на выпускном – Келли. Я говорил, что она была лесбиянкой? Ага, вернемся к этому позже.

Келли – уникальная девушка. Ее гардероб был смесью из шмоток Кенни из «Южного парка» и того парня из новостей, который застрелил всех своих одноклассников: куча камуфляжа, куча карманов-карго и куча наклеек на рюкзаке с надписями «Инопланетяне > Люди». Она была настоящим фриком, поэтому у нас было много общего. Мы с Келли проводили вместе почти все выходные. Ели тонны фастфуда, катались на машине, слушая Бритни Спирс на полную громкость, и НИКОМУ НЕ ГОВОРИЛИ об этом, и самое главное – мы снимали скетчи. Некоторые из моих первых видео, которые я когда-то выкладывал на YouTube, мы сделали вместе. У нас были отличные рабочие отношения. Я держал камеру и заставлял Келли делать перед ней, что моей душе угодно. В одном видео ей пришлось сделать себе искусственный аборт и потом размазать кровь по лицу. Поверьте, выглядит это смешнее, чем звучит.