Дневник интриганки - читать онлайн книгу. Автор: Кайя Асмодей cтр.№ 67

К счастью, до него дошло, он соврал С., что Карина – девчонка из его института. Кажется, она поверила. Я было вздохнула с облегчением, но рано… Нож, который готовил мне Б., был уже наточен.

В разгар моего свидания с Л. у меня дома внезапно появилась С., и разразился скандал. Л. ведь понятия не имел о нашей с ней «дружбе» и воспринял все в штыки. Опять завел старую песню о главном, что верить мне нельзя.

Однако, поставив когда-то все на зеро – сделав ставку на дружбу с С., я не прогадала. Уж не знаю, что С. сказала Л., но он мне сам позвонил. Мы помирились.

И уже после я узнала причину, почему С. без договоренности заявилась ко мне домой. Я сразу поняла, что сердечный приступ отца Б. пахнет нехорошо. Да там за версту несло подставой.

Я позвонила нашему дорогому директору гимназии и справилась о его здоровье, он меня заверил, что никакого приступа у него не было, он только вернулся с бокса.

Все было очевидно! Б., похоже, следил за мной и видел с Л. и решил подставить меня. Он помирился с братом, я ему была больше не нужна и, как он считал, его брату я не пара. Но действовать в открытую он не мог, все должно было выглядеть как досадная случайность, мол, попались.

Я позвонила ему и сказала, что жду его у Адмиралтейства.

Б. опоздал на двадцать минут, а когда пришел, недовольно спросил:

– Чего ты хотела?

Я подошла к нему вплотную, обвила рукой за шею и впилась в его губы. Он так растерялся, что не сразу заметил у меня мобильник. Я нас сфотографировала, а затем оттолкнула Б. и сплюнула.

– Что ты делаешь? – потрясенно спросил он.

– Тебе стоит лучше заботиться о папочке! – процедила я, убирая телефон. – Если у него случится еще один приступ, я уничтожу тебя! Думал, я ничего не пойму? – Похлопав по карману, я шепнула: – Если Денис снова выкинет меня из своей жизни, я потащу тебя за собой!

Б. не сразу нашелся с ответом, наконец, кивнул.

– Ты права, Ден дорог нам обоим, я не должен был играть против тебя. Мы в одной команде.

– Э-э, нет, теперь каждый сам по себе.

– Ладно, меня это устраивает! Стефа уедет, и все станет просто. Ты его девушка, я брат. Нам нечего делить.

Я махнула рукой и зашагала прочь. Он прав, когда С. уедет, мы будем в куда большей безопасности. Таким, как она, лучше надолго не покидать родных мест. Не все птицы предназначены для перелетов, кому-то нужно и по огороду ходить, выклевывая из земли зернышки.

У меня зазвонил мобильник, на экране мигало «Любимый», и я, счастливо вздохнув, ответила:

– Привет, любимый! Что делаю? Думаю… о тебе!

Я размазывала по щекам злые слезы, капающие на исписанные страницы. Все от начала до конца было ложью. В горле стоял ком, слезы душили. Какой наивной я была! Глупой, очень глупой! Никогда такие, как Лия, не станут дружить с такой, как я! Никогда такие, как Данила, не влюбятся в такую, как я. Отец был прав, что студенту делать со мной, а я – просто дура. Таню не послушала, когда она сказала, что Лия – дурной человек и я из-за нее меняюсь. Как же теперь мне было стыдно за свои мысли, будто Таня скучная и рядом с Лией выглядит нелепо. А сама-то я как выглядела, выплясывая под ее дудку?

Своим вниманием и дружбой Лия заставила меня поверить, что я лучше других. А именно эта мысль ведет к еще более пагубным мыслям: будто тебе завидуют, что те, кто любил тебя раньше, недостаточно хороши для тебя выросшей, что один щелчок пальцами, благосклонность Лии и немного хитрости, от которой нет никому вреда, решают все проблемы.

Блеск некоторых людей поистине ослепляет, отупляет и, как итог, уничтожает.

Я прежде не знала, что такое сжигающий стыд. Но именно его я сейчас испытывала. У меня все тело горело, а в груди словно полыхали тысячи костров. Мне хотелось провалиться из этого самолета в саму преисподнюю, лишь бы не смотреть больше никому в глаза. Мне было стыдно перед каждым человеком на свете, как если бы все они знали, какая я глупая!

Не поверила лучшей подруге, думала, врет мне, что аноним послал признание Максиму. Думала, Кира с Яной врут про какую-то Карину нарочно. Да, да, да! Кругом была одна ложь, но сеяли ее совсем не те, от кого я этого ждала!

Я перевернула страницу. Дневник закончился, но чужой рукой, уж почерк Лии я успела научиться расшифровывать, и другими чернилами было написано: «Не за что, тупорогая корова! Надеюсь, ты распорядишься им правильно! ПМ и ИП».

У меня сердце ухнуло вниз, словно от воздушного толчка в зоне турбулентности.

Лия мне вовсе не дарила свой дневник, чтобы отблагодарить или посмеяться надо мной, ей дела не было до меня и моего отъезда. А я верила про занятость. Конечно. Она получила все, что ей было нужно, и занималась своими делами. Дневник выкрала у нее Кира, а Вову она взяла в союзники. Похоже, он не смирился так просто с тем, что Лия бросила его и использовала в качестве идеального прикрытия.

Но почему эти двое не оставили себе дневник? Зачем прислали мне? Что мне с ним делать? Если я, подобно побитой собаке, хочу лишь одного – забраться в будку и тихо скулить.

Я захлопнула дневник. Это не для меня. В чем-то птица Феникс права, мы с ней птицы разного полета. Я не восстану из пепла, я не расправлю крылья и не полечу, ходить по земле, стать прежней, полюбить себя заново, дорожить теми, кто ценил меня без позолоченных крыльев, – вот моя судьба!

И все-таки я плакала. По этим проклятым крыльям, вырванным жестоко, с мясом, оставив кровоточащую рану. Я оплакивала свою любовь, подаренную людям, которые взамен мне предложили красиво упакованную ложь.

Самолет приземлился в аэропорту Астрахани. Меньше чем через час я увижу Таню, которая со своей мамой обещала меня встретить.

Я впервые за весь полет повернулась к сидящей рядом женщине. Она участливо взглянула на меня и спросила:

– Боитесь летать?

Я вытерла ладонями мокрое от слез лицо и тихо промолвила:

– Полеты – не для меня.

* * *

Моя мама вернулась из Англии через три месяца. Я все еще жила с семьей Тани у нее на даче в большом, но ветхом деревянном доме. До начала учебного года оставалось всего несколько дней.

Мы сидели с Таней в гамаке, она листала журнал мод и перекидывалась эсэмэсками с Максом, а я читала дневники Кафки. От моды, понятно, меня воротило. Таня знала, я ей все рассказала без утайки. Она приняла меня оплеванную, разрушенную и униженную. Я плакала, она утешала, я, точно змея, шипела, проклиная своих врагов, Таня терпела меня. Ее дружба грела меня, никак не способную согреться после месяцев в северном городе. Но здесь, на солнышке, в кругу добрых ко мне людей я отогрелась и вновь научилась радоваться. Я оборвала всякое общение с теми, кто остался в Петербурге, словно боясь, что любая весточка оттуда, как бактерия, заразит меня. Денис первое время пытался мне писать, но я не отвечала, и он прекратил попытки. Последним его сообщением было: «Я поступил, Теф!» Отец звонил несколько раз, но и с ним я говорить не могла.